Сакура-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
АйЮ?? Еёлучшаяподруга— АйЮ?? — искренне изумляюсь я и тут же вспоминаю парное фото, в котором коленки «похожи на лица младенцев».
Вот это да! У звезды кей-попа и «гордости нации» — внезапностраннаязнакомая! Интересно, с чего так? Неужели АйЮ не может как-то повлиять на неё? Чтобы не пила, и не курила, илифонвсегда носила? Пф…
В этот момент на экран, закрывая его почти целиком, вылетает информационное сообщение об окончании времени сеанса работы в сети.
Ну вот! Только хотел узнать, в чём тут дело, как всё закончилось!
Время действия: двадцать четвёртое января, четыре часа утра
Место действия: исправительное учреждение Анян, блок карцеров
По коридору с серыми бетонными стенами, освещаемому белым светом светодиодных ламп, разносится грохот. Две охранницы в полном защитном снаряжении, включающем в себя бронежилеты и шлемы, с дубинками в руках, молча смотрят на содрогающуюся железную дверь в камеру, являющуюся источником шума.
— Минут десять уже колотит, — наконец говорит одна другой, не торопясь при этом переходить к действиям.
— Угу, — отвечает ей напарница и, вздохнув, говорит: — Ну что, давай…
Первая охранница кивает и, подняв дубинку, стучит ею в преграду.
— Заключённая Пак ЮнМи! — строгим голосом произносит она. — Прекратите нарушение порядка! Немедленно отойдите от входа и станьте напротив него, у стены!
Шум смолкает.
— Мне только спросить! — раздаётся приглушённый голос.
— Заключённая, отойдите от двери и встаньте у стены, чтобы вас было видно! — требует караульщица. — Мы откроем окошко для переговоров!
В камере воцаряется тишина. Решив, что приказание выполнено, охранница отодвигает запор и открывает небольшое оконце, в котором тут же появляется голова ЮнМи.
— Скажите, как зовут друга АйЮ?! — громко восклицает она.
Вторая охранница, вздрогнув от неожиданности, вскидывает руку с приготовленным заранее газовым баллончиком и выпускает струю аэрозоли прямо в лицосиделицы.
— ЗА ЧТО?! — хватаясь руками за глаза, взвывает та, отскакивая прочь. — Я же просто спросить хотела! У-у-у! Больно! Печёт! Суки, за что?!
Прижимая ладони к лицу, ЮнМи сгибается пополам, силясь перетерпеть боль.
— Не нужно было это делать, — неодобрительно говорит первая охранница второй.
— Проклятья самые сильные, когда ведьма в ярости, — отвечает ей та.
Первая охранника секунды три переваривает услышанное.
— Думаешь, теперь она менее зла? — спрашивает она.
— Первый заряд ярости рассеялся от боли.
— Не верю своим ушам. Пожалуй, мне нужно начать дежурить с другой напарницей.
Время действия: двадцать четвёртое января, десть часов утра
Место действия: исправительное учреждение Анян
— Руки вперёд! — требуют от меня.
Не сопротивляюсь, выполняю команду и на моих запястьях защёлкиваются наручники.
Совсем уже… На мне и так уже — красный комбинезон для опасных заключённых размера «оверсайз», висящий на фигуре мешком. Лицо красное, с налитыми кровью глазами, от полученного ночью заряда из газового баллончика. На одной щеке, из-под красноты, пробивается сходящий синяк жёлто-сине-фиолетового оттенков. Если всё сложить, то общаявидухавыходит такая, что можно смело претендовать на роль вурдалака в фильме ужаса. Причём грим для сьёмок не нужен. Теперь вот, к этой «красоте», ещё и «браслеты» добавились. Зачем? Стараются, чтобы я стопроцентно выглядел педофилом-маньяком-расчленителем? Может, думают, стану просить, умолять не снимать меня в таком виде? Буду взамен клясться и обещать «сделать что угодно»? Три раза — «ха»!! В путь, так в путь! Или, в корейском варианте перевода, — в езду, так в езду!
— Это в целях безопасности, согласно утверждённым правилам для особо опасных заключённых, — неожиданно начинают объяснять про «украшения на запястьях», хотя я ничего не говорил. — Наручники — способ заставить передумать, если в чью-то голову вдруг придёт идея устроить драку.
— Есть вещи похуже драки, — не удержавшись, отвечаю я.
— Какие же?
— Увидите, если я встречусь с АйЮ.
— ЮнМи! В твоих интересах быть с представительницей власти предельно вежливой и уважительной.
В этот раз у меня получается промолчать.
— ЮнМи, ты поняла? Не хочешь что-нибудь сказать?
— Абсолютно нет, — отвечаю я на последний вопрос. — Спать хочу.
— «Спать»?
— Да, — подтверждаю я.
Я полночи провёл, не смыкая глаз. Сначала кошмар приснился, затем была схватка с охранницами, после меня лечили в медпункте. Там долго ждали, пока придёт дежурная сестра. В результате, вернули в камеру только в начале шестого, незадолго до подъёма. Считай, всего три с небольшого часа сна, вместо положенных восьми. А впереди ещё целый день, причём в его первой половине — встреча, которую бы пропустил с огромным удовольствием.
— Запомни. Если с «первой любовью нации» что-нибудь случится, твои проблемы будут просто невероятными!
— Что же может случится с «лапочкой нации»? — хмыкаю в ответ и поднимаю, показывая, скованные руки. — Я же в наручниках!
(некоторое время спустя. Учебный класс в «Анян», назначенный быть местом встречи АйЮ с малолетними преступницами.)
Дверь открывается, и первой из коридора, спинами вперёд, заходит съёмочная группа, «работая» сразу двумя камерами по идущими вслед за ней чинам в полицейской форме и руководством исправительного учреждения. Последней из делегации в помещении появляется АйЮ, в сопровождении своего секьюрити.
— Встать! — командует старшая группы несовершеннолетних, с которыми запланировано знакомство и разговор.
Девушки встают из-за парт, с шумом отодвигая стулья. АйЮ, скромно остановившись за спинами настоящих полицейских, обегает взглядом класс.
Секунда, и он натыкается на знакомое лицо. Глаза звезды эстрады распахиваются от удивления.
— ЮнМи! — наклонившись вбок, чтобы лучше видеть, восклицает она. — Что с тобой случилось?
ЮнМи молча смотрит на неё. Возникает пауза.
— Заключённая Пак ЮнМи, вы можете отвечать на вопросы, — приходит на помощь начальница тюрьмы.
— Спасибо, — с лёгким сарказмом благодарит та.
— Что с тобой случилось? — в это время, подойдя к ЮнМи, продолжает допытываться АйЮ.
— В смысле, — «что случилось»? — переспрашивает та. — Я в тюрьме.
— Твоё лицо! Почему оно такое красное?
— А, об этом… поняв, произносит ЮнМи и, секунду подумав, выдаёт объяснение. — Спала плохо. Охрана мне в него из баллончика набрызгала. Чтобы сон быстрей пришёл.
После прозвучавших слов в классе наступает тишина. Начальница «Анян» чуть морщится, а съёмочная группа снимает первой камерой двух главных героинь рядом, второй — даёт общим планом присутствующих.
— Очень больно? — помолчав, сочувственно спрашивает АйЮ.
— Удар дубинкой по лицу произвёл гораздо большее впечатление, — признаётся ЮнМи.
«Младшая сестрёнка нации» несколько секунд с выражением осуждения разглядывает её синяк, потом зябко поводит плечами. Наверное, представив, как бьют по лицу её. Ужас айдола.
— Ты в порядке? — интересуется она. — Сможешь участвовать в мероприятии?
— Я бы лучше поспала, — отвечает ЮнМи. — Сегодня была суматошная ночь. И, честно говоря, не вижу необходимости своего присутствия. Ты хотела позлорадствовать, увидев меня на дне, это случилось, видео снято. Или в твоём сценарии должна быть ещё сцена где я рыдаю, раскаиваюсь, и прошу
