Седьмой. Том 8 - Максим Зарецкий
Смотрители поделились на две группы с абсолютно разным взглядом на будущее Соцветия и Шпиля. Первый считали, что должны выполнять свой долг и дальше, продолжая поддерживать работу древней постройки, а вторые решили, что Строители столкнулись с чем-то уничтожившим их и теперь все, кто находился внутри Соцветия, оказались в ловушке, из которой следует всеми возможными способами выбираться. Так и появилась Инициатива Трибунал и сообщество Скульпторов Реальностей, а миры захлестнула война. Итогом всего стало уничтожение инициативы и попытка перенастройки и ослабления шпиля. Смотрители щедро поделились с Трибуналом и их миром технологиями Строителей, под конец даже раскрыв секрет постройки Связи Единства, работающего на тех же принципах, что и шпиль. Жаль, только полностью себя раскрыть она могла лишь с теми, в ком текла кровь управляющих, а таких среди смотрителей не было. Каким-то образом обеим группам, и Трибуналу, и Скульпторам, удалось найти части родословной и если первые с помощью неё попытались использовать Связь Единства и связаться со Строителями, то вторые вмешались в работу Шпиля, создав изнанку.
Как результат, начавшийся Резонанс, полное уничтожение инициативы, смерти тысячи людей, расслоение миров и потеря контроля над Шпилем у Скульпторов. Дэниэл и его товарищи так и не смогли освободиться из ловушки, зато практически добились своего — стабильно Шпиля оказалась нарушена, хоть и недостаточно, чтобы выпустить смотрителей. Ну, и чтобы закончить начатое, Дэниэл начал подготовку к следующей попытке, только на этот раз уже один…
Что же касается Непроницаемого и его отражений, то, как я понял, это было одно из существ, которые питались тенями. Возможно, оно даже не отличалось тех же Строителей, только действовала на чужой территории и просто пыталось создать себе проход в Соцветие, для поглощения этого лакомого куска, и так как само оно проникнуть без созданного тоннеля не могло, то отправило сюда свои сильно ослабленные воплощения, наделив их кое-какими человеческими чертами для того, чтобы было проще выполнить эту миссию. И просчиталось — Утренняя Звезда оказался настолько умён и независим, что отрёкся от Непроницаемого, став, по сути, отдельным существом. У меня, правда, пока не было понимания, для чего Звезде было нужно создавать тоннель, но как вариант ушлый монстр вполне мог создать себе основное тело за пределами Соцветия.
— Ладно Седьмой, — со вздохом, наконец, обратился я к конструкту. — Если мы сделаем, как ты сказал, каковы мои шансы справиться со Звездой? Даже с учётом твоей помощи?
— О возможностях его нынешнего тела трудно судить, Носитель, — ответил тот. — Однако, как я уже говорил, могу утверждать, что у него имеется сила Скульптора Реальности. Даже с моей помощью шансы далеко не стопроцентные. Большую часть своей фокуса своего внимания мне в любом случае придётся сосредоточить на стабилизации Шпиля, особенно на начальном этапе. Сейчас Резонанс и взрыв, устроенный мастером Дэниэлом практически остановили большую часть внутренних процессов из-за чего. Соцветие опасно близко приблизилось ко всеобщему коллапсу. То, что сейчас происходит в Золотом и Серебряном мирах и вовсе можно назвать катастрофой. Чтобы всё исправить потребуются значительные усилия.
Я кивнул, мысленно прокручивая в голове варианты, которых у меня было не так чтобы много. Большую часть своих сил я потратил недавно на Непроницаемого и сейчас был такой себе боец, как и оставшиеся стражи. Ну и, как ни крути, Седьмому за всё то время, что мы были вместе, я доверял, как и Белому Тигру. Вот только сейчас ведь речь шла не о моей жизни, а обо всём Соцветии… Итак, доверится Седьмому и попытаться использовать его возможности против Утренней Звезды. Или наплевать на всё, рискнуть выйти против всесильного существа без поддержки и под угрозой разрушения Шпиля в любой момент?
Я не удержался и усмехнулся самому себе, по сути, вопрос уже не стоял в том делать или не делать, однозначно следовало довериться Седьмому, но с некоторым нюансами. Как ни крути, а магический конструкт хоть и перенял от меня множество человеческих черт, обучаясь эмпатии, но оставался по своей сути машиной, со всеми вытекающими минусами. Поэтому у меня появилась небольшая идея.
— Седьмой, я согласен, но при условии введения для тебя нескольких директив поведения. Уверен, что при переносе твоей личности в систему Шпиля это сделать можно…
***
Утренняя Звезда остановился перед распластанным на земле телом, склонив голову и бесстрастно рассматривая лежащего человека. На его лице нельзя было прочитать ни одной эмоции и, вероятнее всего, он даже не умел выражать их. Не человек, даже несмотря на вполне человеческое тело.
— Закономерный конец для такого гордеца, как ты, брат, — наконец, прозвучал хриплый голос Утренней Звезды. Будто для него речь была чем-то чуждым и далёким, хотя почему «будто»?
Вероятно, он сейчас говорил впервые в своей новой жизни. Презрение, вот что он сейчас чувствовал, смотря на лежащего Гавриила. Сильнейшее воплощение Непроницаемого. Даже это имя было выбрано ткачом не просто так, позаимствовав у одной из множества религий, он попытался выиграть во всём и всё равно проиграл. И Звезде было сейчас невообразимо приятно, что именно ему суждено было забрать все сливки прямо из-под носа самого Непроницаемого, если ему удастся создать тоннель только для себя, то будет лишь вопросом времени, когда Звезда сравняется по силе с отцом, и, возможно даже перерастёт его. Но всему своё время, он слишком долго шёл к этому, чтобы из-за спешки всё потерять. Ему досталось слабое тело ребёнка, сам он был слаб и едва мог остановить сущностей, на которых раньше не тратил и мысли, но кто в итоге лежит теперь на земле, не выполнив миссию отца? Сильнейший из марионеток, а Утренняя Звезда стоит над ним. Что за ирония, ткач будет в ярости, если узнает, что отрёкшееся от него воплощение стало ему ровней.
Он ещё раз мысленно примерился к этому, не отказав себе в удовольствии представить, что будет в этом случае. Как ни крути, а человеческое тело влияло даже на такое существо, каким был Звезда. Он чувствовал странное, впервые столкнувшись с понятием столь выраженных эмоций.
Необычное ощущение и в какой-то степени даже приятное, — подумал он неожиданно сам для себя.
— Туда тебе и дорого, — наконец, очнувшись от собственных мыслей, хмыкнул он. — Вслед за другими братьями.
Смерти для них не существовало, но теперь они сольются с основным телом ткача, и тот узнает о своём поражении. Это ли
