Приключения кошки Нюси в Крыму. Таинственный полуостров - Наталья Владимировна Ларкин
– Кыць-кыць-кыць! – звал её дедушка, но кошка не отзывалась.
В спальне стоял старый, повидавший много всего шкаф. В него-то и решил на всякий пожарный случай заглянуть дед. Тем более что дверь в него почему-то оказалась открытой. Он подошёл поближе, протянул руку, коснулся полки с кучей из вещей, и тут чьи-то когти цапнули его больно за пальцы. Дед отпрянул от шкафа.
– Р-р-рня! – зарычала с полки Нюська.
– Паразитка ты! – сказал дед, поглаживая царапины на руке. – Ух, попадись мне ещё! Завтрак твой в миске. А мне сегодня не до тебя. Скоро здесь такое начнётся!
«Мур! Слушай-слушай, кошка, мотай всё на усики», – решила Нюся и спрыгнула на пол.
За зелёной калиткой уже кипела работа. Дедушка с дядей Витей с марлевыми повязками на лицах, вооружившись совковыми лопатами, разгребали навоз. Удобрение ссыпали в вёдра, а затем дядя Витя разносил его соседям.
– Что же вы, прóшу пана, добро раздаёте, а особам дворянских кровей и не предложите ничего? – внезапно раздалось за забором.
Дедушка с дядей Витей повернули головы в сторону калитки.
– Матка-боска! – вскрикнула от испуга бабушка Лиля, когда увидела мужиков в медицинских масках, и снова начала икать.
– Санитары дачи, прóшу пани, гребём навоз, – приподняв кепку, объяснил всё дядя Витя.
– Куда вам удобрение отсыпать? – поинтересовался дед. – В рюкзаки возьмете или в торбу, прóшу пани?
Тут дядя Витя тихонько толкнул деда локтем и прошептал:
– Будем всякую ерунду говорить. От бабулек надо избавляться. Нам конкуренты на клад не нужны. Неспроста они к нам зачастили. Ещё сокровища сглазят или раньше нас найдут.
Дедушка хитро подмигнул и сказал бабушкам:
– Погода нынче нестабильная, раки плохо клевать будут.
Старушки переглянулись в недоумении. Бабушка Лиля икнула.
– А наш отец, прóшу пана, раков голыми руками ловил, – поддержала странный разговор бабушка Валя.
Бабушка Лиля опять икнула.
– Вы, девочки, идите домой, прóшу пани, у вас там плита работает и утюг включён, – перекидывая лопату из руки в руку, заявил дядя Витя.
Дедушка нашёл на летней кухне кулёк и щедро отсыпал бабулькам навоза. Как только их линялые плащи скрылись за поворотом, дядя Витя воткнул лопату в землю и с заговорщическим видом достал из внутреннего кармана карту села Великие Кошарища. За ней была аккуратно свернута и другая карта, старинная. На пожелтевшем от времени ветхом куске бумаги значилось: «План генерального межевания Российской империи». Мужики присели на корточки, а карты разложили на земле.
– Дык вот, Николаич, смотри, прóшу пана, – начал Виктор.
– Вот ведь польский язык прилипчивый! – засмеялся дед. – Это всё бабки виноваты.
Дядя Витя ещё долго водил по картам пальцем. Он показывал дедушке лес, озеро и саму деревню со всеми домами и огородами, а ещё говорил про старые времена, в которые довелось жить сельской знахарке бабе Тоне.
– А теперь смотри, Николаич, что будет, если наложить эти карты одну на другую, – дрожащим от волнения голосом произнёс дядя Витя…
Вдруг за забором просигналил незнакомый автомобиль. Дедушка с дядей Витей переглянулись. Тут задняя дверь открылась, и из машины выскочила Маша, а следом за ней вылезла и бабушка. Внучка побежала обниматься к дедушке. Она была одета в нарядную школьную форму, на голове у неё красовались банты, а взгляд у девочки был каким-то ну очень шкодливым. Бабушка надела по случаю последнего звонка праздничный костюм, на лацкане которого висел значок «Заслуженный учитель».
Дядя Витя покачал головой и сказал:
– Вот это да! Такая красота, и прямо посреди навоза.
Дедушка уже хотел поинтересоваться, кто привёз бабушку с Машей, но тут открылась водительская дверь, и из машины вальяжно вышел сам Сергей Эмильевич по прозвищу Плавали-знаем.
Нюся услышала шум во дворе и побежала туда, но вдохнув своим чутким носом воздух, сразу скривилась.
«Мыррр! – пыталась разгадать тайну запаха кошка. – Здесь кто-то чужой. Пожалуй, не буду спешить».
Интуиция ещё никогда не подводила кошку, а запах мог вообще рассказать о своём владельце почти всё. Раздумывая о таинственном чужаке, Нюся не спеша приближалась к месту событий. А во дворе дедушка и дядя Витя прыгали от радости вокруг мистера Плавали-знаем с лопатами в руках. Бабушка, закрыв нос платочком, решила зайти на летнюю кухню. Нюся аккуратно выглянула из дома и остолбенела.
«Мур! – застыла она с открытым ртом. – Нежданчик! За что же это наказание на мою шкуру свалилось? Это ж Плавали-знаем собственной персоной! Так, посижу-ка я маленько под кустом, чтобы быть в курсе дел, а уже потом „Краковскую“ колбаску пойду искать у бабули в сумке».
Сергей Эмильевич сначала брезгливо зажал нос пальцами и попытался удрать к себе в машину, но совладал со своими эмоциями и, улыбаясь, сказал: – Друзья мои, я так рад вас всех снова видеть, что бросил свои дела и прилетел сюда из…
– Лондона? – предположил дядя Витя.
– Дядя Серёжа прилетел к нам из Крыма! – крикнула Маша.
– Верно, – просиял Плавали-знаем. – Я был в штаб-квартире нашей партии, когда получил ваше сообщение.
– Ого! – присвистнул от удивления дедушка. – Так вы теперь пошли по политической линии?
– Да, – скромно потупил взгляд Сергей Эмильевич. – Я теперь кандидат в кандидаты от местного округа партии «Пушистых».
«Мур! Каких-каких? – прислушивалась изо всех сил из-под куста Нюся. – Врет всё, как сивый мерин. Да он даже погладить меня не хотел. А уж я такая пушистая, что пушистее не бывает».
– А от какого парламента, можно поинтересоваться? – спросил дядя Витя и выронил из рук лопату.
Сергей Эмильевич наморщил лоб и произнёс с особой важностью:
– Да не парламента, а палаты лордов.
В это время у Маши в голове созрела весьма интересная идея. Её хитрые глаза сияли. Она уже успела снять белые праздничные банты и переобулась в кроссовки. Лопата, лежавшая возле куста, не давала, по-видимому, Маше покоя. Девочка выбежала во двор, разогналась хорошенько и прыгнула прямо на металлический совок лопаты. Лопата тут же подскочила вверх и так же резко шлепнулась под куст, где сидела кошка.
– Ма-а-у! – заорала перепуганная Нюся и отлетела прямо на Сергея Эмильевича.
Она вцепилась когтями в дорогой английский костюм гостя и повисла на нём. Сергей Эмильевич скривился, но решил держать марку до конца.
«И вовсе я не боюсь никакой грязи, а блох – так вообще презираю», – сказал он про себя и тут же улыбнулся.
Деду стало неудобно за поведение Маши
