Точка Бифуркации VII - Дейлор Смит
— Лёха… а почему он тебя называет «Ваша Светлость»? — внезапно привлёк внимание товарищ, вставший сбоку едва граф Озёрский покинул мою компанию.
Тут уж волей-неволей, а вспомнился тот вечер когда я оказался в Кремлёвском дворце и после организованного приёма, оказался наедине в одном кабинете с императором.
Глава 3
— Алексей Михайлович Черногвардейцев. — низким поставленным голосом с лёгкой хрипотцой, произнёс стоявший возле шкафа мужчина, повернувшись ко мне вполоборота.
— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество. — отрапортовал я и шагнул в центр помещения.
Внимание тут же привлекли большие антикварные часы, установленные на стене по правую руку от меня, а затем и громадный деревянный стол с пустующим за ним креслом.
— Присаживайся, Алексей. — достав что-то из шкафа монарх проследовал к своему месту, параллельно указав мне открытой ладонью на одно из свободных кресел.
Коротко кивнув, я шагнул вперёд и с удобством расположился по другую сторону от стола, напротив хозяина кабинета.
— Он вышел ростом и лицом. — бегло оглядев меня улыбнулся Романов.
— Спасибо матери с отцом. — не удержавшись добавил я в рифму.
Возникла небольшая пауза, во время которой глаза императора скользнули по сияющей на моей груди награде, после чего, по всей видимости что-то решив в своей голове, Романов продолжил разговор.
— В первую очередь, хотелось бы ещё раз выразить благодарность за блестяще проведенную операцию. — вновь заглянув мне в глаза, серьёзно начал он. — Нам действительно стало легче дышать, когда напряжение на южных границах империи спало. И я думаю это хороший знак, что наше знакомство начинается с такой ноты.
— Служу Империи! — на один тон громче выдал я, едва монарх закончил свою речь.
На самом деле, перед поездкой сюда у меня целых три дня был «ненавязчивый» инструктаж от самых разных людей, от графа Белорецкого и дяди Вити, до полковника Калинина и местного церемониймейстера. Мне весьма недвусмысленно объясняли о чём не стоит говорить с императором, какие вопросы нельзя поднимать, и даже пытались научить как на него нужно смотреть. К слову, тот самый церемониймейстер был тут же послан нахрен за такую заботу, о чём я ни капельки не жалел.
— Достойный ответ. — довольно кивнул Владимир Алексеевич и после небольшой паузы продолжил. — Как тебе наш приём, как Москва? Успел хоть немного отдохнуть?
Император не только пребывал в прекрасном настроении, но и однозначно демонстрировал мне своё расположение. Можно было, конечно, в эту секунду расслабиться и выдохнуть, польстив самому себе, ведь было очевидно, что им тут от меня явно что-то нужно. Но к собственному счастью, я был не так глуп, и напротив, немного насторожился.
— Приём понравился. Довольно патриотично и приятно вышло. — признался я. — А вот Москву посмотреть, как толком и отдохнуть — не вышло. Времени в обрез. Да и самоощущение странное — к отсутствию звуков выстрелов и разрывов бомб, я пока ещё не привык.
Жаловаться, конечно, и в мыслях не было, просто я решил ответить на вопрос откровенно и не скрывать эмоций.
— Привыкнешь. Не сразу, но привыкнешь — к хорошему быстро привыкают. — неожиданно задумался собеседник уставившись в пустоту. Но следом быстро пришёл в себя и добавил. — А что касается времени, то тут не поспоришь. Поэтому, к сожалению, нам придётся перевести разговор на более важную тему. Как ты думаю понимаешь, эта встреча была организована не просто так.
Нарушать образовавшуюся тишину я не стал, тем более что никакого вопроса из уст собеседника пока что не прозвучало. Поэтому уже через несколько секунд Романов сам продолжил диалог.
— На досуге почитал твоё личное дело. То, что удалось раздобыть нашей разведке и то, чем любезно поделились Белорецкие… У тебя было непростое детство. Без рода, без поддержки, без денег и должной защиты, тебе пришлось пройти через многие трудности, тем не менее каждый раз выходя победителем. Что тут скажешь? Природу не обманешь — сила и чистота крови очевидны и неоспоримы. — уперевшись в меня взглядом неспешно вещал Романов. — Теперь, ты более не скрываешь свою фамилию и, полагаю, уже не боишься скрытых врагов, раз позволил чтобы сегодня о тебе услышала вся империя.
— Все они этим утром увидели, как император лично жмёт мою руку и вешает звезду героя на грудь. — без намёка на сарказм или вызов в голосе, спокойно произнёс я поддерживая беседу. — Будет интересно посмотреть, значит ли для них этот жест хоть сколько-нибудь или всё же нет.
— Будь уверен, что значит. — коротко улыбнулся монарх и кивнув собственным мыслям добавил. — Обязательно будут звонить и уточнять.
Намёк был сразу понятен — от результатов текущего разговора будет в полной мере зависеть то, какие нарративы станет транслировать корона в ответ на интерес всполошившихся аристократов. А то, что они обеспокоятся — это факт.
— Князь Белорецкий и полковник Калинин нарисовали мне вполне положительный портрет твоей личности. — слегка нахмурив брови и не отводя глаз, продолжил император. — Но никто из них не сможет дать ответ о том, чего ты хочешь и какие строишь на жизнь планы. Вот, собственно, и весь мой вопрос, молодой человек.
Возникла тягучая пауза, во время которой император не стал давить меня взглядом, переводя его на висевший портрет своего отца. Я в свою очередь, тоже с ответом спешить не стал, как следует обдумывая и подбирая слова.
— Смею полагать, что Ваше Величество интересуют более глобальные планы, нежели моё желание дослужить свой армейский срок и поступить в университет?
— Безусловно.
— Также уверен, что общие ответы по типу «Жить свою жизнь» и «Развиваться и процветать», это тоже не совсем то, что Вы бы хотели сейчас услышать. Поэтому рискну сказать правду. — на этих словах наши взгляды перекрестились — такие словесные обороты из уст одарённого, как минимум очень сильно увеличивали вес его слов.
В воздухе появилось лёгкое напряжение, которое вмиг передалось далеко за пределы этого кабинета. Например, отряд элитных имперских гвардейцев, которых царь лично отбирал в свою охрану, и молодой, немногим старше меня цесаревич, дружно перетоптались с ноги на ногу за стеной этого помещения, готовые ворваться внутрь по первой необходимости.
Правда случись что,
