Выше нас только звезды - Владарг Дельсат
На чемпионат поехать его почти заставили, а вот Гермиону — не почти, что Гарри узнал в первый же вечер. Ненависть к магам стала ярче и, как будто чувствуя эту самую ненависть, маги принялись убивать. Вытащив Гермиону из-под одного луча, закрыв собой от другого, мальчик подарил ей всего несколько дополнительных мгновений, закончив свою жизнь в четырнадцатилетнем возрасте. Где-то схватилась за сердце Петунья, чувствуя беду, но было уже поздно.
Глава 4
Меня зовут Роза. Я уже почти забыла, как меня зовут, потому что имя… Впрочем, расскажу по порядку о том, что случилось после… После самого страшного события в моей жизни. Моя мама — Гермиона Грейнджер, была одной из героинь войны. Еще дядя Гарри и папа, дядя Невилл, тетя Сьюзан, тетя Луна и… не помню. Когда победили Волдеморта, всем казалось, что вот сейчас наступит счастливая жизнь, но она все не наступала, и тогда мама решила стать Министром. Возможно, если бы не это, они все были живы? Не знаю.
В тот, самый страшный день, мама, папа, дядя Гарри, дядя Невилл и тетя Сьюзан были на приеме в Министерстве Магии, где собрались, в основном, магглорожденные и полукровки, потому что чистокровные отчего-то решили не приходить. Учитывая, что случилось потом, я уверена — они знали. Мы — Лили, Хьюго, Альбус и я в это время учились в Хогвартсе, а Джеймс — это первенец Поттеров — был с родителями. По крайней мере, после случившегося мы его больше никогда не видели.
В тот день у меня все валилось из рук и почему-то хотелось плакать. Поэтому, когда вечером пришла бабушка Молли, я чуть не умерла от ощущения страшной беды. Нас — всех детей, собрали в одном классе. Там была директор МакГонагалл, мадам Помфри и бабушка. Мне было так страшно, как никогда до этого, просто захолодели ноги и руки. Лили, только посмотрев на бабушку, заплакала, а мальчики ничего сразу не поняли.
— Дети, — сказала тогда бабушка, вытирая глаза платочком. — Сегодня кто-то взорвал Министерство Магии.
— Мама? Папа? — тихо спросила плакавшая Лили, но Молли молчала, а потом только вздохнула.
— Ваши родители погибли, дети… — по лицу бабушки текли слезы, а я… я, кажется, потеряла сознание.
— Поппи! — только и услышала я восклицание директора МакГонагалл и все померкло.
Тогда я не понимала, как можно жить, если нет мамы и папы. Я слышала рассказ о том, что дядя Гарри пытался закрыть собой маму и тетю Джинни, но ничего не смог сделать. Их хотели убить и убили. На некоторое время я выпала из жизни, ничего уже не понимая и не соображая. За это время Министром стал другой человек — Арнольд Гринслис, он как-то очень быстро стал Министром, говорили, что его кандидатуру поддержали абсолютно все чистокровные семьи, но я тогда не поняла, что это значит. Даже несмотря на то, что многие никогда не слышали об этом маге, чистокровки, особенно слизеринцы, выглядели воодушевленными, только Альбус мрачнел с каждым днем.
— Роза… — как-то выловил он меня после уроков. — У нас на факультете разговоры нехорошие.
— Конечно же, на Слизерине нехорошие разговоры! — ничуть не удивилась я, но Альбус только покачал головой.
— Ты не понимаешь… Они начинают говорить об уничтожении грязнокровок, — почти шепотом произнес кузен. Тогда я не придала этому значения — чего хорошего ожидать от слизней? А спустя две недели, Ал упал с метлы во время квиддичного матча и сильно расшибся, потеряв сознание. Отправленный в Мунго, он лежал там рядом с Лонгботтомами. Это был удар такой силы, что я даже сначала не поверила. Могли ли его желать убить за то, что он сказал мне? Ал… Братик… Как я жалела, что не поняла тебя, какой же дурой я была!
Потом несколько месяцев было тихо, начались каникулы, и вот тогда в мою голову впервые пришла мысль о том, чтобы уехать, но бабушка Молли… Она не хотела уезжать. Если бы мы тогда знали! Так минули каникулы, но в воздухе витало какое-то напряжение. Снова заговорили о том, что магглорожденные не хотят учить традиций, затем вышел закон, исключивший «предателей крови и их потомков» из числа чистокровных… Или это было уже после? В голове как-то все перемешалось, просто сил нет вспоминать.
Снова начался Хогвартс, а в газетах появились статьи о том, что магглорожденных и их семьи надо защищать от магов-экстремистов, это поддерживали и сами магглорожденные, очень боявшиеся за своих родителей. В сентябре начались нападения на магглов — родителей школьников, три или четыре семьи погибли, когда вышел декрет о том, что для их защиты надо перевести их всех в защищенное место, ибо сил защищать каждого отдельного не хватает. Наверное, поэтому нам не преподают историю людей, а только историю магии, чтобы мы не могли провести параллель. Радостные магглокровки, думавшие, что маги подумали о защите семей… Глупые дети… И я была глупой! Была! Потому что радовалась вместе со всеми, как дура, вместо того чтобы задуматься о том, зачем чистокровкам спасать магглов!
Так прошла осень, начались «погромы» — это когда маги большой толпой нападали на лавочки магглорожденных и полукровок. Последним доставалось меньше, но, почему-то только тем, кто в прошлой войне поддержал Поттера. Их лавки и дома сжигали, а людей… Это просто невозможно описать! Дедушку Артура уволили из Министерства, непонятно за что, а потом внезапно умерла мадам Спраут. Она немолодая была, но… А за ней — мадам Помфри и профессор Флитвик. Поговаривали об эпидемии какой-то чумы или осп, но школу так и не закрыли, да и смертей больше не было. Я только потом поняла, что умерли только те, кто мог встать на нашу защиту. Значит, директор МакГонагалл нас всех предала.
Перед самым Рождеством кто-то спалил Нору Адским пламенем. Погибли все, кто там был, и гости, только Флер осталась в живых, потому что не приехала с мужем — у нее были какие-то дела. И потом на мои письма не отвечала совсем. Так мы остались совсем одни. Директор МакГонагалл сказала, что эти каникулы мы проведем в школе, а летом будет приют. Только говорила она так… Странная у нее была улыбка. Теперь-то я понимаю, почему она такой была… А тогда… Тогда я была дурой. Мамочка, если бы ты только знала…
Лили очень плакала, она точно что-то чувствовала, иначе почему она так плакала? Через некоторое время Министр заявил о том, что всех магглорожденных надо поселить с родителями, я… мы тогда и не знали, что это означает. Разве могли мы представить, что у магглорожденных нет больше никаких родителей. Как-то магам удалось подчинить магглов или же тем было просто все равно, как и всем другим, потому что однажды…
Было самое начало весны, или даже конец зимы, на улице еще лежал кое-где снег, когда в Хогвартс пришла внушительная комиссия из авроров, и еще кого-то. Те, кто не авроры, были одеты в черные мантии, с какими-то символами на них. И от их взгляда становилось просто страшно. Все чистокровные и некоторые полукровки одновременно поднялись, и покинули Большой Зал, оставляя нас одних.
— Вы все будете депортированы в другую школу, — произнес один из авроров. — Это для вашего блага!
— Но мы не хотим… — воскликнул кто-то из полукровок, сразу же упав от пыточного.
— Вы хотите! Быстро! — в руках у черных были хлысты, поэтому нас начали просто сгонять в кучу, страшно было просто до одури, но потом стало еще страшнее.
— Лили! Хью! Ко мне, быстро! — позвала я, желая защитить младших. Нам не дали забрать свои вещи, да даже теплые мантии! Просто гнали пешком, где стоял очень странный Хогвартс-экспресс — без окон. Если бы я лучше учила историю в маггловской школе, то давно бы поняла, что это значит…
* * *
Нас куда-то везли целых три дня — без пищи, без воды, без туалета. Младшие плакали и просили хоть чего-нибудь, старшие те, кто
