Расколотое королевство - Людмила Георгиевна Головина
— Понимаешь, Софи, я был в таком взвинченном состоянии, когда переезжал с тобой на руках из города в город, столько всего на меня навалилось, что я даже не заметил, в какой момент исчез мой портфель. В нём-то и лежали фотографии. Хорошо хоть медальон Альтины сохранился: я его всегда держал при себе. Как и документы. В портфеле были только разные памятные вещи, и его, наверное, украли. Я какое-то время опасался, что это сделали наши преследователи. Но всё обошлось.
Тайна, которую узнала Софи, изменила её. Куда-то подевались легкомыслие, беззаботность. Она стала молчаливой и задумчивой. Мама несколько раз спрашивала: всё ли у Софи в порядке? Не болит ли чего, нет ли неприятностей в школе? Она была, как всегда, заботлива и внимательна. А Софи с трудом выдавливала из себя слово «мама». И при этом всегда добавляла про себя: «ненастоящая». Девочка прекрасно понимала, что она жутко несправедлива к той, что все силы, всё время и все свои мысли посвящала ей почти с самого её рождения, и ни разу она не дала Софи повода усомниться в своей любви. И Софи тоже любила её. Почему же сейчас она так напряжена, так не уверена, что рядом с ней родной и близкий человек? Неужели из-за рассказа отца?
Софи вспоминала каждую мелочь, которая помогла бы ей понять истинную цену отношений между ней и приёмной матерью. Она призналась себе, что хотя ей казалось, что она любит родителей одинаково, но когда надо было поделиться чем-то самым сокровенным, она всегда шла к отцу. Возможно потому, что у мамы был замкнутый, скрытный характер. Она была очень молчаливой, редко рассказывала о своих детстве и юности. Ещё Софи вспомнила, что родители всегда уклонялись от разговоров о том, где и как они познакомились, хотя Софи одно время очень интересовалась этой темой. И им не нравилось, когда знакомые порой шутили по поводу того, как это у темноволосых родителей родилась такая белокурая дочка…
Очень, очень трудно оставаться прежней, когда тебя одолевают вот такие мысли. Девочка как-то услышала, как мама спросила отца:
— Ты не замечаешь, как Софи изменилась? Я за неё волнуюсь.
Папа ответил:
— Не переживай. Я думаю, это просто переходный возраст. Может быть влюбилась в какого-нибудь мальчика. Первая любовь… Все мы когда-то проходили через это.
Как-то раз, когда родители отправились к врачу, Софи не выдержала, прокралась в комнату отца и достала с верхней полки толстую книгу в синем переплёте. Поколебавшись, она запустила за корешок палец и подцепила им маленький свёрточек. Ещё пара секунд — и она развернула бумажку. Перед Софи лежал овальный медальон из золотистого металла на тонкой цепочке. Поверхность медальона была покрыта изящным цветочным орнаментом.
Софи не без страха прикоснулась к прохладной поверхности металла. Медальон её совершенно не обжигал. Тут было одно из двух: либо он со временем утратил свою волшебную силу, либо Софи унаследовала от своей настоящей мамы способность не обжигаться. Софи хотелось думать, что причина во втором.
Девочка открыла медальон. В левую створку был действительно вставлен миниатюрный портрет юной, очень красивой женщины. Если, как говорил папа, этот портрет был очень похож на Альтину, её настоящую маму, то значит и вправду она была настоящей красавицей. Софи хотелось понять, есть ли сходство между этим портретом и ею? Она очень надеялась на это, и ей поверилось, что так оно и есть.
А ещё в медальоне лежала половинка кольца. Отец всё описал точно. Зачем этот обломок здесь находился, непонятно. Но раз ради этой вещи похитили маму, значит, какой-то смысл во всём этом есть. Интересно бы знать, какой?..
Потом Софи испугалась, что пока она рассматривает содержимое медальона, родители могут вернуться и застать её за этим занятием. Она быстро закрыла медальон, завернула его в бумажку, засунула за корешок и поставила книгу на место.
Здоровье папы восстанавливалось очень медленно. Лекарства почти не помогали. И Софи время от времени приходила в голову всё та же ужасная мысль (которую она силилась прогнать): что если папы не станет, и она останется вдвоём с матерью? И что, если та действительно, имеет отношение к похитителям её настоящей мамы? Думать об этом было страшно, и Софи успокаивала себя тем, что прошло уже много лет. Нельзя же столько времени притворяться? Или можно?
Быстро промелькнуло несколько месяцев, и наступило лето. В школе начались каникулы, подружки разъехались кто куда. А в их семье, казалось, ничего не меняется. Папа всё так же кашлял. О том, чтобы куда-то поехать не могло быть и речи. Да и на ум не шли развлечения. Лишь бы папа поправился!
И вот, как-то раз мама вернулась из магазина не грустная и озабоченная, какой была в последнее время, а улыбающаяся и оживлённая.
Она пояснила, что в очереди на кассу разговорилась с какой-то женщиной. И та рассказала, что её муж точно так же страдал от последствий коварной инфекции, и ничего не помогало. Но недавно они узнали, что есть какое-то отдалённое горное селение, где совершенно особенный, целебный воздух, много фруктов, вода из источника и, главное, чудодейственный кисломолочный напиток, который местные жители готовят по старинной технологии. Всё это, вместе взятое, оказывает поразительный лечебный эффект. Те люди, что приезжали туда поправить здоровье, возвращались домой исцелёнными. Здоров сейчас и муж той женщины. Цивилизация пока не добралась до этого уголка Земли, отсутствует даже электричество. Поэтому там нет абсолютно никаких вредных факторов, которые подрывают здоровье современного горожанина.
— Клара, я не знаю, стоит ли туда ехать, — засомневался отец. — Мало ли что рассказала незнакомая женщина. И потом. Софи там будет скучно. Современные дети не мыслят себя без смартфона и ноутбука. Что ей там делать?
— Нет, папа, — возразила Софи. — Мне будет очень интересно побывать в таком месте. Очень хочется посмотреть, как живут люди, у которых совсем-совсем нет ничего современного. А скучать я не буду, возьму с собой книгу потолще. Лишь бы ты поправился.
И вопрос был решён. Уже через неделю Софи с родителями очутилась в совершенно удивительном краю.
Горы оказались в тысячу раз прекраснее, чем в кино или по телевизору. Они то нависали серыми кручами, то зеленели лесами и лугами, а то и белели вдали ледяными шапками… И воздух, стекающий с
