Бьерн. Том I и Том II - Василий
— Картинки, ощущения. Но до удара по голове всё как в тумане. Не помню отца, не помню мать. Даже говорить учусь заново. Только мелькает, что обо мне кто-то долго заботился, девушка. И всё.
— Сестра твоя старшая, Эрна. Она отправилась в столицу учиться три года назад, — вздохнул мужчина. — Тебя зовут Бьёрн.
— Расскажи мне ещё о семье, пожалуйста, — попросил я, сжав губы при звуке имени.
Сразу навалилась череда образов и ощущений. Лицо сестры, кое-какие воспоминания, но как я и сказал трактирщику, ничего конкретного.
— Мать твоя оказалась в нашей деревне ещё маленькая совсем, вместе с отцом. Они северяне, что-то у них там произошло в семье. То ли изгнали его, либо ещё что, но дед твой вспоминать дом сильно не любил. Он тут вполне неплохо устроился, охотником. Жаль только умер ещё до твоего рождения — попытался откусить добычу больше, чем смог.
— А мать?
— Она к тому времени уже миловалась с одним из авантюристов-охотников, тоже северянином. Родилась Эрна, а потом и ты. Роды были очень тяжёлые, она ослабла сильно. А потом практически сразу и отец твой исчез на охоте. Всё одно на другое наложилось и не выдержала она. Умерла. Ты был тогда ещё совсем крошечный, тебя даже кормила Берта, она как раз тогда старшую дочку родила.
— Вот как… — протянул я и, улыбнувшись, добавил: — Значит твои девочки мне молочные сёстры?
— Возможно, — усмехнулся он. — Но будешь на моих девочек хвост поднимать, тебе это не поможет.
— И не собирался, — защищаясь, поднял я перед собой руки.
Кстати, действительно, и мыслей подобных нет. Я не могу перестроиться на местные понятия красоты и гигиены так быстро. Это сложно после фитоняшки, с которой я эпизодически спал дома. Силиконовые сиськи, курсы препаратов и спорт давали просто идеальное тело. А тут мне предлагают сельских девок с вонючими кустами из подмышек. Бр-р-р. Может когда-нибудь потом встречу ту, ради которой с этим смирюсь. Но явно не сейчас.
— Смотри мне, — погрозил пальцем толстяк. — Ладно, поболтали, время и поработать. Бери копьё и щит, нечего кулаки портить.
— Разумеется, — бодро кивнул я, подхватывая стоящий возле стены тренировочный инвентарь.
Тренировка прошла хорошо, Эрхард даже показал мне пару приёмов для работы только копьём.
Я не фанат холодного оружия, но вроде как то, что он называет копьём, это не совсем оно. По крайней мере, копьём не рубят. А боевое копьё толстяка — там лезвие сантиметров сорок, и рубить или резать им вполне можно.
На самом деле после драки с кузнецом я немного успокоился. До этого меня постоянно бесило окружающее. Вроде никогда не было спонтанных вспышек злости, а тут иногда просто с пустого места. Влияние гормональной системы тела или просто от положения, в котором я оказался, сложно понять.
С одной стороны, жив, здоров. Но очень сильно бесит, что, несмотря на то, что я вроде как дитя более продвинутой эпохи, что-то привнести в этот мир, на чём можно подняться, в голову не приходит. Я хотел, например, «придумать» барную стойку, раз уж работаю в трактире.
Но это не нужно. У нас просто не так всё устроено. Сам Эрхард проводит много времени на кухне, его жена и дочки постоянно при деле. Стеклянной посуды не очень много, в основном одинаковые кувшины или бочки. Приходят к нам в трактир чаще всего просто пообщаться, попивая пиво в знакомой компании.
Есть пара местных алкашей, да. Но они обычно сидят в углу, и у них там своя компания. Охотники тоже поодиночке не пьют. Может, в целом, из этой идеи что-то и вырастет, но пока актуальным это не выглядит. Так что не вижу особых для себя перспектив, разве что тоже в охотники идти.
Не самый плохой вариант из возможных в этом мире, как я понял. Очень опасный, да. Но и зарабатывают они очень хорошо, охотясь на местную изменённую фауну. Только и разговоров, кто что добыл и сколько это будет стоить.
— Пошли, покажу тебе, как за лошадьми ухаживать, — произнёс Эрхард, отдышавшись после того, как мы закончили тренировку.
— Конечно! — бодро кивнул я.
Вот тебе и попаданец из продвинутой эпохи компьютеров и машин. Радуюсь, что повышен в ранге до ученика конюха, а не просто подай-принеси, убери-помой.
Хотя подходить к лошадям мне всё равно немного боязно. Здоровая же животина, кто знает, что ей в голову придёт? Местные, вот, им даже копыта чистят совершенно спокойно, а мне боязно.
Тем не менее, под чутким руководством толстяка я вычесал, протёр лошадку и даже осторожно почистил копыта специальным крючком. Вроде всё получилось. А после как всегда: воды принеси, дров наколи, уберись. Вечером я на кухне и в зале. Принимать простые заказы от постоянных клиентов моего знания языка уже хватает.
Сегодня было довольно тихо. За одним столом сосредоточенно напивалась компания лесорубов, за другим пара охотников. Скрип открывшейся двери, пробившийся даже сквозь пьяный гул, возвестил о новом посетителе. Я в очередной раз скривился от этого звука, смазать нужно и подогнать двери. И ведь не сколько руки не доходят, просто оно специально так сделано, чтобы предупреждать о посетителях.
Вошедший высокий старик в плаще из дорогой ткани с парой подпалин окинул взглядом таверну и, тяжело вздохнув, прошёл к дальнему столику. Самому маленькому, что есть у нас в зале. Высунувшаяся с кухни Ирма ойкнула и метнулась обратно. Чтобы через минуту к столику прошёл её отец.
— Господин? — вопросительно произнёс толстяк.
— Вина и твоей коронной курицы. И добавь света, — лениво ответил старик.
Эрхард кивнул и скрылся на кухне. Я только собирался пройти за ним, поинтересоваться новым посетителем, но от столика лесорубов раздалось «пива» и мне стало немного не до того.
Потом пришлось бежать ещё за водой и на ледник. Так что про старика я вспомнил, только когда, проходя мимо, увидел, как он раскрыл на столе книгу, делая пометки на лежащим перед ним листе бумаги. Я не удержался и заглянул ему через плечо на страницы. И завис.
Твою же мать! Меньше всего я ожидал, что в стране, где я пока не видел ни одного азиата, будут писать иероглифами. По крайней мере, сама книга и пометки, что делал старик для себя, были именно такие.
— Любопытно? — вырвал меня из ступора скрипучий голос.
— Так везде пишут? — выпалил вопрос я быстрее, чем успел задумать.
— На всём пространстве бывшей империи, — повернувшись ко мне, с любопытством прищурился старик.
Моя надежда на то, чтобы быстро выучить местную грамоту, после его слов в муках скончалась.
