Давид Сасунский - Автор Неизвестен
Народ не мирился со своим подчиненным положением - он непрерывно восставал против завоевателей. Страна была разорена непрерывными войнами, набегами, уводами и переселением населения городов. Культурные и торговые центры были разрушены. Положение Армении еще ухудшилось феодальными междуусобицами и дипломатическими комбинациями, в которых нередко господствующие классы приносили в жертву интересы страны.
В этой борьбе особенно проявил себя округ Сасун, хорошо защищенный труднопроходимыми горами. Народ, никогда не считавший свое порабощение окончательным, сложил вокруг эпизодов борьбы Сасуна ряд замечательных сказаний, воплотивших его стремление к национальной независимости.
Так сложился былинный эпос “Давид Сасунский” (Давид из Сасуна; на армянском языке - Сасунци Давид). Эпос этот до сих пор рассказывается в деревнях и городах Армении. Его исключительная популярность объясняется совершенно определенными причинами: “Давид Сасунский” посвящен борьбе с нашествием иноплеменных завоевателей за национальную независимость Армении, а тема эта имела для армянского народа колоссальное значение непосредственной актуальности на протяжении многих и многих столетий. В “Давиде Сасунском” воплощены замечательные черты армянского народа - мужество, доблесть, героическое бесстрашие в борьбе с врагами - и, наконец, в этой былине народ выразил свои, еще недостаточно оформленные, представления о довольной и счастливой жизни. Былина о Давиде Сасунском по своему художественному совершенству является одним из лучших образцов мирового народного эпоса.
Историческую основу эпоса очень легко разглядеть. Иноземный завоеватель Мысрамэлик обирает родину Давида: Мысрамэлика ж посол, именем Козбадин, Пришел, отворил ворота казны
И казну считал, унести хотел…
Как завидел Давид, Кровью взор налился, Рассердился, сказал:
“Ты встань, Козбадин, а я буду считать!”
Не встал Козбадин.
Занес руку Давид, его за руку взял
Да как бросит его до самых дверей, А сам присел и меру - вверх дном, Палкой дно высадил,
Золото высыпал;
Не оставил ни денежки,
Пустую меру повернул, сказал: “Это - раз!”
Козбадин говорит:
“Ован, отгони мальчишку прочь.
Надо платить, так плати подать за семь лет, Коли нет, так пойду, Мысрамэлику скажу.
Он придет и Сасун разгромит, разобьет, За Мысыром другой он построит град”.
Рассердился Давид, он на ноги встал, Козбадина в лоб он мерою - хлоп,
И губы прочь отрезал ему,
И зубы в лоб ему вбил да сказал:
“К Мысрамэлику ступай, ему дай ответ, Пусть что хочет он, то теперь и творит”.
(Пер. В. Брюсова.)
Исторические факты свидетельствуют, что народ очень часто подымался против арабских властителей вследствие деспотического гнета, непомерных и жестоких поборов.
В дальнейшем сюжет сказания представляет собой историю борьбы Давида с нашествием Мысрамэлика и историю его победы. Мысрамэлик выведен сильным врагом, у него большое войско, он сам богатырь, человек исполинской силы, но Давид все же побеждает его.
Давид побеждает, потому что он выражает силу и правду народа, потому что он обладает многими качествами, физическими и нравственными, в которых народные массы видят воплощение своего идеала. Как былинные богатыри у других народов, в том числе и у русских, Давид обладал неимоверной физической силой; он мужественен, храбр, любит свою страну и свой народ, - не щадя трудов и усилий, не щадя своей жизни, он защищает их независимость и благоденствие. Давид честен, прям, даже по отношению к врагам, - он не хочет одолеть Мысрамэлика хитростью, он зовет его на открытый честный бой, он добр, жалостлив к страданиям других. Слабость Давида - его легковерие, Давида нельзя победить в открытом бою, но его можно взять хитростью.
Легковерие и погубило Давида - уже после того, как он уничтожил Мысрамэлика и освободил армян.
Давид уже с детства проявлял богатырскую силу. Замечательно, однако, что народный эпос превращает его в сложившегося богатыря только после того, как он выступил на защиту национальной независимости. Вначале богатырские доспехи оказались Давиду не по мерке. Пояс обвил его стан сорок раз, меч-молния стучал по земле, головной убор сползал на глаза. Чтобы одеть этот убор на себя, Давиду пришлось подложить сорок пудов ваты. Когда же Давид выступил против Мысрамэлика, он напился из молочного ключа, на который ему указал его боевой конь. Волшебная вода преобразила Давида: Так-то он пополнел,
Так-то он растолстел,
Столько силы вошло, столько мощи в него, Что и выше он стал, чем был до того.
Тогда взял Давид головной убор,
Ваты сорок пуд на землю швырнул,
Шапка и тогда до бровей не дошла!
Молнию-меч, что стучал по земле,
Надел: не дошел он ему до колен;
Пояс-ал, что его сорок раз обвивал, Надел: только раз он спину обвил.
(Пер. В. Брюсова.)
Так народная символика изображает, как национальное воодушевление и патриотическое сопротивление завоевателю удесятеряют силы народа.
Очень характерно отношение народа к женщине, проявляющееся в былине. Женщина на Востоке была более порабощена, чем в европейских странах. В “Давиде Сасунском” женщина выступает как уважаемый и деятельный человек. Давид не захотел жениться по сватовству на Чымышкик-султан, хотя она была богатырша и хороша собой. Он женился по любви на Хандут-хатун. Хандут-хатун выходит за Давида не насильно, не по правилам обычая, а по своему свободному выбору. Женщина в народном представлении умеет владеть оружием, - Хандут-хатун принимает участие в сражениях. Зато свободная любовь независимой женщины рисуется как навеки верная и нерушимая. Хандут-хатун не пожелала пережить Давида: Хандут-хатун чашу с ядом взяла,
От тоски по Давиде она умерла.
(Пер. М. Лозинского.)
Есть еще одна замечательная черта в “Давиде Сасунском”, на которую следует обратить внимание. В эпосе, родившемся в борьбе за независимость, нет националистической ненависти. Армянский народ, перенесший столько страданий от иностранных нашествии, не видел врагов в крестьянах, пастухах, ремесленниках-арабах и других пришельцев-завоевателей. Они понимали, что людей труда согнали в военное ополчение насильно. Давид, опустошительной бурей сея смерть, обрушился на стан врагов: Два раза проскакал и вперед и назад, Словно крови поток поднялся и потек, Скольких меч порубил, стольких конь потоптал.
Был в том войске мудрец, седой старик, Пред Давидом он стал, Давиду сказал: “Ты зачем, Давид, убиваешь людей?
У всех-то у них ведь матери есть; Сюда Мысрамэлик нас силой привел, Коли ты удалец, поди, с ним повоюй”.
(Пер. В. Брюсова.)
Давид отказывается от борьбы с ополчением врага, согнанным силой, а решает спор единоборством с Мысрамэликом. Победив хищного врага своего народа, Давид обращается к войску арабов со следующими превосходными словами: “Я не хочу чужого добра, я не стремлюсь завоевать чужие земли, вернитесь в свои края и займитесь честным трудом”.
Давид хотя и был сыном царя, прошел школу подлинно народной жизни. Он жил гонимым пасынком у своего врага, он был пастухом.
В “Давиде Сасунском” много особенностей, вообще характерных для былинного эпоса. Персонификация событий народной жизни и черт характера целого народа, при младенческом уровне его мировоззрения, с естественной необходимостью приводит к гиперболическому выражению физических и психологических свойств богатыря. В этих гиперболических преувеличениях выразилось представление о силе и мощи народа. Они объясняются уровнем сознания народа и легко сочетаются с общим реалистическим характером языка. Язык его прост, ясен, точен, действие не затемнено, эпопея пронизана сознанием подлинности и исторической важности развертывающихся в ней событий.
