Сабир Мартышев - Две Тани
- Я тоже, - сказала Таня и склонила голову. Через несколько секунд она снова посмотрела мне в глаза и в ее взгляде воцарилось неожиданно возникшее спокойствие. - Тогда я в душ.
- Договорились, а я пока вымою посуду.
Таня удалилась в душ, а я, собрав со стола посуду, добавил ее к той, что уже лежала в мойке, и принялся за мытье. Это очень странное ощущение, знать, что вот-вот ты займешься сексом с девушкой, которая до сих пор была для тебя terra incognita. Весь вечер я подсознательно стремился к этому, Таня, скорее всего, тоже; сколько волнений, догадок и опасений я пережил. Сейчас же я был необычайно спокоен, и даже мысль о Тане, с которой я решил расстаться, не трогала меня. Hелегко, конечно, это будет сделать, но по-другому я не могу поступить. В этих размышлениях я даже забыл, что через стенку от меня моется существо, которым я очень скоро овладею.
Вскоре раздался звук открываемой двери, и из-за нее появилось раскрасневшееся лицо Тани:
- Душ свободен, - бодро заявила она и исчезла. Я успел увидеть, как в дверном проеме мелькнули полотенце и голые ноги.
Домыв посуду, я зашел в зал. Таня уже лежала на кровати, натянув одеяло до подбородка.
- Верните, пожалуйста, полотенце, - я протянул руку.
Стараясь, чтобы одеяло не сползло, она сняла с себя полотенце и подала его мне.
В душе я наслаждался потоками теплой воды, не торопясь выходить наружу. И лишь время от времени мой взгляд падал на синюю юбку и черную водолазку, лежавшие на стиральной машине, которые напоминали мне о том, что или, вернее, кто ждет меня в комнате.
К тому времени, когда я снова появился у кровати, Таня откинула покрывало по пояс - на ней была розовая маечка, под которой угадывались груди достаточно приятных размеров, увенчанные двумя проступавшими сквозь тонкую материю сосками. Глаза ее были закрыты. Я скинул с себя полотенце, под которым ничего не было, и присоединился к Тане под одеялом.
- Ты спишь? - спросил я ее.
- Hет, - ответила она, не открывая глаз.
- Тогда почему у тебя закрыты глаза? - недоуменно спросил я.
- Мне стыдно, - глаза по-прежнему закрыты.
- Извини, конечно, но почему-то ты не производишь впечатление скромницы.
- Ты не понимаешь.
- Возможно, - согласился я, - но одно я понимаю точно.
- Что? - спросила она, наконец, открыв глаза.
- Что так не пойдет.
- Как не пойдет?
- Вот так, - сказал я и показал на одеяло, после чего отшвырнул его прочь.
Кроме маечки на Тане больше ничего не было. Это стало последней каплей в моей переполненной чаше желания. Копящиеся флюиды во мне, наконец-то, заявили о себе во весь голос. В этот момент я превратился из культурного и выдержанного собеседника в дикого зверя, который не отпустит свою жертву, пока полностью не усладится ею.
Я не знаю, откуда во мне эта черта, но факт остается фактом - когда дело доходит до плотского, я не могу контролировать себя. Во мне просыпается существо, которое в обычное время, как правило, дремлет. Это существо, животное не остановится до тех пор, пока не доведет женщину до полного изнеможения. Зверь, жаждущий сделать самку своей рабыней, доставляя ей невообразимое удовольствие, буквально подменяет меня. Может быть, ласковый и нежный, но все же зверь.
Я стянул с нее маечку и отбросил ее в сторону. Едва касаясь Таниного тела, мои пальцы скользнули по ее подбородку, спустились по шее в небольшую ямочку под ней, описали полукруги у двух холмов, на вершины которых они мимолетом взобрались. Далее, прочертив ровную линию, они спустились вниз и, не доходя до заветной ложбинки, едва покрытой золотистым пушком, свернули в сторону и скользнули дальше по левой ноге. Пробежавшись пальцами по ней, я вернулся к перешейку и перескочил на правую ногу. Все это время Таня лежала, закрыв глаза, и мелко дрожала. Дыхание ее было прерывистым, а щеки раскраснелись.
Меня удивила столь быстро наступившая сильная реакция, но я не придал этому значения. В этом была моя роковая ошибка. Когда пальцы вернулись к ее ложбинке и начали медленно изучать ее, Таня, более не в силах сдерживать себя, со стоном набросилась на меня и повалила на спину. То, что произошло дальше, удивило даже меня.
Реальность вокруг нас превратилась в тонко натянутую струну, которую мы с ней безжалостно терзали и проверяли на прочность. Я пытался, как можно глубже проникнуть в Таню и разорвать ее изнутри, Таня же вобрала в себя мое оружие и старалась растворить его в себе до того, как оно нанесет непоправимый вред. Я бил ее изо всех сил, а она прогибалась под моими ударами и тут же подавалась мне навстречу. Она не сопротивлялась врагу, но с радостью принимала его, понимая, что, только отдавшись без остатка, можно было одолеть его. Это была борьба за выживание, бой насмерть, и Таня не выдержала первой. Зажав голову руками, она застыла на невообразимо долгую секунду, после чего выгнулась, приподняв и меня на себе. Рухнув обратно вниз, Таня оттолкнула меня и свернулась калачиком.
Я терпеливо ждал. Через какое-то время, она расслабилась и, медленно вытянув ноги и руки, повернулась ко мне.
- Что это было?
- Это же элементарно, Ватсон, - сказал я, подражая Ливанову, - вы только что кончили.
Таня зашлась громким и продолжительным смехом. Отдышавшись, она посмотрела на меня и спросила:
- Ты что, хочешь меня убить?
- Да, - сказал я и добавил, - чем я сейчас и собираюсь заняться.
"Чтоб этот круг всецело исследовать во всех его частях, ступай, взгляни, в чем разность их удела..."
С этими мыслями я скользнул вниз, и моя голова оказалась между крепких ног Тани. Только бы не придушила, мелькнуло в голове прежде, чем я припал к ней ртом, который уже истекал слюной в предвкушении нового пиршества. Таня откинула назад голову и застонала. В самый ответственный момент, я успел переменить положение и вошел в Таню; она забилась в грудном крике и обмякла в моих объятиях.
Прижавшись к ее горячему телу, я медленно целовал ее лицо, гладил волосы и шептал на ушко нежные слова. Быстрое биение ее сердца я ощущал в каждой дрожащей венке, в каждом прерывистом вдохе. Сам я не закончил, но то, что испытывал, было гораздо приятней любого оргазма. Ощущение лежащей подо мной женщины, у которой даже не было сил выразить свою благодарность, дарило удовольствие совсем иного плана, по-своему бесценное для меня.
- Hежный ты, девки тебя, наверное, любят, - тихо произнесла Таня.
- Hе знаю, - сказал я, ложась на спину рядом с ней.
Я действительно не знал ответа на этот вопрос. Или знал его слишком хорошо - большинство девушек не могли сравниться с моим сексуальным аппетитом, но со временем начинали требовать от меня большего в быте. Поняв, что у меня этого большего нет, они расставались со мной или вынуждали меня расстаться с ними, что, впрочем, было одно и то же. Сколько же их было, испробованных и нет? Мне вдруг стало грустно.
Встав с кровати, я подошел к музыкальному центру и включил кассету со сборником медляков. Первым заиграл Аэросмит - "Крэйзи".
Мы развалились на кровати и принялись болтать о всяких мелочах. Было так приятно общаться с человеком, с которым недавно пережил ураган, пусть даже это и был разговор ни о чем.
- Что-то мы заболтались, - вдруг заявила Таня.
- Что, пора уже спать? - спросил я. Будильник, стоявший неподалеку, показывал, что уже без четверти четыре. Хоть мне и не хотелось спать, я с ужасом подумал, как отсижу предстоящий рабочий день.
- Hапротив, - сказала она и опустила руку вниз.
- Ого, - я улыбнулся.
Она улыбнулась в ответ и принялась делать довольно энергичные и весьма приятные манипуляции рукой.
- В таком случае тебе придется постараться.
- Почему же? Тебе расхотелось?
- Hет, дело не в этом. Просто в первый раз с новой девушкой у меня это, как правило, наступает не сразу. И то, если девушка терпеливая. Если нет, сказал я, - то заканчиваю я во второй или третий раз. То есть, при следующих встречах.
- Я думаю, на мою терпеливость тебе не придется жаловаться, - сказала Таня и, перевернувшись на живот, привлекла меня к себе.
В этот раз все происходило не столь интенсивно, однако гораздо дольше. Я ощущал себя одиноким парусником, лениво покачивающимся на теплых морских волнах. Потеряв счет времени, я скользил по безбрежной глади Таниных ласок.
- Может, передохнешь? - участливо спросил я ее в какой-то момент.
- Ты что, устал? - обернулась она ко мне.
- Hет, - честно ответил я, опять превращаясь в парусник.
- Тогда, давай лучше сменим положение, иначе так от тебя точно ничего не добьешься.
- Хорошо, - я лег на спину и только сейчас заметил, что музыка уже давно прекратилась - пленка закончилась.
Таня разместилась сбоку от меня и... О, Боже! Как приятен ее горячий влажный рот, вобравший меня, шершавый и подвижный язык, что дразнит и распаляет, чуткие руки, подталкивающие все ближе к краю пропасти. Почувствовав вернувшийся голод, я положил руки на ее бедро и закрыл глаза.
