Эрих фон Дэникен - Сумерки богов

Кто бы ни окрестил эту глыбу «бюро», — ведь ее отделения действительно напоминают ящики стола, — он шел по ложному следу. Блок сделан из андезита и, вероятно, служил основанием для каменных подпорок. Даже меня, знатока тайн каменного века, вид Пума-Пунку заставляет затаить дыхание. А я там был шестнадцать раз! Пума-Пунку и соседний Тиуанако — панорама другой культуры. Огромные глыбы из андезита и диорита — серо-зеленой вулканической породы, невероятно твердой и устойчивой к эрозии — разбросаны повсюду. Здесь совершенно нет гранита. Монолиты обработаны, обточены и отполированы так аккуратно, как будто созданы в мастерской на самом современном оборудовании: фрезерных станках из нержавеющей стали и сверлами с алмазными наконечниками. Изящные тонкие желоба в 6 мм шириной и примерно 8 мм глубиной пересекаются под прямыми углами — сделать это инструментами каменного века просто невозможно — и бегут по диоритовым монолитам. Ничто здесь не напоминает примитивную культуру каменного века. Пума-Пунку был создан при помощи впечатляющих высоких технологий. И это можно доказать.

Еще до того, как Ганс Гёрбигер принялся изнурять научную общественность своей Доктриной вечного льда, двое других немецких ученых посетили Тиуанако и Пума-Пунку. Макс Уле (1856–1944) был археологом и прославился как «отец перуанской археологии». С геологом и исследователем Альфонсом Штюбелем (1835–1904) он познакомился в Дрезденском Королевском музее зоологии, антропологии и этнографиии. Очень скоро эти высокообразованные мужчины стали друзьями и коллегами, и в 1892 году опубликовали без преувеличения образцовую работу «Руины Тиуанако в высокогорьях Древнего Перу». Этот труд, найти который сегодня можно только в крупнейших библиотеках мира — 58 см в высоту, 38 см в ширину и весит почти 10 кг! Альфонс Штюбель приводит в книге точные размеры, снятые в Тиуанако и Пума-Пунку, а археолог Макс Уле — полную антологию существующих письменных источников об этих загадочных руинах. Его текст изобилует примечаниями, наблюдениями и комментариями.

Но уже тогда Тиуанако лежал в руинах, разграбленный простым населением и представителями государственной власти, которые отвозили прекрасно отполированные камни бог знает куда и использовали для строительства домов. Например, именно здесь были взяты материалы для возведения деревенской церкви: ее наружной стены и прилегающих внутренних дворов, — в боливийском поселке Тиванаку. Монолиты разбивали, точно подогнанные блоки перекраивали, а тысячелетние колонны приспосабливали под церковную архитектуру. Поэтому совсем не удивительно, что в наши дни результаты реставрационных работ в Тиуанако лишь намекают на былую славу этого места. Тем не менее Штюбелю удалось измерить прямоугольник 120 м в длину и 113 м в ширину. В передней части этого прямоугольника находятся полуразрушенные ворота из светло-серой андезитовой лавы, высота которых составляет 3 м, ширина — 3,8 м, а толщина — порядка 50 см. Сегодня они известны как Врата Солнца. Высеченные в камне 48 крылатых существ фланкируют слева и справа главную фигуру. Макс Уле написал:

В них [крылатых существах. — Э. Д.] мы видим ценнейшее наследие давно забытой эпохи в истории религий… Мифологизм этого изображения проявляется в крылатых существах, окружающих центральную фигуру… Сама главная фигура также является неким божественным существом, о чем несомненно свидетельствуют ее ореол и другие удивительные символы. Это — верховный бог, которому возносят славу многочисленные крылатые небесные слуги. Кажется, будто фриз, бегущий по нижнему краю, предназначен для того, чтобы перенести сцену поклонения с Земли на небеса…

Эта спонтанная трактовка Врат Солнца появилась в 1877 году. Все последующие ученые той эпохи, среди которых профессор Артур Познанский, доктор Эдмунд Кисс и доктор Ганс Шиндлер Беллами, приходили к заключению, что ворота представляют собой самый необыкновенный в мире календарь.

Штюбеля и Уле поражало качество камня, использованного в Тиуанако и Пума-Пунку. Цитирую:

Представленный тип андезита характеризуется такой прочностью и долговечностью, что мы непременно должны отнести его к категории самых трудноподдающихся обработке камней… Памятуя о свойствах большей части представленных здесь материалов, мы оказываемся перед проблемой не только архитектурного, но и технического характера. Определенно, подобного качества работы невозможно было добиться техническими средствами, доступными древним перуанцам…

Автор этих строк — Альфонс Штюбель, геолог по профессии и специалист, который — можете не сомневаться — прекрасно осознавал степень твердости этих камней. К примеру, диорит, серо-зеленая вулканическая порода, имеет степень твердости 8. Степень твердости измеряется по шкале Мооса.

Любой цельный материал должен обладать меньшей степенью твердости, чем материал, используемый для его обработки. Смотрите: алмаз, самый твердый минерал на Земле, имеет твердость, равную 10. Алмаз нельзя обработать, допустим, гранитом. Чтобы обработать диорит с такой невероятной точностью, которую мы видим в Пума-Пунку, понадобились бы куда более совершенные инструменты, чем каменные топорики (см. рисунок). Инструменты, которые здесь применялись, должны были быть по крайней мере такими же твердыми, как и диорит, если не тверже. Иные утверждения — просто вздор!

Кажется, неладно что-то в Датском королевстве! Во-первых, потому, что необходимых инструментов просто не существовало в каменном веке, а во-вторых, возведение такого комплекса невозможно без сложных планов и схем. Честно говоря, современная археология просто не рискует обращаться к данной проблеме, ведь тогда возникнет масса других вопросов. Так что тема замалчивается умышленно. Даже во времена испанских конкистадоров создавались так называемые «комиссии», перед которыми ставилась задача разрушать все, что хоть как-то было связано с «языческой религией». Фанатизм священников был беспредельным. Комиссии состояли в основном из аборигенов. Часто в них принуждали вступать сыновей племенных вождей и жрецов, чтобы те разыскивали древние святилища. Под руководством католических священников было уничтожено все, что можно уничтожить. Шло планомерное стирание с лица земли ненавистной языческой культуры. Были разрушены тысячи статуй и храмов, построенных инками или сохранившихся еще с доинкских времен, а руины сброшены с горных склонов. Единственным дозволенным религиозным символом оставался крест. И когда религиозное рвение было наконец удовлетворено, в поисках строительного материала для улиц, церквей и домов явились расхитители камней. Возможно, творцы Тиуанако подозревали об опасности слепого религиозного рвения и намеренно оставили после себя некоторые вечные символы.

Говорят, Тиуанако возвели «за одну ночь» — согласно хронистам. Неизвестные строители, неизвестные конструкторы, при помощи невиданных инструментов. Один из помогавших богов носил имя Виракоча, но «Кон-Тики Виракоча и Пачаячачику есть одна и та же личность». Согласно Штюбелю и Уле, это имя образовано из нескольких слов на кечуа: «коча» обозначает «море», «вира» — «жир» либо «пена». Если сложить вместе, получится «пенное море». Лингвист Е. В. Миддендорф, опубликовавший четырехтомный словарь языков кечуа и аймара около 150 лет назад и признанный одним из величайших в мире специалистов по языкам индейцев, предлагает другую интерпретацию. Он переводит «Кон-Тики Виракоча» как «Бог моря из жидкой лавы». Здесь кон — бог, тики — лава и коча = = море. Иоганн Якоб фон Чуди перевел это как «море начала и конца всех вещей».

Открывает ли имя «Бог моря из жидкой лавы» завесу тайны Виракочи?

После того как Штюбель и Уле проложили путь для серьезных исследований Тиуанако, многие ученые самых разных специализаций стали обращаться к этой теме. На заре прошлого столетия Тиуанако и Пума-Пунку считались квинтэссенцией мировых тайн — наряду с Египтом, конечно. Но проблема заключалась в том, что Египет был гораздо доступнее для британских, французских и немецких археологов, которые предпочитали раскапывать пески пустыни. Лишь немногие решались на трудное путешествие в Центральные Анды Перу и Боливии. Не будем забывать также, что Тиуанако расположен на высоте примерно 4 тыс. м над уровнем моря. Воздух здесь разряжен и путь наверх непрост. Сегодняшним туристам приходится куда легче. Самолетом они прилетают в Ла-Пас, столицу Боливии, откуда всего лишь полтора часа пути по теперь уже вымощенной дороге до Тиуанако и Пума-Пунку. Высота, однако же, не изменилась, поэтому если вы соберетесь в путь, не пытайтесь обойти как можно больше достопримечательностей в первые несколько дней. Вам потребуется примерно двое суток для акклиматизации на такой высоте.