Василь Гигевич - Гуманоиды: Прямой контакт

Во время этих мелькающих перед моими глазами клипов я слышал голос гида-гуманоида:

— Настала пора, когда мы придумали фантики. Сразу же у нас стало меньше конфликтов, нам стало легче жить, и вообще, наш цивилизационный процесс перешел в прогресс, начал стремительно развиваться. За фантики можно было купить раба, еду, оружие...

— Так вы о деньгах говорите, — вырвалось у меня. Я же не дурак, чтобы не понять, о чем речь.

— Нет, деньги — это... — снова на экране появился Лупоглазый. — Как вам, земному человеку, лучше объяснить... Фантики были соединены со вре­менем. Знаете, что такое время?

— Конечно... Час, сутки, год — вот вам и пример времени...

— А в философском смысле, в философском? — добивал меня Лупо­глазый.

Тут я и руками развел.

— Вот-вот, — почему-то обрадовался наставничек мой, — по секрету скажу, что никто не знает, что такое время.

И тут гид мой на шепот перешел. Сразу же скажу — с голосом гуманоида какие-то чудеса происходили. Как будто он актером был: то шептал ласково, то повышал голос, а то переходил на левитановский бас. Вот и сейчас он мне как бы некую тайну открывал:

— Опять же по секрету скажу, что время имеет неразрывную связь с жизнью. Нет жизни — нет и времени. Если вы были ребенком, вспомните, — сутки для вас целой вечностью казались. А потом, когда повзрослели, годы замелькали как месяцы... Для вас день — одно мгновение из жизни долгой, а для бабочки-однодневки — вечность, в которой она появляется, живет и погибает безвозвратно... Что есть время?.. Время дается вам в ощущениях. При катастрофах разных, если жизнь находится на грани бытия и небытия, время неожиданно растягивается, резиновым становится... Какая-то секунда растягивается в минуты. Кто подобное пережил — век не забудет... Можем ли мы представить время без живого вещества?

Молчал я. Думал.

И о времени.

И о разумном учителе.

А он, тоже помолчав, продолжил:

— Ваши философы утверждают, что время — это форма последовательной смены событий. Правильно я говорю?

Я плечами пожал на всякий случай, хотя форму эту после слов его, скажу честно, никак не мог ни почувствовать, ни представить.

— А теперь, как человек разумный, подумайте: эти события кто-то. — и тут учитель мой лапку вверх поднял и почему-то еще тише зашептал: — Дол­жен фиксировать. А кто он, этот кто-то? Кому дано это право? Вам? Мне? Или, может, бабочке, для которой день — целая вечность? У каждого из нас свое время. Может быть, его вообще нет. Может быть, есть только ощущение чего-то того, что скрыто от нас в будущем и — не больше?..

На это я вообще ничего не мог сказать, даже плечами не мог пожать.

А он продолжал:

— Но не будем слишком философствовать, поразмышляем о времени на реальном примере. Возьмем вашу жизнь. Все вы деньгами пользуетесь. Допустим, вы нынче бедный, это — одно событие. А через неделю богатым становитесь, это — второе событие. И как это может произойти? Какая между этими событиями связь?

Молчу, глазами хлопаю.

— Ну, как не догадаться... Я вам деньги одолжу, и вы — богатый. Так какова форма изменения событий?

Молчу, опять же — только глазами хлопаю.

— Почему вы стали богатым? Потому что деньги получили... Как не догадаться... Между различными событиями новая форма появилась, и форма эта деньгами называется... Все просто. Вы сейчас поняли, что деньги имеют неразрывную связь со временем? Деньги — такая же философская категория, как и время. Без денег, как и без времени, ни одна цивилизация не может существовать.

Темнил он что-то, честно скажу, темнил!

— Подожди, подожди... — сказал я, — не путай одно с другим. Деньги, они вот, — я щелкнул пальцами перед личиком гуманоида, — шелестеть в пальцах должны, а время...

Он посмотрел на меня внимательно, будто впервые видел, — снова в который раз невидимые режиссеры ко мне его глазки приблизили, и тут же у меня ощущение появилось, что помимо этих огромных черных глаз ничего в мире нет, были они как космические черные дыры, всасывающие в себя все живое и неживое, а из себя ничего не выпускающие... И голос его услышал:

— Умный вы человек... Не зря вас сюда отправили... Все правильно, да не совсем... Вот поэтому мы фантики и придумали, чтобы от денег избавиться. Как потом я докажу, и вы сами в этом убедитесь, фантики этим от денег и отличаются, что напрямую связь со временем имеют. Никаких грабительских процентов у нас не было и в помине, мы просто сразу же договорились, что фантики с каждым днем все будут дорожать и дорожать... Поэтому у нас и выражения философские появились:

Фантики — это время.

Время — это фантики.

Все делалось по справедливости, на философской основе.

Научные центры у нас возникли, где изучалась связь между фантиками и временем. Огромные конторы появились, где фантики покупались и прода­вались. Специальные исследования проводили мы, формулы и законы откры­вали, с помощью которых, торгуя фантиками, можно было выгоду получить. У вас эта выгода прибылью называется. Об этой прибыли ваши классики-про­роки написали толстенные тома.

Деньги — Товар — Деньги, вот как они писали... А между ними прибыль вклинивалась...

— Да не дури ты мне мозги! — не выдержал я. — Про эту прибыль я тебе лучше анекдот расскажу. Один куриные яйца начал варить и продавать по такой же цене, как и сырые. Спрашивают у него: какая тебе прибыль с этого дела? А он: а навар, навар-то кому остается?..

— Не понял я твой анекдот, — сказал мой наставничек. А потом опять его понесло: — Вот так у нас и пошла-покатилась жизнь с фантиками. Гуманои­ды приобретали и сбывали фантики, торговали ими. Да не только гуманоиды, но и целые государства наладили торговлю фантиками: богатое государство продавало фантики бедному, а то в свою очередь одалживало их гуманои­дам... Все завертелось, как в омуте...

Хотелось мне высказаться по поводу этих фантиков и игрищ с ними, но промолчал — ждал, чем же закончится эта забава.

— С каждым годом фантиков становилось все больше и больше. Наши заводы по их выпуску работали днем и ночью. Каждый гуманоид стремился ухватить как можно больше фантиков, кто с фантиками — тот и пан... Ра­зумеется — работать приходилось, и тут уж — неважно где и чем занимался гуманоид, главное — фантики уметь зарабатывать, вокруг них, как у источ­ника целебного, жизнь бурлила... Новые ценности, новая общепланетная мораль начала вырабатываться у наших гуманоидов, и все это — и мораль, и ценности — так или иначе было связано с фантиками.

Но вот на нашу цивилизацию беда черной тучей надвигаться стала, из-за этих фантиков мироустройство едва не рухнуло...

Сколько было подделано фантиков, сколько краж и убийств из-за них на Дзете нашей совершалось! Ой-ей-ей, большая беда надвигалась на нас! Если честно говорить, то уже никто точно и сосчитать не мог, сколько стало этих фантиков.

Теперь уже Лупоглазый встал в натуральную величину. По комнате рас­хаживал и на меня искоса посматривал. Всмотрелся я в его лицо и впервые увидел некое подобие улыбочки.

...Или насмешки?..

Уста его восьмерочкой начали скручиваться, а глазки-яйца сужаться...

— И что же вы тогда придумали?

— Листики и браслетики. На то время наша цивилизация достигла вашего уровня. Компьютеры появились, через спутники мы создали единое информа­ционное поле. На листики с помощью компьютеров могли записать, сколько у гуманоида фантиков, от нуля и до бесконечности... Допустим, заработал гуманоид за день десять фантиков — бац: через компьютер информация и заносилась на листик. И опять же, в магазине, например, гуманоид подносил на выходе листик к датчику специальному — бац: пять фантиков как корова языком слизала...

— Да я и сам об этом хорошо знаю, почти то же и у нас было, — мах­нул я рукой. — Зарплату получишь, и она тут же исчезает, из кармана будто корова языком слизывает... Ты лучше расскажи, зачем вам браслетики пона­добились?

Интересная, я вам доложу, беседа начиналась. И что удивительно, все больше своим становился для меня этот гуманоид. Теперь я отчетливо видел, что он улыбается.

А может, и насмехается...

— Вы сообразительный и догадливый человек, — почему-то нахвали­вал меня Лупоглазенький. — Вам палец в рот не клади... Вы все на лету схватываете. Каждому гуманоиду при рождении мы вешали на лапку брас­летик. И — все, все проблемы решались сами по себе, так как все было под контролем. На браслетик мы могли заносить различную информацию: где появился гуманоид, как себя ведет, как учится, какие нарушения, сколько фантиков имеет... Вау, сколько информации мы могли заносить на браслетик! Через околопланетное информационное поле — интернет по- вашему — мы объединили информацию из каждого браслетика в едином суперкомпьютере. И теперь уже, куда бы гуманоид ни пошел, чем бы он ни вздумал заниматься, мы все о нем знали. В туалете покажется, — а нам уже известно... Ни листики, ни фантики нам не понадобились. Допустим, собрался гуманоид отдыхать. Он в спецконтору приходит, браслетик под­носит к спецдатчику — ага, нарушений нет, фантики на счету имеет — может отправляться... Приехал он отдыхать на морское побережье, где финики и оливки созревают, а там уже ждут его, под контролем все, живи и радуйся на всем готовеньком, ведь все оплачено: и номер, и напитки раз­ные, и питание четырехразовое — райский стол называется, шуруй к нему, бери, что душа пожелает...