Admin - i 8e8e7994a237c5f3
- Я знаю одну, с похожими талантами, - задумавшись, пробормотал Дэнил, - правда она ничем не болеет, и годков ей... то ли семьсот, то ли восемьсот. Но как нам тогда узнать секрет чертовой технологии?
- Может, есть какая-то машина для разморозки? - спросил Чеслав.
- Может и есть, - сказал Дэнил. - Только как нам это поможет? Рисковать мы не можем. В органике при заморозке образуются кристаллы льда. Вода, переходя из жидкого состояния в твердое, расширяется, значит, все ткани повреждены. Раньше вроде были криогенные камеры, в которых можно было заморозить живое существо, а потом обратно оживить, но там весь секрет был в технике заморозки, жидкость какая-то вкачивалась, электромагнитные волны, чтобы не допустить кристаллизации...
- Это не наш случай, - заключил Чеслав. - Значит, нам остается только ждать, пока все условия не сойдутся благоприятным для нас образом...
- Значит есть много времени для тренировок! - радостно заключил Дэнил. - Что, окунемся еще разок?
По полу пополз прозрачный слой тумана, словно здесь образовался резкий перепад температур. Туман густел и поднимался, сначала по пояс, потом дополз до груди, а через пару минут кроме молочной мглы ничего не осталось. Вдруг стало очень холодно, просто невыносимо, словно ты прикоснулся к железу зимой, только не кожей, а всеми внутренностями сразу. Туман сдуло, и на безжизненной равнине под абсолютно черным небом остались две карикатурные фигуры. Обмотанные всевозможным тряпьем, они походили на растолстевшие бедуинские мумии. Из тех мест, где у людей должны быть лица, вырвались небольшие облачка пара. Фигуры сделали по шагу. Левая, не удержала равновесие и опустилась на колено. Правая сделала еще шаг и упала навзничь. У левой, из того места, где должен быть рот, еще раз вырвалось облачко пара, и она так и осталась стоять на одном колене. Черный мир снова стал безжизненным, и только холод искал новую жертву, забираясь ледяными пальцами в душу.
Глава 3
Очнувшись, я с трудом разлепил глаза. В темени тут же заломило, и я, морщась, потрогал голову. Там не было ни повязки, ни раны, хотя болело так, словно мне засветили в затылок топором.
- Валя, сыночек, как ты? - раздался встревоженный голос мамы.
Я приподнялся на локте и осмотрелся. Я лежал в больничной палате, хотя непонятно, как я здесь оказался, и по какой причине. Ко мне наклонилась мама и мягко нажала на плечо.
- Лежи, лежи. Врачи сказали, тебе отдыхать надо...
Вообще-то наша мама ростом чуть выше метра пятьдесят и худенькая, так, что жать она могла, сколько ее душе угодно, но я решил не сопротивляться, поскольку меня в первую очередь интересовало, что же случилось, а не споры о чрезмерной опеке уже взрослого человека.
- Что произошло? - спросил я. - Кто мне по башке дал?
- По башке? - удивилась мама. - По какой башке?
Я поднял руку и снова пощупал голову.
- Почему я в больнице? - напрягшись, я сумел по-новому сформулировать вопрос.
- Врачи говорят, у тебя припадок был. От переутомления.
- Разве от переутомления бывают припадки? - усомнился я. - К тому же я едва начал работать...
В голове промелькнули все части путешествия в Приемник и странная история, точнее две истории, неведомо как соединившиеся в одну. Сначала два человека и статуя, а потом ледяной мир. Так быть не должно. На предмете отпечатывается лишь одно впечатление, самое сильное из относящихся к вещи.
- А где инспектор? - спросил я.
- На работе, наверное, - нахмурилась мама. - Я ему ещё вчера все высказала. Спихивают свою работу на других...
- Это он притащил меня сюда?
- Кто же еще?
Я прислушался к своим ощущениям. Похоже, со мной действительно не произошло ничего страшного. Я рывком сел. Череп снова заломило, но я не подал виду. Мама открыла рот, но видимо поняла, что спорить бесполезно. После недолгих препирательств мне удалось вытребовать свою одежду и, не заморачиваясь выпиской и прочей бумажной волокитой, я отправился к инспектору. Официально, для матери, причиной было названо желание рассказать, что я увидел и отделаться от назойливой охранки, но из головы не шла последняя картина замершего мира. Мир этот был реальным, в этом никаких сомнений, выдуманная история останется в памяти человека, но не в крови. Ледяной ад, царящий на планете, тоже не являлся чем-то экстраординарным. Мало ли в истории человечества катастроф, после которых у планет исчезала атмосфера или их срывало с орбиты? Но что маячило там на горизонте? С первого взгляда казалось, что замок. Но сооружение было слишком ажурным и воздушным. Может какая-то культурная или религиозная постройка? Все эти тонкие изгибы и наплывы, тянущиеся вверх, не очень похожи на творение человеческих рук. И почему-то об этом замке все время хотелось думать, это приносило странное удовлетворение, немного похожее на состояние опьянения, когда все вокруг плывет и становится зыбким.
Так, предаваясь наркотическим воспоминаниям, и огорчаясь, что пришлось влиться в унылые ряды пешеходов, я дотащился до знакомого светло-желтого здания. Полицейский в фойе даже не стал спрашивать к кому я, видимо запомнил. Уже на лестнице мне почему-то показалось, что вчера там сидел другой человек, но со мной так бывает. Иногда смотришь на какую-нибудь вещь и не можешь вспомнить, что это такое. Или самое привычное слово кажется чужим и незнакомым. Что поделать, специфика работы, бывает, насмотришься историй, собственное имя не сразу вспомнишь...
На стук в дверь немедленно откликнулся голос инспектора. Здороваясь, Ференц внимательно посмотрел мне в глаза.
- Вы как, Валентин? Признаться, вы меня вчера напугали...
- Голова болит, - пожаловался я, усаживаясь в кресло. - А что вообще произошло?
- Это я у вас хотел спросить, - сказал инспектор. - Не с того не с сего увалились на землю, затряслись... Вот уж не думал, что работа библиотекаря такая... экспрессивная.
- Раньше такого не было. Наверное, это от того, что я увидел сразу две истории. Тоже, кстати, удивительный феномен, ни разу о таком не слышал.
Давер вопросительно посмотрел на меня, и я рассказал, что удалось посмотреть. Инспектор надолго задумался, а я снова вспомнил о странном замке. Удивительное дело, когда думаешь о нем, голова почти не болит. Что же случилось с теми двумя? Получается, они умерли? Но как я тогда видел их историю? В будущее я смотреть не умею. Да и никто не умеет, потому что его нет. Пока. Потом тоже не будет, оно сразу станет настоящим.
- Значит, это были они? - спросил Ференц, додумав все свои мысли.
Я кивнул, отвлекшись от размышлений.
- Они. Правда я сейчас вспоминал... Кажется они были моложе, чем в первой истории. По крайней мере, тот, что был без капюшона. В первый раз Эрику, в смысле Дэнилу, было лет двадцать пять. А в этот я бы им обоим не дал больше двадцати.
- А почему ты решил, что это две разные истории?
Как это объяснить другому человеку? Я же не книгу читаю, когда могу прочитанное логически осмыслить...
- А откуда тот черный мир взялся? - спросил я. - Только что зал был - и раз...
- Через портал, - предположил Ференц.
- Не было там портала. Кажется...
Давер порылся в верхнем ящике стола и вытащил архаичную курительную трубку. Хитро посмотрев на меня, он натолкал туда мелко смолотой сухой травы и чиркнул колесиком механической зажигалки. На миг его лицо окуталось облаком иссиня-белого дыма.
- Камеры трансгрессоров разными бывают, - сказал он, пустив в мою сторону кольцо дыма. - Я слышал раньше были таких размеров, что за раз могли тысячи людей переместить.
Я машинально кивнул, только потом до меня дошло.
- Вы что, действительно это курите?
- Балуюсь, - хитро улыбнулся Ференц. - Вы как историк, должны меня понять.
- Как историк, я могу понять, что это такое, - возразил я. - Но вот зачем вы ей пользуетесь?
- У каждого человека свои слабости, - сказал Ференц, пустив новое кольцо к потолку. - Так что насчет истории?
- Все равно не сходится, - ответил я, наблюдая за древним ритуалом курения. - Сначала они стояли в той же одежде, что и в первой истории, а потом сразу, без перехода, в огромном количестве какого-то тряпья. Это даже не одежда была, а что-то вроде толстых бинтов, как у пустынных мумий. Чтобы намотать на себя столько, нужно не меньше часа. И потом, вместо портала там был какой-то туман... Это как переход между двумя историями... К тому же те вторые умерли, это совершенно точно.
- Может и не умерли. Вы ведь точно сказать не можете?
- Как раз-таки могу. Те двое умерли.
- А вдруг их разморозили? Они ведь про это рассуждали...
- В основном они рассуждали про то, что это невозможно, - упрямо сказал я.
Ференц в очередной раз окутался дымом, словно у него что-то загорелось в голове, и посмотрел на меня сквозь рассеивающиеся клубы:
- Жаль. Я рассчитывал на что-то большее, - Он поднялся и протянул через стол раскрытую ладонь. - В любом случае, господин Уилкинс, благодарю вас за содействие и сожалею, что наше путешествие несколько... эмм... повлияло на ваше здоровье.
