Неизвестно - Черняев 1984
11 марта 84 г.
Нарвался я с замечаниями на вариант для Программы, сделанный Арбатовым. Заставил Б.Н. меня самого добавлять и исправлять. Оно бы и ничего, даже интересно. Но беда в том, что ему-то этот вариант нравится. Хотя сам Арбатов, сдав его ему, позвонил мне и в своей солдатско-матерной манере «извинялся» за то, что Б.Н.’у его вариант понравился. Это значит, хреново написал. А сделал так потому, что за такой короткий срок все равно ничего приличного не напишешь - такого, чтоб стоило отстаивать, и чтобы отвязаться, написал туда максимально из старой «пономаревской» Программы, а тому этого только и надо было. Поэтому и понравилось.
Я же опять мудак-идеалист. Рассчитывал заинтересовать Пономарева «комманифестовским» (М.-Э.) подходом к изображению современного капитализма: вот, мол, чудеса технических и т.п. достижений - с одной стороны, и глубинная порочность общества - с другой. Это, действительно, можно бы сделать красиво, но не руками (даже) Арбатова и уж, конечно, не под руководством тов. Пономарева.
Черненко требует «яркого языка» в партийных документах. Казалось бы, где, как не в Программе, показать образец такого языка. Но для этого нужна культура, которой нет у тех, кто, к сожалению, приставлен к этому делу. А можно было бы красиво сделать. И не много места потребовалось бы.
Делаю же я «вставки» и «предложения», которые помогут убрать глупости, ошибки, снизить уровень демагогии, но не отменят главного: по крайней мере по разделу капитализма это будет нудный «учебник», от которого будет тошнить студентов и в котором западный читатель ни за что не узнает общества, в котором живет. Противно.
13 марта 84 г.
Еду в машине. Шофер, кивая на гололедицу, говорит:
- В Завидово-то на старых «Волгах» ездим.
- А что, опять ездите туда?
- А как же.
- А до этого?
- До этого Андропов-то велел законсервировать все это хозяйство. Егерей распустили, других - кого на пенсию, а кого - просто разогнали, паразитов.
- А теперь что?
- Теперь все обратно. Черненко туда на охоту ездит. Он ведь с этим Леней, там начал этим заниматься. Ну, вот и возобновил все. На кабана, марала, оленя, дичь.
Вот так-то!
17 марта 84 г.
Одна польская газета, после довольно объективистской статьи о речи Черненко перед избирателями, опубликовала без всякого комментария три высказывания западных писателей и журналистов. Среднее из них принадлежит некоему Ф. Новотны, западногерманскому журналисту, видно, чешского происхождения: «В политике все меньше красочных птиц. Настают времена серых мышей. Собственно говоря, они уже настали».
Служба идет рутинная. Б.Н. усиленно подстраивается под нового Генсека и терпит помыкания со стороны МИДа, может быть, даже не специально направленные, а просто из пренебрежения, из «забывчивости» насчет существования еще такой фигуры, как Пономарев. Но, кажется, он, Б.Н., вновь начал ждать очередного Пленума.
Галактион Табидзе. Всю жизнь читывал о нем, сталкивался в разных книжках о нем, но самого до сих пор не читал. Теперь вот прочел. смесь Пастернака, Цветаевой, Тихонова. Но, увы! Переводы. Они, вероятно, оптимальные и все-таки нет непосредственного ощущения «гениальности».
Новелла Матвеева. Два новых сборника. Пишет, как и другие бывшие звезды 50-60- ых - о старосте времени и о собственном «уходе». Как и Дезька, как и Винокуров, как и десятки «тех».
По должности члена редколлегии журнала «Коммунист» много читаю статей, предназначенных к обсуждению на редколлегии, а еще больше - уже опубликованных (это те, которые не по моей части и я за них ответственности не понесу). Так вот, журнал при Косолапове весьма смелый, достаточно умный и интеллигентный, а в сфере экономической - очень деловой, остро критический, в философской сфере - с большим отпечатком вкусов главного редактора - философа.
Однако, очень сомневаюсь, что те, кому положено из руководящего состава партии и государства знать центральный теоретический орган ЦК, его читают. Во всяком случае, Пономарев, претендующий на славу «теоретика нашей партии», даже и оглавления в нем не просматривает. И вообще, наверно, кроме шифровок и отмеченных его секретарями фраз из ТАСС’а, ничего не читает. Впрочем, читает, к сожалению, тексты своих докладов и статей перед их произнесением и сдачей в печать.
18 марта 84 г.
День Парижской Коммуны. Для меня этот «юбилей» главным образом связан с ассоциациями насчет того, сколько мыслей и выдумки я отдал Пономареву для его докладов и статей по этому случаю в круглые даты. Все это уже вошло в его сборники, а теперь и в полное собрание сочинений, том 1 -ый только что появился. Разумеется пономаревски обработанном виде.
«Бессмыслицу мы умножаем на числа,
Мыслишки роились, плодились - не счесть их».
Это из Г. Табидзе. И у меня вот сейчас так.
19 марта 84 г.
Еще раз смазал нас Громыко, даже не вспомнив о том, что план на период президентской кампании в США надо представлять с учетом мероприятий и Международного отдела ЦК.
Мы с Загладиным принимали Гэлбрайта. Впечатляющий, умнейший старик высокой породы. Но держался осторожно и предельно деликатно. Напомнил о правиле Черчилля: «не критиковать свое правительство, находясь за границей, и не уставать разоблачать его, будучи дома».
21 марта 84 г.
Сегодня сочиняли ответ Черненко Социнтерну по ракетным советско-американским делам. Мы свое, МИД - свое. Пересылали дважды «в рабочем порядке» друг другу. Старались подмазаться, чтоб Громыко нас не смазал в очередной раз. А Б.Н.’а интересовало только одно, чтоб он успел поставить подпись (завтра уезжает в отпуск), предложил даже подписаться на чистом листе, чтоб потом «как-нибудь приладили». Важно, чтоб в представлении текста наверх было видно его участие!
Игрушечки вокруг политики.
22 марта 84 г.
Б.Н. уехал в Крым в отпуск. Хотел это сделать после Пленума, но Черненко его отпустил сейчас, ненароком дав понять, что при подготовке Пленума и Сессии Верховного Совета обойдутся и без него.
Загладин завтра уедет в Австрию и таким образом весь ворох антиамериканских планов на период президентской кампании представлять в ЦК надо будет мне.
Вечер. Читаю книгу Фроссара о Папе Войтыле. Статья в «Литературке» о всех современных английских писателях. Надо заметить и потом попробовать достать кое-что. Жалуется, что многие - а пишет «ЛГ» только о значительных - переступают границу порнографии. Смешно! «Там» - это реальность, без которой не может быть и реализма в искусстве.
Надо бы возобновить тарлевскую манеру читать по паре страниц Герцена каждый
день.
25 марта 84 г.
В пятницу, как я остался и за Пономарева, и за Загладина, привелось побывать на первом заседании Комиссии Политбюро по пропаганде и контрпропаганде на заграницу. Во главе поставлен Громыко. Беспрецедентный в истории КПСС случай, когда министр, а не Секретарь ЦК возглавляет Комиссию ЦК!
Из трех с лишним часов около двух с половиной говорил он сам. Оказывается, он любит поговорить! Мои опасения, что он опасный для страны человек, подтвердились. Речь шла о том, как изображать вопросы ядерного разоружения на переговорах. Смысл его многочисленных заходов и намеков - жесткая конфронтация, ни на йоту от взятой формулы: никаких переговоров, пока не уберете ракеты из Европы. Это означает, что либо вообще не будет переговоров и гонка будет разматываться с нарастающей силой в ущерб всем нашим социально-политическим надеждам на совершенствование социалистического общества, либо, как уже случалось при Громыко, пойдем на попятную, только в худших для себя условиях (скажем, когда будет не 20-40 ракет размещено, а все 600).
Для нас же, Международного отдела, полный тупик. Потому, что нам даже запрещено «разговаривать» с общественными, антиракетными силами, «дискутировать» с кем бы то ни было по поводу их идей. Ибо какая может быть дискуссия, если сидишь и повторяешь вышеупомянутую формулу. Значит, на нашем «участке» в этих движениях надо поставить крест и они будут развиваться теперь главным образом в антисоветском направлении: так как именно мы в глазах массы блокируем переговоры и ничьи соображения не хотим даже выслушивать.
Намекал Громыко на разных наших многочисленных комментаторов, которые «позволяют» и создают впечатления, что в Москве «есть и другие точки зрения», что «мы не уверены до конца (кое-кто во всяком случае) в правильности своей политики» и т.д.
Сделал Громыко почти открытый втык Пономареву: мол, встреча Черненко с Фогелем прошла правильно. А вот делегация, которая «потом выслушивала его идеи насчет того, чтобы заморозить ядерные средства по состоянию на сегодняшний день (т.е. при наличии уже поставленных ракет) и возобновить переговоры, не дала надлежащего ответа. Нахальство этого заявления тем больше, что оно было произнесено на другой день после того, как ПБ одобрило «деятельность делегации во главе с Пономаревым».
