Belle Aurora - Captive
Мы начинаем идти, и спустя некоторое время тишина перестает мне нравиться. Как только я открываю рот, чтобы что-то сказать, без сомнений, что-то грубое и саркастичное, я спотыкаюсь об камень и валюсь на колени. Нокс поднимает меня через секунду, после того как я упала.
— Ты в порядке? — он говорит это так, что это может быть перефразировано в: «Ты — тяжелое бремя в моей жизни, и ты мне не нравишься».
Полностью слепая, я протягиваю свои руки на звук его голоса, и они, к счастью, натыкаются на его широкую грудь, и отталкиваю его на ничтожное расстояние. Мое лицо заливается румянцем, но больше от стыда, чем от ярости.
— Черт побери! Смотри, на хрен, куда ты идешь! Вот почему, мне не нравится эта повязка на глазах. Эти повязки используются в упражнениях на доверие, ты, придурок. И, по-моему, очевидно, что… Я. Тебе. Не. Доверяю!
Я шокирована, когда он извиняется:
— Прости. Я отвлекся.
Это меня не успокаивает. Нисколько.
— И ты здесь для того, чтобы защищать меня? Какого черта? Господи, просто скорми меня акулам, почему бы и нет!
Мои колени жутко болят, но я не произношу ни слово жалобы, потому что, давайте взглянем правде в глаза, Нокс не производит впечатления человека, которому есть до этого дело. Но я заметила, что его хватка немного ослабла, и также он идет намного медленнее. Мы останавливаемся, и я слышу шаги, но никто ничего не говорит. Слышится какой-то жужжащий механический звук, и я отпрыгиваю назад от испуга. Нокс сжимает мою руку, пытаясь меня успокоить. Хотя это больше чувствуется как угроза. Мы идем еще некоторое время, затем я слышу скрип открывающейся двери, и неожиданно, я могу видеть.
Ого! Где мы, черт побери?
Этот дом потрясающий. Я широко разеваю рот, когда Бу появляется у меня за спиной.
— Очень круто, да?
Я таращусь на нее и попросту киваю. Я встряхиваю головой, чтобы прояснить мысли. Мой голос низкий и тихий, когда я спрашиваю:
— Где мы?
Бу открывает рот, но Нокс прерывает ее:
— В конспиративном доме.
Больше похоже на конспиративный дворец! Я исследую комнату, в которой нахожусь. Она не такая большая, как в моем доме, но все равно большая. И милая. И просторная. Оглядываясь, я вижу современную кухню, укомплектованную мраморной столешницей, плиткой на шесть конфорок и духовкой настолько большой, что в нее поместилось бы три индейки ко Дню Благодарения. В столовой стоит стол из красного дерева на шестнадцать персон и под стать ему стулья.
Кто, мать вашу, приглашает к себе шестнадцать человек? Это не званый ужин, это долбаная фиеста.
Белые стены этого дома подтверждают, что его владельцы не планируют заводить детей. Люстры в центральном зале и обеденной зоне огромные и сверкающие. Потолки настолько высокие, насколько это возможно. Вся мебель потрясающая, сделанная из красного дерева. Это место бессмертно. Этот дом мог бы быть домом моей мечты. Он такой уютный и теплый. Я влюбилась в него. Поворачиваясь, я рискую и задаю вопрос, ответ на который я не уверена, понравится ли мне.
— Моя семья здесь?
Лицо Бу мрачнеет, и я уже знаю ответ до того, как Нокс озвучивает его:
— Нет, Лили. Вы остаетесь порознь. Ты не будешь связываться с ними, пока угроза, от которой мы тебя защищаем, не исчезнет.
Мое сердце запинается.
Сколько это будет продолжаться?
Я не рискую задавать еще один вопрос, ответ на который мне тоже не понравится. Выпрямляясь, я тру свои виски кончиками пальцев
— Пожалуйста, вы можете сказать, что здесь происходит? Почему я здесь? — даже мой голос звучит уставшим и напряженным.
Тишина. Я открываю глаза и смотрю на Нокса. Он осматривает мое лицо.
— Сперва поешь.
Слишком уставшая, чтобы спорить, я киваю и следую за ним.
***
Нокс
Это чушь собачья. Я на это не подписывался.
Только мельком взглянув на Делайлу Флинн, я знаю, я, черт побери, знаю, что она будет еще той проблемой. Как только она разбила вазу о голову Рикки, я понял, что облажался. Когда ты смотришь на нее, на ум приходит — слабый противник.
Ты видишь эту красивую девушку в теле девчонки-сорванца. Ее рост 5 футов 8 дюймов (прим. ред. примерно 172 см), одета в черные спортивные шорты чуть выше колен, желтую футболку с V-образным вырезом, которая велика ей на пару размеров и еле прикрывает живот, выставляя напоказ пупок, а также пару белых кроссовок.
Выбор ее одежды не соответствует ее внешности.
Она хорошенькая. А когда я говорю хорошенькая, то имею в виду красивая. И она этого даже не знает. Что не помогает мне ни на грамм. Ее длинные темно-рыжие волосы, затянутые в конский хвост, струятся по спине. Они густые и слегка волнистые. Ее лицо чистое, а кожа нежно-розовая. Она бледная. Как будто никогда не видела солнца, но это ей идет. Ее ярко-зеленые глаза обрамлены длинными темными ресницами. На ней нет даже намека на макияж. Она естественно красива. Но вернемся к волосам... эти чертовы волосы. Я никогда не видел ничего подобного им. Они густые и блестящие. У нее красивые волосы.
И это несчастье.
Когда у тебя работа, как моя, ты ожидаешь, что можешь получить контракты, которые время периодически могут тебе не нравиться. И каково решение? Выполнить их быстро и забыть. Мне много заплатили, я имею в виду МНОГО, чтобы я нянькался с мисс Делайлой Флинн так долго, как потребуется, поэтому, к сожалению, «выполнить быстро и забыть» — может не сработать.
Я очень сожалею о решении, которое принял. Мне не следовало браться за эту работу.
Без слов, я беру ее под руки и поднимаю Делайлу, чтобы усадить на кухонный стол. Она взвизгивает, затем говорит сердито:
— Ты наконец перестанешь таскать меня как мешок картошки!
Оставляя ее, я открываю шкафчик над буфетом, вытаскиваю оттуда аптечку и подношу ее к ней. В замешательстве она смотрит на аптечку, но ничего не говорит. Я поднимаю ее ногу и прислоняю ее стопу к своему бедру. Только тогда она видит ее содранные, покрытые кровью коленки, бормочет:
— Конечно. Супер. Просто превосходно.
Боже милостивый, пожалуйста, дай мне силы самому не стать угрозой девушке, которую я пытаюсь защищать.
Эта маленькая женщина безжалостно разрушает мои нервы. С ее остроумными комментариями и возражениями, я сойду с ума здесь с ней. Особенно когда мне не разрешено выпускать ее из вида пока это все продолжается. И я не знаю, сколько это продлится. Насколько я знаю, угроза еще не была подтверждена.
В спешке я разрываю упаковку дезинфицирующей салфетки, и как только прикладываю ее к ее колену, она пронзительно кричит, затем прыскает со смеху, пытаясь меня оттолкнуть.
— Нет! — она перестает смеяться и хмурится. — Нет. Отдай сюда. Я не люблю, когда люди трогают мои коленки.
Качая головой, я задумываюсь, почему она просто не сказала мне, что боится щекотки. Я отдаю ей салфетку, и она осторожно очищает свои колени, пока ссадины не становятся чистыми. Я достаю два прямоугольных лейкопластыря и передаю ей. Она приклеивает их и спрыгивает со столешницы.
Вот дерьмо. Сейчас она действительно выглядит как ребенок. Ее содранные коленки и все такое. И я чувствую укол, что не встретил ее раньше. Я знаю, что она не несовершеннолетняя или что-то в этом роде, но, во-первых, это непрофессионально, а во-вторых, я на это не пойду, поэтому мне не следует даже думать о ней в этом ключе. Я никогда не завязывал отношения с людьми, которых защищал. Я абстрагируюсь насколько это возможно. Это сохраняет трезвый рассудок.
Бу выносит тарелку полную сэндвичей, затем извиняется и уходит. Она на дежурстве до полуночи, поэтому мы ее не увидим до этого времени. Как только Бу выходит, заходит Рок и запрыгивает на столешницу, бросая взгляд на Делайлу.
— Ты пытались вырубить меня, женщина.
От узнавания ее глаза расширяются. Ее рот набит сэндвичем, она проглатывает, прежде чем ответить:
— Я знала, что это ты был в моей комнате! Что это за хрень была, когда ты ужасно медленно качал головой? Конечно, я пыталась тебя вырубить, тупоголовый, ты же похитил меня!
— Эй, мы сделали это для твоей защиты. И кстати, хоть ты и смогла ударить меня по лицу, но у тебя слабый хук. У тебя только получилось разозлить меня, малышка. — Он ухмыляется.
— Я не слабая. Я безбашенная. — Она бросает на него сердитый взгляд и немного надувает губки. Это чертовски красиво. — И не называй меня малышкой.
Черт.
Рок поднимает ее руки вверх в боксерскую стойку. Она смотрит на него с широко распахнутыми глазами, полными интереса, когда он придает ее кулакам желанную форму. Она становится выше и имитирует его положение тела.
— Что тебе нужно делать, так это держать кулаки высоко, но не прямо перед своим лицом. Настолько высоко, чтобы ты могла отражать любые поступающие удары. Ты можешь не отразить их всех, но остановишь некоторые из них. Итак, все, что тебе нужно сделать это... — улыбаясь, Рок смотрит на меня. Его улыбка вянет, когда он ловит на себе мой недоверчивый взгляд. Прочищая горло, он наклоняется к Делайле и говорит: — Мы продолжим этот урок позже, — и затем он уходит.
