Admin - i 55852782446a6f06
- Что мне сейчас надо, так это бадья чистой воды, - я вздохнул. - Жалко только, мозги промыть не получится. Как глаза закрываю, так эту сцену вижу - тварь ребёнка дожирает, а мать на это смотрит.
- Пройдёт, ты же и не такое видел, - неожиданно решил поддержать меня Тень.
- Ты прав, да только там-то война, а тут уже вроде бы и мир.
- А то ты без меня не знаешь, что война пока ещё на бумаге закончилась, а сколько будут слышаться её отголоски - даже богам неведомо.
- Знаю. А с чего вдруг ты так лирично настроен, да ещё и разговорчивый такой? - поинтересовался я.
- Как тебе сказать? Во-первых, я удовлетворён твоим выступлением, познакомился с новой крайне интересной не-мёртвой тварью и тщательно её рассмотрел. Во-вторых, обнаружил ещё несколько интересных образцов человеческого поведения, начиная с этой женщины, которую ты поводком назвал, и заканчивая тобой. Жалко только, ты не дождался развития событий.
- А что я-то? Мог бы и без меня посмотреть.
- Мог. Но здесь вступает в силу "в-третьих". Так вот, в-третьих, если я не буду с тобой разговаривать и отвлекать, ты не то что в бадью - до постоялого двора не доползёшь! Что я, не вижу, что ты пока на одном адреналине и рефлексе держишься? - он хмыкнул. - Конечно, я переживу, если ты по дороге завалишься, проспишься, очнёшься к вечеру... Но это будет скучно.
- Да уж, не весело, - хмыкнул я. - Тогда разговаривай, разговаривай, у тебя это хорошо получается.
- А-а-а, оценил! - радостно протянул Тень. - Поздно, сейчас тебя без меня развлекут.
Я догадался оглянуться, и сделал это как раз вовремя, чтобы лицом к лицу столкнуться с целительницей. Надо же, не заметил, как она меня догоняла; видимо, действительно вымотался.
- Илан, да что же Вы делаете! - проворчала она. - Вам помощь нужна, Вы ранены! Ну-ка, давайте руку. Давайте-давайте, не капризничайте!
Спорить с целителями я уже отучился, потому что целитель в общении с пациентом всегда прав. Безропотно позволив девушке поднырнуть мне под руку и подпереть острым крепким плечом, я постарался всё-таки минимизировать нагрузку на неё. Всё понимаю, наверняка доводилось одной раненых таскать, не новое занятие. Но я же вроде бы не настолько плохо себя чувствую, и вполне могу идти сам.
Вернее, я был в этом уверен, пока через несколько секунд не обнаружил себя всей массой висящим на плечах девушки. Силы оставили сразу и внезапно; вот только что я довольно уверенно шёл, и вдруг - уже не могу даже поднять руку. Но в полной мере возмутиться подобным положением вещей не успел: звуки начали стремительно отдаляться, картинка перед глазами поплыла и растворилась в кромешной темноте.
- Товарищ магистр! Товарищ магистр! - кто-то, издавая жуткий грохот, ломился в дверь.
- Гвардии обермастер, - пробормотал я себе под нос, понимая, что когда-то подобное уже было. Впрочем, мысль сложиться не успела, так как события пошли по иному сценарию. Я услышал скрип открываемой двери и раздражённый женский голос.
- Что ещё случилось? Объясняю же, раненый он, ему отдых нужен!
- Так беда у нас, Улечка! - залебезил хозяин постоялого двора. - Помощь очень нужна, а сами мы не справимся!
- Да что у вас там опять случилось-то? - проворчал я, садясь на постели и пытаясь одновременно обнаружить сапоги и определить собственное состояние. - Псарня с собой рядом конкуренции не потерпит.
По всему выходило, что состояние моё было даже лучше, чем в момент предыдущего пробуждения. Во всяком случае, я выспался, был явно чист, местами перевязан и одет в свободную белую рубаху и подштанники; явно не мои, на несколько размеров больше. Но всё лучше, чем пропотевшая грязная форма.
Оберлейтенант Колко, судя по всему, была очень молодой целительницей, и, вероятно, работала где-то в тыловом госпитале. Или просто слишком переволновалась из-за последних событий, и решила перестраховаться? Если судить объективно, не так уж сильно я был ранен. Слегка кружилась голова: видимо, небольшое сотрясение мозга. Несколько не слишком глубоких порезов от клыков и когтей стараниями целительницы уже практически затянулись; во всяком случае, болезненных ощущений было немного. Обожжённые руки и вовсе зажили сами собой: побочный эффект моей специализации, мне крайне трудно заработать ожог от обычного или собственного пламени, а даже если это удаётся, заживают подобные травмы крайне быстро. Вот, собственно, и все повреждения, если не считать многочисленных ушибов, синяков и ссадин, которые тоже стараниями оберлейтенанта почти сошли на нет. Конечности целы, голова практически цела, внутренние органы не повреждены: жить буду и, надеюсь, достаточно долго.
- Товарищ гвардии обермастер! - возмущённо упёрла руки в бока девушка. - У Вас сотрясение, Вам лежать надо, по крайней мере, пару дней! И, судя по тому, что Вы сознание потеряли, сотрясение сильное!
- Сознание я потерял потому, что не выспался и очень сильно вымотался, - поправил я. - Так что, скорее, не сознание потерял, а просто внезапно заснул. К тому же, я не уверен, что придётся куда-то идти. Пусть зайдёт, выскажется.
Окинув меня строгим взглядом и удручённо покачав головой, она освободила дверной проём.
- Товарищ магистр!
- Гвардии обермастер, сколько уже повторять можно?! - не выдержал я.
- Виноват! - вытянулся в струнку встревоженный призрак. - Да только беда у нас, товарищ гвардии обермастер! Злыдня эта, тварь ползучая, пропала!
Несколько секунд я потратил на то, чтобы понять, о ком идёт речь, и на всякий случай решил уточнить.
- Старостина жена? Которая псарню в дом пустила? - он утвердительно кивнул. - И как у неё это получилось?
- Ну, мы её, как водится, розгами отлупили - так, без излишнего тщания, токмо воспитания для. Хотели в погреб нести, да жалко её стало; баба всё-таки, дура, без мужика, какой с неё спрос? Да и мы тоже виноваты всей деревней, сколько уж народ говорит - некросу веры нет, как есть обманет, и сделки с ними хуже смерти. Ну и решили не в погреб, а в чулан запереть, тут, у меня. Чулан большой, там раскладушку поставили. А она вот пропала! Дверь нараспашку, и нет никого!
- Никаких следов не было? Только внятно, а не как в прошлый раз!
- Так оно это... Почитай, никаких! Дверь открыта, и привет, - пожал плечами трактирщик.
- Дверь как закрывалась? На засов?
- Да какой засов в чулане, товарищ офицер? - бесхитростно удивился мужик. - Так, крючочек махонький.
- Суду всё ясно, - я вздохнул, встал, потянулся до хруста. - Сбежала она. Дура... Далеко ли поводок от места привязки убежит, тем более - своим ходом. Сейчас я рапорт отправлю, и поймаю её.
- Товарищ гвардии обермастер, - подала голос доселе молчавшая целительница. - Я взяла на себя смелость отправить рапорт, воспользовавшись Вашим шаром. Сказали, что самоходка вышла, это вчера вечером было, Вы почти сутки спали.
- Вчера вечером? Плохо. Вернее, нет, хорошо, что отправила, правильная инициатива. Плохо, что дрянь эта сбежала, надо идти ловить поскорее, а то невежливо будет: люди спешат, приедут, а у нас преступница исчезла, - я, говоря, продолжал стоять на дощатом полу, рассеянно оглядываясь в поисках собственной одежды, на всякий случай придерживая рукой холщовые подштанники. Не в таком же виде идти, засмеют! Да и неприлично как-то; ладно, целительница - хоть и женщина, но лекарей стесняться глупо, а вот по улице в исподнем шастать... - Уна, а моя одежда в полную негодность пришла? Или что-то от неё всё-таки осталось? - с надеждой обратился я к оберлейтенанту, но вместо неё ответил трактирщик.
Тьфу! Надо хоть узнать, как мужика зовут, а то я всё "трактирщик" да "призрак".
- А не извольте беспокоиться, всё уже готово! - засуетился он. - Вот, минуточку, сейчас всё будет, - обрадованный моим согласием на поиски (можно подумать, у меня был выбор), мужик куда-то поспешно исчез. Или он просто радовался, что я в этот раз не ругаюсь? Да я бы и в прошлый раз мог отнестись спокойно, не разбуди он меня в такую несусветную рань. Ну, и веди себя чуть более вменяемо.
- Уна, а Вы не подскажете, как зовут этого трактирщика? А то неловко как-то.
- Дядька Лех, а как полностью - уже никто и не помнит. Он тут давно заправляет, и помер ещё до революции.
- Спроси, как помер, - подал голос мой необычный спутник из-под кровати. Передать его вопрос я не успел; Уна вздрогнула и ошарашенно уставилась на кровать.
- Что случилось? - встревожился я. Она его слышит? Да быть такого не может!
- Какой-то звук почудился из-под кровати - не то писк, не то шелест, - она тряхнула головой и вздохнула. - Мыши, наверное, а я их, честно говоря, боюсь очень.
- Странно, я не слышал, - хмыкнул я, прошёл к кровати и сел на неё, давая возможность тени перебраться ко мне под ноги. - А как этот дядька Лех стал тем, чем стал? Или об этом тоже никто не знает?
- Да вроде он сам говорил, что пьяный в канаве замёрз зимой, - пожала плечами женщина. Я кивнул; история вполне могла быть правдой.
