Shay Savage - Survivng Raine

— Если тебе станет легче, я уже облапал тебя и спереди и сзади, касался твоего рта своим и трогал твою грудь, так что теперь не до...

Она открыла рот от удивления и прикрыла его рукой. Я понял, как это прозвучало, учитывая, что тогда она была без сознания. Я встряхнул головой.

— Я не имел в виду… Бл*дь! — я схватил футболку и откинулся на спину, закрывая ею лицо. Я пролежал так с минуту, но не услышал никакого движения, поэтому крикнул на нее опять: — Давай, быстрей!

Она зашевелилась. Я услышал, как она переместилась в переднюю часть плота, затем она задвигалась на одном месте, вероятно снимая шорты и купальник.

— Если ты собираешься лезть в воду, надень спасательный круг на талию и держись за чертову лестницу. Я не хочу снова нырять за твоей задницей.

— Хорошо, — ответила она. — Эмм... где он?

— Снаружи за бортом, слева.

— Спасибо, — ответила она.

— Забей.

Я услышал, как она задвигалась и приблизилась к борту. Потом тихий всплеск воды, и минуту спустя она вскарабкивалась на плот.

— Нечто похожее на полотенце там, — сказал я, выбросив руку по направлению к задней части плота и махнув ею. — Убедись, что пол тоже сухой.

— Спасибо, — сказала она.

— Забей.

Я слушал, как она двигалась вокруг, вскоре мне надоело просто так лежать, прикрыв голову гребаной футболкой.

— Ты все?

— Практически, — тихо ответила она. Ее голос по-прежнему звучал через силу. — Хорошо, я закончила.

Я сбросил футболку с лица и выпрямился, глядя на нее. Она поправляла лямки на купальнике, все еще краснея.

— Ты знаешь, почему мое… хмм… горло болит?

— Да, — произнес я, не вдаваясь в подробности.

Через минуту она все-таки спросила:

— Так почему же мое горло болит?

— Потому что ты нахлебалась долбаной морской воды, — сказал я. — От этого твое горло и голосовые связки воспалены. Подожди день, и все пройдет.

— Спасибо, — сказала она опять.

— Забей, — повторил я снова.

Я засунул руку в запечатанный контейнер с провизией и извлек протеиновый батончик. Разломав его пополам, бросил один кусок ей.

— Ешь, — приказал я. — Вторую половину получишь в шесть часов.

— Шесть часов? — повторила она.

— Ты что, гребаный диктофон? Да, шесть часов.

Я знал, что был ублюдком, но мой мозг работал сверхурочно, пытаясь определить лучшее решение ситуации. С ней все было на порядок сложнее. Если бы дело касалось только меня, я был бы уверен, что все будет хорошо. Здесь было изобилие еды и воды для меня. Я мог рыбачить, сам о себе заботиться и остаться в живых, даже в таких экстремальных обстоятельствах. Ее пребывание со мной… делало все сложным.

Я привык к игре со смертью. Последний герой. Каждый сам за себя. Ты никому не помогаешь, потому как тебя ударят в спину при первой же возможности. Примитивная часть моего мозга уговаривала меня швырнуть ее за борт, так как ее спасение может стоить мне собственной жизни.

Но я не мог этого сделать. Блин она была всего лишь мелкой девчонкой. Не ребенок, конечно, но она была такой хрупкой и выглядела чертовски беспомощно. Мне даже приходилось сдерживать себя от желания обнять ее, утешить и, возможно, трахнуть, чтобы заставить забыть о том ужасе, в котором она оказалась. Да, мне определенно хотелось сделать это.

Бросить за борт или впиться в ее губы в глубоком поцелуе? Я не мог определиться, и это чертовски настораживало меня.

— Иди сюда, — произнес я, пытаясь говорить не злобно. Не уверен, что у меня это получилось, но она придвинулась немного ближе. — Тебе необходима вода, чтобы то, что ты съела, смогло перевариться.

— Я хочу пить, — призналась она.

Я отмерил ровно половину чашки и протянул ей. Когда она потянулась за ней, я поднес ее обратно к своей груди, тем самым убрав из зоны досягаемости девушки.

— Слушай внимательно, — сказал я, сузив глаза. — Оближи губы, а затем сделай небольшой глоток воды. Прополощи рот, горло и проглоти. После снова оближи губы. Продолжай так делать, пока жажда не уйдет. Поняла?

Она кивнула, и я протянул ей чашку, внимательно наблюдая за ней. Она сделала, как я сказал, а затем передала чашку мне обратно.

— Намажь побольше на свои губы, — сказал я, протягивая тюбик гигиенической помады из комплекта средств для выживания.

— Для чего это?

— Помогает сохранить влагу, — ответил я. — Это также поможет от солнечных ожогов. Защищает от прямых солнечных лучей, так понятно? Такую малышку, как ты, палящее солнце, вероятно, убьет.

— Я не сгорю так легко, — ухмыльнулась она.

Я пристально посмотрел на нее.

— Ты не привыкла быть под прямыми солнечным лучами, в том числе и отраженными от воды, без какой-либо защиты в течение неопределенного количества времени. Все сгорит, в конце концов.

Она нанесла помаду на губы и протянула тюбик мне. Я закрыл его и убрал.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Даниель, — ответил я автоматически. Даже не задумываюсь над этим вопросом, когда кто-то спрашивает. После четырех лет использования вымышленного имени, оно было для меня также привычно, как и мое настоящее имя.

— Я — Рейн (прим.ред. можно перевести с англ. как дождь), — сказала она. — Спасибо, что спас мне жизнь.

— Забей, — я старался не смеяться над ее именем. Помимо того, что оно было столь пафосным, как я и ожидал, то обстоятельство, что это явление природы, а не имя, было чертовски уморительным.

— Знаешь, ты мог бы сказать «пожалуйста».

— Я еще не спас тебя, — ответил я. — Ты можешь возненавидеть меня за то, что я не позволил тебе утонуть. По крайней мере, это был бы конец. Утонуть хотя бы быстро. Умереть от обезвоживания и голода? Это отстой.

Так почему же, черт возьми, я не смог пойти дальше и рассказать? Описать в мельчайших деталях, как именно умирает человек без воды. Я не мог поднять голову и посмотреть на нее, потому как это могло заставить ее снова заплакать.

— Ты думаешь нас не найдут? — ее голос звучал тихо, но уверенно.

— Трудно сказать, — ответил я уклончиво. — Если мы найдем одну из других спасательных шлюпок, то, вероятно, будем в порядке.

— Где же они?

Приподняв брови, я глянул на нее.

— Ты сейчас, бл*дь, серьезно? — спросил я. — Ты когда-нибудь слышала фразу «Не задавай глупых вопросов»?

— Да.

— Ну, так вот. Это был один из них.

Я набрал полный рот воды, чтобы утолить жажду, и в течение некоторого времени мы сидели молча. Глядя туда, где начинается темно-голубая вода, я продолжал волноваться. Нашей единственной надеждой на спасение было то, что кто-нибудь заметит вспышку сигнальной ракеты и доберется до нас прежде, чем плот отнесет течением и ветром слишком далеко. Я снова открыл комплект для выживания и проверил содержимое.

— Что случилось с твоей головой?

— Меня немного пошвыряло из стороны в сторону на шхуне, — произнес я. Совсем забыл, что над бровью у меня открытая рана, и теперь, когда она напомнила мне, ее опять начало жечь. — Вообще-то, мне понадобится твоя помощь с этим.

— С чем «с этим»? — ее голос прозвучал нервно.

— Мне нужно, чтобы ты зашила ее, — сказал я прямо.

— Прости, что ты хочешь, чтобы я сделала?! — она сказала с паникой в голосе.

— Мне нужно, чтобы ты зашила рану, — повторил я. — Думаю, забота о моем самочувствии — единственное, что сможет спасти твою задницу от неминуемой смерти. Уверен, ты очень хочешь это сделать.

— Я не врач.

— Да по фиг, — ответил я, вытаскивая из аптечки мини-комплект для зашивания ран, а также кусочек марли и спиртовые салфетки. — Ты же девушка, значит должна уметь, бл*дь, делать стежки. Внутрь — наружу, все просто, как будто трахаешься.

Я снова был удивлен тем, как ее румянец окрасил щеки. Они не были алыми или красными, просто ее загорелая кожа немного потемнела, что говорило именно о румянце. Ее большие красивые глаза расширилась, к огромному сожалению моего ноющего члена. Только этого, на хрен, мне еще не хватало, чтобы у меня был стояк оттого, что какая-то цыпочка зашивает мне голову.

— Я не знаю, смогу ли это сделать, — еле слышно прошептала она. — Меня начинает тошнить только от одного вида крови.

Я посмотрел на нее с недоумением. Она брезговала, а это мне было нужно меньше всего, да и у меня не было времени на все это дерьмо.

— Тебе придется выкинуть из головы все эти глупости, — сказал я ей. — И сделать это прямо сейчас, потому что если тебя вырвет, ты потеряешь жидкость, необходимую для твоего организма. А если ты потеряешь жидкость, ты умрешь.

— Ты меня пугаешь.

— Я просто констатирую факты, — оскалился я. — А теперь иди сюда и зашей мне рану.

Я не собирался давать ей время для раздумий или ненужных сомнений. Мне нужно было сделать это сейчас, прежде чем эта долбаная рана опять начнет кровоточить. Она глубоко вдохнула, будто пытаясь подготовить себя, и затем подошла ближе ко мне. Я аккуратно взял хирургическую нить, завязал на кончике узелок и потом передал ей оба предмета: нить и хирургическую изогнутую иглу. Я убрал со лба марлю, пропитанную кровью, и она задержала дыхание, прикрыв рот рукой.