Элли Эверхарт - Выбираю тебя
Прежде чем он успевает ответить, ребенок из кабинки за моей спиной начинает жутко шуметь, безостановочно стуча по сиденью и крича еще громче, чем раньше. Это невыносимо. Здесь ужасно шумно, а мне так нужна сейчас тишина.
Развернувшись, я сверлю взглядом его родителей, но те будто и не замечают мучительных звуков, которые испускает их чадо.
– Какого черта? Вы не можете его утихомирить? Серьезно, вы что, глухие?
Она глядят на меня как на грубиянку. Я отворачиваюсь, а Райан, покраснев от смущения, старается не встречаться с нашими соседями взглядом. Все это время ребенок продолжает орать.
– Давай просто уйдем. Я подожду тебя в машине. – Я встаю и, не дожидаясь его, гневно выхожу на улицу. Я очень стараюсь не разрыдаться. Не могу смириться с болезнью Фрэнка. Не могу справиться со всем плохим, что с ним происходит. Он моя семья. Он и Райан – это все, что у меня есть. Они единственные люди в мире, которым небезразлично мое существование.
Я делаю несколько глубоких вдохов и вытираю навернувшиеся на глаза слезы. Райан встречает меня у машины и открывает дверцы.
– У меня начинается чертова аллергия от этих вездесущих деревьев. – Я наклоняюсь и беру салфетку из коробки под сиденьем. – Боже, ты видел этого ребенка? Что у него за родители?
Райан не отвечает. На протяжении всей обратной дороги к кампусу он молчит. Хотелось бы мне, чтобы он просто рассказал про Фрэнка и покончил с этим. Его молчание только нагнетает обстановку.
– Хочешь где-нибудь посидеть? – спрашивает он, когда мы приезжаем в кампус.
– Да, но давай на свежем воздухе.
Такое ощущение, что меня вот-вот стошнит блинчиками, которые я только что съела. Поэтому-то у меня и нет ни малейшего желания возвращаться в этот холл с его старым, заплесневелым запахом.
Я увожу Райана на открытую лужайку посреди кампуса, и мы устраиваемся на одной из скамеек под раскидистым дубом. Стоит прекрасное позднее летнее утро. Духота сменилась легким освежающим ветерком, будто осень решила слегка задержаться перед тем, как окончательно заявить о своих правах.
– Насколько все плохо? Он умрет? – выпаливаю я. С моей стороны очень эгоистично говорить так о Фрэнке. Мне ведь известно, это Райану в последнюю очередь хочется говорить или даже думать об этом. Но я ненавижу плохие новости и предпочитаю, чтобы их сообщали как можно быстрее. Это как мгновенно оторвать пластырь, а не медленно его отклеивать.
– Нет, ничего такого. У него закружилась голова, и он упал, когда пошел ночью в ванную. Без коляски.
– Тогда почему он в больнице?
– Неудачное падение. Ушиб ребра и трещина в руке. – Райан глубоко вздыхает и выпаливает: – Врачи говорят, что болезнь прогрессирует быстрее, чем ожидалось. К тому же у него есть и другие проблемы со здоровьем, а склероз только все усугубляет.
– Не понимаю. Что ты этим пытаешься сказать? Прогноз неблагоприятный?
– Сегодня и завтра они сделают несколько анализов. Им нужно лучше все изучить. Его продержат в больнице как минимум до завтрашнего полудня.
У меня складывается впечатление, что Райан что-то скрывает. Он всегда волнуется за своего отца, но сейчас выглядит еще более взвинченным, чем обычно. У меня нет слов. Я абсолютно не умею утешать людей. Наверное, потому что никто никогда не утешал меня.
Наклонившись вперед, он упирается локтями в свои колени.
– Ночью я много думал и принял решение пропустить этот семестр.
– Но, Райан, это же разрушит все твои мечты о медицинской школе. Тебе придется ждать целый год, чтобы начать все заново.
– Учеба может и подождать. Мне нужно позаботиться об отце. Как ты вчера заметила, я не могу рассчитывать на сиделок. И это мне не по карману. У нас есть медицинские счета, которые… – он делает паузу. – Забудь. Просто учеба дорого стоит, а мне нужно ухаживать за отцом. Закончу колледж позже. Возможно, вернусь этой весной. Мне нужно пропустить только один семестр и найти работу для оплаты счетов.
– И давно ты в долгах? Почему ты молчал? Я бы нашла работу и помогла вам.
Он выпрямляется и кладет руку на спинку скамейки.
– У тебя была работа. Ходить в школу, получать хорошие оценки и поступить в колледж.
– Я говорю о настоящей работе. За которую платят. В магазине или официанткой. Да все что угодно.
– Давай не будем больше о деньгах. Оставь это мне. Я хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь в колледже. Веселись. И ни о чем не думай. Я точно знаю, что все разрешится.
– Нет, если Фрэнк не поправится, – бормочу я.
Райан встает.
– Не хочется так скоро оставлять тебя, но мне пора ехать. Нужно встретить папу, когда завтра его будут выписывать.
– Чтобы успеть, тебе придется ехать всю ночь. Это же около двадцати двух часов езды.
Он смеется.
– Знаю. Я просто буду вести машину. Не переживай. Все будет в порядке. Закуплюсь по дороге кофе и все. Тебе что-нибудь нужно, пока я не уехал?
– Нет, ничего. Но ты же потом перезвонишь мне, да? Дашь знать, как он?
– Конечно. Установи у себя в комнате автоответчик, чтобы я мог оставлять тебе сообщения, если тебя не будет.
– Уверена, что буду дома, но все-таки установлю.
– Мне так жаль, что я не могу купить тебе сотовый, но у меня едва получается оплачивать свой.
– Все в порядке. Мне он незачем. – Мои глаза вновь наполняются слезами, и это злит меня. Райан ждет, пока я встану, а затем заключает меня в объятия.
– Я буду скучать, Джейд.
Черт побери! Ну зачем он сказал это? И что за чертовы объятия? Мы никогда не обнимаемся! Я чувствую, как подкатывает новая волна слез. Мое лицо болит, горло горит, но я пытаюсь сдержаться. Райан начинает отстраняться, но я не отпускаю его. Сначала мне нужно взять себя в руки. Я закрываю глаза и вспоминаю, как мать на меня кричала, как говорила мне, что я слабая, а слабые люди ничего не добиваются в жизни. Мысли о ней прогоняют слезы, и я готова, наконец, отпустить его.
Он улыбается.
– Ты жутко меня бесишь, но я все-таки буду по тебе скучать.
Я толкаю его.
– Будто ты не бесишь меня со своими нудными нотациями о безопасности и запрете на вредную еду.
– Ты же знаешь, что любишь меня, даже когда я придираюсь ко всякой ерунде. – Он лезет в карман и достает кошелек. – Держи. – Он вручает мне пачку двадцаток. – Если тебе понадобится еще, просто позвони.
– Я ничего не возьму! – Я пихаю их ему обратно в руку. – Ты только что сказал, что у тебя нет денег. Они понадобятся тебе на бензин, чтобы добраться до дома. Здесь мне не нужны деньги. Все оплачено.
Он берет мою ладонь и, положив на нее деньги, зажимает мои пальцы в кулак.
– У тебя всегда должна быть наличка. Вдруг тебе однажды понадобится такси или автобус? Или ты захочешь побаловать себя чипсами.
Я смотрю на пачку денег в своем кулаке, и на глазах у меня снова появляются дурацкие слезы.
– Спасибо, Райан. – Мой голос дрожит. Боже, ненавижу это. Ненавижу, когда люди добры. И ненавижу прощания. По моей щеке скатывается одинокая слезинка. Я делаю вид, что ее не существует. Но он замечает ее. Я знаю.
Он обнимает меня за плечи.
– Эй, я знаю, сложно быть так далеко от дома, но ты привыкнешь. Все наладится. Звони мне, хорошо? В любое время, хоть посреди ночи.
Мы медленно возвращаемся к машине. Мне хочется вести себя так, как тот ребенок в кафе: орать и плакать как можно громче, умоляя его не бросать меня здесь. Но я не могу и вместо этого говорю:
– Счастливого пути.
– Без моей подружки-путешественницы будет не так весело, но зато я смогу сам выбирать радиостанцию. – Он забирается в машину и опускает стекло. – Сходи на сегодняшнюю вечеринку. Это пойдет тебе на пользу. Не прячься у себя в комнате, ладно?
– Да. Я знаю. Пока, Райан.
– Пока, Джейд. – Он отъезжает, и я смотрю ему вслед.
Я чувствую опустошенность и одиночество. И свою полную неуместность здесь. В груди так теснот, что тяжело дышать. Я оглядываюсь на открытый университетский двор и, чтобы успокоиться, сосредотачиваю внимание на сочной зеленой траве.
Сейчас всего десять утра. Еще целый день впереди в этом странном месте, где мне нечем заняться и не с кем поговорить. И еще больше дней после этого. Наверное, мне не стоило уезжать в колледж так далеко от дома. Мне с этим не справиться. Возможно, я действительно слабая, как говорила мне мать.
Я возвращаюсь в свою комнату и сбрасываю все мусорные мешки на пол. Нахожу футболку с шортами для пробежки, одеваюсь и выхожу обратно на улицу. Там должна быть беговая дорожка.
Я пробегаю мимо зданий вниз по склону и вот она – рядом со спортзалом и теннисным кортом. Облегченно вздыхаю. Мне нужна пробежка. Это единственно, что может заставить меня почувствовать себя лучше. Бегая, я почти что впадаю в транс. Вслушиваюсь в свое ритмичное дыхание и удары кроссовок о землю, и все это, как ни странно, меня успокаивает.
Обычно я не люблю бегать по дорожке, но сегодня это именно то, что мне нужно. Мне нравится ее предсказуемость. Прямо, потом поворот, снова прямо и вновь поворот.
