Шаман 3 Deus vult, Alexandere. - Клименко Тимофей
Марианна пришла вовремя, но одна. Александр припомнил красочный рассказ Светланы о Диминой лекции служителю оккультизма и еле сумел согнать с губ весёлую улыбку. Впрочем, женщина её бы и так не заметила, поглощённая собственными мыслями.
- Дима, ты там случайно не перегнул палку, когда со старцем этим общался? - мысленно поинтересовался у друга Страж.
- Исключено! Полностью! - горячо возразил бывший комиссар, на секунду задумался и тихо добавил: - Ну, может, и перегнул, но самую малость.
- Скажите, Марья, а где же ваша дочь Люда? - спросил у посетительницы Александр, когда она уселась на край дивана.
Женщина ещё несколько секунд витала в своих мыслях, после чего резко подняла глаза и внимательно посмотрела на собеседника.
- Дома она… Науки изучает, к экзаменам вступительным готовится… В институт… Богоугодное дело!
Дима, который лежал на диване позади Марианны и не боялся быть замеченным, лихо подкрутил усы и картинно поклонился.
- Науки - богоугодное дело? - уточнил Александр.
- Да. Тут такое дело, я сама ещё толком не поняла...
- Давайте попробуем разобраться вместе, может, что и получится, Марья.
- Марианна я… Ну, хорошо, слушайте! – гостья беспомощно посмотрела на шамана и начала рассказ о событиях этого утра. По ней было видно, что она и сама не понимает всего, что рассказывает, и потому виноватые нотки в голосе делали её речь похожей на оправдания.
- Старец нас всех сегодня утром собрал на проповедь новую. Не, ну ладно те, кто в общине живут, они и так у него под боком. А таких как я, кто на послушание со всего города ездит, нас же большинство! Но старец велел быть всем, и срочно. Собрал и говорит: "Будем с сегодняшнего дня по-новому жить, по-правильному! Я для вас больше не старец Иоанн, а пастырь Иван Кириллович. И свои имена настоящие все вспоминайте, негоже, дескать, как собачкам с кличками бегать!" Отменил почти все взносы и большую часть отработок. А потом посмотрел на нас взглядом мудрым и закурил. "Я, говорит, хоть и учил сам, что курение - грех и что я от него избавился давно, но врал. Всем врал! Простите!" Докурил папиросу, пустил колечко в потолок и вздохнул: "А сейчас поговорим о богине нашей, матушке Бастет. Явился мне её ангел, и был он ликом чёрен и рыж. И назвал меня, говорит, дурнем бесшёрстным и дубиной стоеросовой! Но потом научил, как жить дальше и стать достойным любви матушки-богини. И открыл волю её, вечную и божественную. Дескать, братья и сёстры по вере, будем мы теперь всё свободное время изучать труды её пророков и апостолов, коих в мире видимо-невидимо! Это Ломоносов и Менделеев, Павлов и Декарт, Дарвин и этот, ну как его…" Старец нам ещё многих называл, да только я запамятовала.
Марианна передохнула несколько секунд, жадно облизнула губы и продолжила, подражая напевному голосу пастыря:
- "И воля богини в том, чтобы были мы умны и образованы, дети наши науки разумели, а в домах наших жили кошки. И коты."
- Вы не верите своему учителю?
- Да уж больно чудно всё. Неожиданно. Наверное, всё-таки верю. Но чудно всё, ой чудно! – при каждом повторе Марианна качала головой, а Дима тыкался своей двухцветной мордашкой в пушистый кулачок.
- Всё-таки верите, несмотря на столь разительные перемены в его поведении и в жизни вашей общины?
- А как же не верить-то? - вопросом на вопрос ответила гостья. - Святой же человек!
- Допустим. И вы вот так за несколько часов усадили дочь за подготовку к поступлению?
- Нет. Да. Она, оказывается, давно к этому готовилась. Людка втайне от меня ходила к мужу моему бывшему, отцу своему окаянному. Кровному, в смысле. А он ей репетитора нанял. Я сперва-то его хотела вылаять, да вспомнила, чему старец… Иван Кириллович учил. Попросила у мужа прощения и договорилась с ним деньги на репетитора пополам делить. Ибо это для науки, и на то воля богини нашей, матушки Бастет! А помощь ваша мне больше не нужна. И денег я вам не дам!
- Хорошо, – доброжелательно улыбнулся шаман, - переживу!
- Как нибудь! – мысленно улыбнулся кот и подвернул усы.
Когда посетительница ушла, Дима первым вышел на балкон, ловко подпрыгнул и уселся на перила, безмятежно наслаждаясь остатками зимней свежести. И только кончик хвоста выдавал его душевное смятение. Александр встал рядом и с наслаждением глубоко вдохнул в лёгкие прохладный воздух.
- О чём задумался, товарищ комиссар?
- Пытаюсь понять, почему Денис был решительным человеком, но стал размазнёй после смерти. Его сломало, что свет так поступил? Или то, что он оказался на службе у Сатаны?
- Думаю, что всё гораздо проще и гораздо сложнее одновременно. Он всё ещё священник и пытается спасти сразу всех, всем дать шанс. Помнишь романтика, что всегда брал врагов в плен и пытался облегчить им участь? Пока не узнал, что такие же враги повесили его мать во дворе, на яблоне? Денис ещё не огрубел. А вот Ирина, хоть и ангел, уже обзавелась бронёй от лишней сентиментальности. Как думаешь, почему?
- Потому что такой же помилованный и убил её саму, – Дима с силой ударил хвостом по балкону. - Так что, все должны быть жестокими? Как мы?
- Все никому ничего не должны! – с улыбкой перебил Александр. – Все разные. И в этом суть. И люди разные, и Разные разные! Ну а что же по-твоему хуже: зло, добро или глупость?
Кот задумчиво посмотрел вдаль, почесал за ухом и резко посмотрел другу в глаза.
- Ничего не хуже. Всё разное и всё должно в мире быть! Чтобы всё было каким? Разным! Чёрт Юра мнил себя абсолютным злом, старец Иованя веровал, что спасает заблудших. Девка-некромантка просто была глупа, как пробка, но тоже мнила себя всемогущей ведьмой. И каждый из них плох по-своему. Только Иованя ещё не замарался в крови, но и то был вопрос времени. Наверное, дело не в том, кто заполучил власть, а в том, какая она, эта власть. Абсолютная всегда опасна.
- Теперь ты понял, почему Великий Космос не хотел спасать меня? Он боялся начать отступать от тех ограничений, которыми сам защитил миры. От себя. Понял, что ругаясь на него, ты был тогда неправ?
Дима отвёл глаза в сторону и засопел. Потом
