Граф Рысев – 6 - Алексей Игоревич Ильин
— Женя, люди могу смотреть бесконечно на несколько вещей: на огонь, на воду, я же нашёл для себя сегодня ещё одно увлекательное зрелище — смотреть, как Рысев торгуется, — заявил Куницын, когда мы ехали домой.
— Я творческая личность, могу увлечься, — ответил я меланхолично. — А Клыков — сам дурак. И не моя вина, что он не узнал во мне художника. Пчёлкин, вон, узнал, и поэтому стоически терпел, пока я наговорюсь.
— То-то он не предпринимал никаких действий, чтобы тебя заткнуть. А мне вначале показалось, что его твой графский титул слегка притушил, — хмыкнул Аркадий.
— Нет, этот бы и императора обыскал, если возникла бы такая необходимость. Неподкупный, честный полицейский. Неудивительно, что всего лишь капитан. Но дело своё знает, и, скорее всего, любит. Романтик, мать его, — я прикрыл глаза. Что-то устал я с этими Дроздовыми, сил больше нет.
— Но всё же, пятьдесят процентов от объявленной стоимости долга — это было мощно, Женя, — Куницын хохотнул, похлопав меня по плечу.
— Я же говорю, увлёкся, что ты привязался? — приоткрыв один глаз, я посмотрел на его довольную морду. Ну да, он убедился, что его никто не видел, и все пришли к однозначному выводу, что произошло самоубийство. Я бы тоже радовался, если бы отделался лёгким испугом.
Нас прервал звонок мобилета.
— Рысев, — подняв трубку к уху, я снова прикрыл глаза.
— Анатолий Дроздов тебя беспокоит, — раздался знакомый голос. — Твоя жена нашла мой номер и коротко обрисовала, из-за чего ты так хотел до меня дозвониться. Рысев, где ты умудрился обзавестись такой женщиной?
— Это она меня нашла и выбрала, но я не в претензии, — ответив, я зевнул. — Раз ты в курсе дела, значит, твоего отца можно поздравить с баронством?
— Меня, — серьёзно проговорил Толя. — Он так матерился, когда речь зашла о принятии этого титула. В общем, отец потащил меня в храм всех богов и просил Дрозда отдать кольцо главы клана мне. Дрозд удовлетворил его просьбу, и тогда отец с превеликим удовольствием отрёкся от титула барона в мою пользу. Вот так.
— Ничего, ты справишься. — Я приоткрыл глаза.
— А куда я денусь. — Он замолчал, а затем осторожно произнёс. — Я только что узнал, что ты выкупил все долги этого… Макара, в общем.
— Не забивай голову, судиться я с тобой не собираюсь. Машину мне отдашь, и всё на этом.
— Нет, я тебя знаю, это далеко не всё, — протянул Дроздов.
— Толя, вот сейчас я говорить об этом точно не буду, потому что очень устал. Этот кредитор Клыков — просто вампир какой-то, он столько крови из меня выпил… — И я закатил глаза.
— Кто из кого, тут ещё разобраться надо, — негромко произнёс Куницын, но я проигнорировал его наветы.
— Женя, я серьёзно…
— Я тоже. И, Толя, если ты меня так знаешь, как говоришь, то должен понимать, что вы вместе с отцом каждую копеечку этого долга отработаете. — Проговорил я ехидно. — Но подробности при встрече. — И отключился, потирая лицо руками. Всё на сегодня. Все дела подождут до завтра, я что-то реально устал.
Глава 21
— Кто-нибудь видел мои ленты? — в нашу комнату заглянула Елена. — Вы видели мои ленты?
— Лена, мать твою, — прошипел я. — Тебя не смущает, что это моя комната и здесь не может быть твоих лент? Это, кроме того, что я стою здесь в одних трусах!
— Ой, — Лена только сейчас, похоже, заметила, что стою полуголый. — Так моих лент здесь нет?
— Нет! — рявкнул я, и дверь мгновенно закрылась. — Что за дурдом сегодня творится? — потерев виски, я сел с размаху на кровать, чтобы надеть уже хотя бы носки.
— Женя, ты что делаешь? Ты же помнёшь мои вещи! — Из ванной с воплем выскочила Маша и принялась вытаскивать из-под моей задницы чулки, какие-то шнурки и корсет. Как я не заметил этот корсет, когда садился на кровать?
Прижав к груди свои вещи, Маша бросилась в небольшую гардеробную, где её уже ждала горничная. Носки я успел натянуть, когда дверь снова открылась, и в комнату осторожно заглянул Игнат. Увидев, что я один, мой помощник быстро вошёл, прикрыв за собой дверь.
— Банковский счёт удалось разблокировать и снять арест с недвижимости. С депозитарием какие-то проблемы, но Жуков клятвенно пообещал, что сразу после Нового года мы сможем проверить ячейки.
— Ячейка не одна? — говоря, я продолжил одеваться и теперь застёгивал чёрную шёлковую рубашку. На столе передо мной лежали запонки из серебра с точно такой же рысью, как и на моём перстне.
— Две, и это странно на самом деле. — Игнат положил передо мной папку. — Евгений Фёдорович, надо кое-какие документы подписать.
— Что за документы? — читать и во что-то вникать мне было совсем некогда.
— Платёжные поручения в банк, — пояснил Игнат. — На уплату налога, всех полагающихся пошлин и гонорар Жукову.
— Последнее, обязательно? — я ловко застегнул запонки и потянул к себе папку.
— Желательно. Он всё-таки работал, и, надо признать, когда этот прощелыга не пытается юлить и строить козни, работает он отменно. — Неохотно ответил Игнат.
— Ну, что же, как скажешь. Можешь ему сказать, что пару часов меня уговаривал не лишать его премии на Новый год из-за того, что мне в его дыре даже кофе никто не предложил. — Сказал я, подписывая платёжки. — Этим ты наладишь ещё более тесный контакт, потому что у меня для тебя в связи с прекрасной новостью есть
