Кайрин: Улыбка демона - А. Мирт
Наказание? Я должен придумать? Чтобы ей понравилось? Меня возненавидят ещё больше.
Я огляделся вокруг, уверившись в то, что рядом никого не было, и только тогда позволил себе облокотиться на прохладную стену и медленно сползти по ней до самого пола. Я вытянул ноги вперёд и запрокинул голову. Там меня встретил изысканный узорчатый потолок с разноцветным, вдавленным в поверхность кубическим гербом Академии. По четырём сторонам от него были детально изображены стихии. Красный огонь, выплёскивающий искры пламени, зелёная трава, изображающая стихию земли, сине-голубые вихри воды и жёлтые потоки воздуха. Из груди вырвался вздох.
18.2
Я стал предателем. И даже если всё это закончится положительно, то для меня уже никогда не будет всё, как прежде. Я сын одной из великих семей, Кайрин Ниро, и судить меня будут строже, чем любого обычного студента. Даже если король меня не казнит, и отец, который может быть уже мёртв, заступится за меня, и наказание смягчат… Студенты этой Академии никогда не забудут того, что я себе позволял в их отношении. Мне будет невозможно продолжать здесь учиться.
Но что-то я слишком оптимистичен. Скорее всего, ещё раньше меня прикончит братец. Как только его сила вернётся, так сразу и прикончит. Не понимаю Корна, но Мао явно не пренебрежёт своим шансом на совершение благого дела — избавление мира от меня.
Я подтянул ноги к груди и спрятал голову.
Самое обидное, я даже не узнаю, отчего он на меня так взъелся. Может, спросить? Ведь сейчас уже нечего терять…
Итак, подведём итог моему шпионажу и подхалимству.
Во-первых, я ничего так и не узнал про то, как освободить Академию. Более того, даже начал склоняться к мысли, что это и вовсе невозможно, что наглядно показал последний инцидент.
Во-вторых, я потерял доверие Илиарии. А значит, теперь и сам находился в весьма шатком положении.
В-третьих, я такая скотина, что, даже когда видел, что ребята близки к побегу, не помог им. Потому как не верил в них и боялся за свою шкуру. Хотя до сих пор казалось невероятным, что столь бездарно спланированный побег мог бы удаться, но… Не помог.
А на десерт… Агер ранена или мертва. Мак и Дарбан в коме, я ни разу их не видел, возможно, что они уже мертвы, учителя так и продолжают исчезать и куда, известно только Илиарии. Мне всё ещё слабо верилось, что все они живы и находятся внутри дерева. Может, демонесса это сказала для того, чтобы лишний раз обезопасить дерево на тот случай, если я всё-таки передам её слова ребятам.
Ну и на закуску: меня все ненавидят, и мне приказали наказать попытавшихся сбежать…
Я истерически рассмеялся.
Не знаю, сколько я так просидел, пялясь в потолок. Но вскоре шея так затекла, что мне пришлось руками возвращать голову на место.
Если терять мне уже нечего, то можно расслабиться и заняться тем, чем действительно давно хотелось…
Я встал и встряхнулся.
Лиана отнесла Мао в запретный для меня лазарет. Я направился туда, но проходя мимо столовой, заметил неестественно покачивающуюся фигуру женщины-повора. Мгновение поколебавшись, я последовал за ней.
Она скрылась на кухне. Почему она так странно двигалась? Раньше за ними такого не водилось, люди под контролем побегов казались лишь немного более скованными. Я решил, что нужно проследить за ней. Если она что-то натворит, мне же потом придётся разгребать.
Я зашёл на кухню. Сейчас помимо меня там находилось пятеро человек, включая пожилую женщину, за которой я последовал. Она стояла спиной ко мне, седые волосы выглядывали из-под поварского колпака. Я не знал, что она делала, но её правый локоть резко двигался вверх-вниз и слегка вперёд и назад. Что-то режет? Разве мы давали такое поручение?
Повариха напевала себе под нос весёлую песенку. Я обошёл её и взглянул на её руки. Сначала я решил, что она режет мясо. Доска, рука и нож были в крови. Но слева от доски стояла миска с подгнившей клубникой. Тогда я пригляделся получше.
Она нарезала клубнику. Нож соскользнул на её палец, но она не отдёрнула руку, а продолжила нажимать лезвием, пока не отрезала подушечку пальца! При этом она продолжала напевать песенку! Меня бросило в холодный пот.
А женщина не останавливалась. Кровь смешивалась с соком от клубники и текла по доске. Справа стояла расписная пиала с красным месивом внутри. Мне стало дурно.
— Брось нож! — приказал я, но она меня не услышала, всё так же продолжая напевать вновь занесла нож.
Я вцепился в её руку и выбил его. Зачем она его вообще достала? Заложников кормили только кашей, именно для того, чтобы ни одного ножа или вилки не пришлось использовать!
Аккуратно осмотрев её руку, я выругался вновь. Лекари, конечно, вмиг бы её вылечили, но картина была удручающей. Она поранила все пальцы левой руки, в основном были царапины, но и нескольких кусочков плоти недоставало. Я заглянул ей в глаза. Они стали почти такими же светлыми, как у Дарбана. Как будто белок глаза разросся и заполнил всю радужку.
Я сковал её печатью и кинулся к соседнему работнику. Его глаза были такими же, разве что работу он свою выполнял без ошибок — безразлично помешивал кашу. Я оттащил его от неё и разорвал рубаху на руке. Кожа была бледно-зелёного цвета, под ней пульсировали чёрные вены и более мелкие капилляры. Я оборвал второй рукав, тут было то же самое, только в центре возвышался жирный побег, паутиной оплетающий всю руку и уходящий под плечо.
Полностью содрав рубаху, я увидел, что побег оплетал половину его грудной клетки. А его концы соединялись в области сердца, в этом месте расплывалась огромная фиолетовая гематома.
Шавр! Я проверил остальных парней, картина была одинаковой. Поколебавшись, я снял одежду и со старухи, благо на ней был лиф, который снимать не пришлось — и так было очевидно, что у неё случай более запущен. Побег оплетал всю грудную клетку, а гематома расплывалась до шеи и живота. Я хоть и не медик, но даже я мог точно сказать, что всё было ужасно.
Наверное, это произошло с
