Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин
— «За ним-м-м-м-м! Лов-в-в-в-ви-и-и-и-и!!!» — взвыл Лунный Волк-Вожак, ослепленный яростью, ни о чем больше не думая, кроме как догнать, поймать и растерзать нагло удирающую добычу. За ним, с лаем и воем, ринулась вся остальная стая.
Говорят, даже люди видели это захватывающее зрелище: часовые на стенах Замка клялись и божились, что прямо с неба на поверхность Озера вывалилась орда гигантских страшных зверей, но, едва они касались поверхности воды, как резко уменьшались в размерах. Они мчались по Лунной Дорожке, догоняя кого-то очень маленького — со стен не разглядеть. А потом Луна зашла и тут же на поверхности Озера остались только мокрые головы с трудом плывущих к берегу незнакомых существ, которых люди позже назовут: одних — волками, других — собаками…
С тех пор Лунные Псы навсегда поселились на Земле. Сначала они очень хотели вернуться на Небо, где был их родной дом и где они могли охотиться не за зайцами и косулями, а за звездами и кометами… Много ночей собиралась Стая у берега озера, дожидаясь, когда взойдет Луна и по Лунной Дорожке они смогут добежать до своего логова… Но тут, на их несчастье, осень вступила в свои права — зарядили холодные дожди, потом наступило Новолуние, потом — снегопады… В тот год так сложилось, что до глубокой зимы Луна больше не вставала на Хэльдборнским озером. Постепенно собаки перессорились, свергли своего вожака, объявив ему войну не на жизнь, а насмерть — ведь именно по его вине они стали изгоями. Потом, в заботе о пище и продолжении рода, измельчавшие Лунные Псы стали забывать о своих Звездных Охотах: на Земле они нашли новую добычу, а потом и вовсе подружились с Людьми, стали им служить и больше не мыслили своего существования без этой Службы. Но до сих пор, когда в ночном небе восходит Месяц (и, тем более, Полная Луна) любая Собака с глубокой тоской вспоминает о счастливой Вольной Жизни на Небе, и изливает ее в протяжном заунывном вое…
Кром-Кубош замолчал, с удовлетворением оглядывая на замерших вокруг слушателей
— «А Брыкуш — то что? Успел он добежать до берега?» — спросила, наконец, Старая Липа.
— «Конечно! А то как бы я смог рассказать Вам эту историю?» — улыбнулся домохранитель: «Всё закончилось замечательно! Вскоре и рыцари Хэльдиборны пришли из похода. Они сняли с Замка осаду — враги были разгромлены и сдались на милость победителей. Но, после этого, Брык-Брыкуш, хоть и стал великой знаменитостью, предпочел уехать за Море с одним из рыцарей и больше в Замок не возвращался. Луна на него была страшно обижена, да и Собаки, даже прирученные, виновника своего «приземления», мягко говоря, не сильно жаловали. Помириться с собачьим племенем домовым удалось много позже. Но это уже другая Сказка…
* * *
Сидя на скамеечке у берега пруда и отмахиваясь веером от назойливого комарья, Талантика спрашивала себя: ну зачем она согласилась придти сюда с этим сумасшедшим писателем? Неужели возможно хотя бы в глубине души надеяться, что непонятный тубус в ее руках действительно содержит не какие-нибудь рисунки или карты — их как раз хранят, обычно, в подобных футлярах, а мифическую «Лунную Дорожку»? Ведь она — уже взрослая, хорошо образованная девушка, достоверно знающая, согласно каким законам оптики и физики образуется отражение лунного света на воде! Вот совсем скоро взойдет Луна и ей придется утешать несчастного Витиеватуса, больная голова которого родила столь бессмысленный, но все же такой красивый и романтичный бред! — Красавица вдруг поймала себя на мысли, что, когда неизбежное разочарование наступит, ей, пожалуй, будет жаль не только и не столько поэта, сколько саму-себя…
Между тем, Витиеватус, в лихорадочном возбуждении прохаживался взад-вперед по дорожке, извивавшейся вдоль берегов и, каждый раз, проходя мимо своей дамы, начинал горячо убеждать ее: «Вот сейчас Вы увидите! Только Вы одна смогли поверить в чудо! Добрая Талантика, я Вас не разочарую! Ну, где же эта Луна? Ах, осталось всего полминуты!» — поэт нервно взглянул на часы и обернулся к пруду.
Как всегда в рациональном Мире Людей, Луна взошла в строго предписанное ей астрономами время. Есть правда, мнение, что Селена, будучи дамой очень совестливой и обязательной, и рада бы, иной раз, нарушить расписание, но очень боится «подводить» своих почитателей и приверженцев из ученого сословия, всю жизнь посвятивших ее изучению и описанию. Разве не расстроятся они, если все их безупречные расчеты и построения вдруг рухнут, или если люди на Земле воочию увидят, как расшалившийся Лунный Мальчик раскачивается верхом на Молодом Месяце, словно на игрушечном коньке?
Пристально присмотревшись к Хэльдиборнскому Пруду, ночное светило даже вздрогнуло от недоумения: что ему делать? С одной стороны, на берегу стоят и ждут два человека: один из них — посвящён лунному волшебству от рождения, верит в Лунную Магию, но вторая! Что она подумает, если сейчас не увидит в воде лунного отражения? Может произойти конфуз! Несчастная девушка может повредиться рассудком — такие случаи бывали! Но, с другой точки зрения, если нарушить многовековую традицию и создать сейчас «обычную» Лунную Дорожку, не дожидаясь, когда развернут сохраняемую волшебную, то что случится с Витиеватусом? Он может не выдержать позора! Может, просто лучше скрыться в тучу? Но, как назло, хитрые домовые своей магией разогнали все сколько-нибудь приличные облака на сотни верст от Замка! «А! Будь что будет!» — решила Луна и сделала вид, что не замечает внизу ни пруда, ни ожидающих людей и вообще ничего стоящего ее внимания. С великолепно-равнодушным видом она оторвалась от воды, оставшейся совершенно темной и, безмятежно сияя, поплыла по хорошо знакомому и выверенному маршруту.
— «Вы видите! Вы видите??!! Луна взошла, а Лунной Дорожки нет!!!» — Витиеватус прямо приплясывал от восторга: «Но не будем дальше испытывать терпение домовых!» —
Поэт осторожно принял тубус из рук совершенно потрясенной Талантики, поднял его над головой и провозгласил: «Господа хэльдиборские домовые! Я Витиевтус Хэльдиборн, прошу у вас прощения и возвращаю похищенный волшебный артефакт! Примите его и помогите мне, умолю Вас, развернуть плод вашего волшебного мастерства на глади нашего общего родового пруда!» — сумасшедший литератор присел у самой воды, как-то странно повернул в разные стороны концы футляра… И, словно во сне, пораженная до глубины
