Сяо Тай и Жемчужина Дракона - Виталий Абанов
— Никогда у меня таких мыслей не было… — отрицает Генерал, его умные глаза очень серьезны, в них нет больше и намека на улыбку. Ли Шан, Юиньтао и Джиао — молчат, не вмешиваясь в разговор, каким-то внутренним чутьем все понимают что сейчас лучше не встревать между этими двумя, между Генералом Лю и Госпожой Тай.
— И… я могу согласится с этими планами и помочь вам в освоении провинции Чань. На мой взгляд Наместник Гу и правда на своем месте засиделся. — говорит Сяо Тай: — но вот что мне покоя не дает. Живые мертвецы на улицах вашего города, а еще то, что вы избегаете разговоров о них. Если вы не дадите мне прямой и честный ответ, то о каком сотрудничестве может идти речь?
— А вы упорная, Госпожа Тай. Хорошо. — Генерал встает со своего места: — я покажу вам. Но… только вам. Ваши спутники и Ли Шан — останутся здесь. Прошу вас. — он делает приглашающий жест рукой: — следуйте за мной.
Глава 22
Глава 22
— Эти коридоры ведущие в подземный ход. — говорит Генерал Лю, который идет впереди, показывая путь: — а сам подземный ход был прорыт давным-давно, еще до моего предшественника. И он пролегает под дворцом и ведет наружу, так что нам придется пройтись. Довольно далеко.
— Если цель того стоит, почему бы и не пройтись. — откликается Сяо Тай: — но что там такое, чтобы вы не могли сказать мне словами, Генерал Лю? Вы довольно хорошо умеете объяснять обстоятельства и у вас ясное виденье ситуации.
— Некоторые вещи нужно видеть своими глазами. — отвечает тот, открывая очередную дверь на пути: — осторожно, тут ступенька. Ну и раз уж мы все равно идем вдвоем… позвольте мне объяснить почему в свое время я принял именно такое решение…
Интерлюдия Генерала Лю Байгу
Обладателя высшей военной гуань «Полководец, Сокрушающий Замыслы Врага», временно исполняющего обязанности Наместника в провинции Ланьин
Они лежали в палатке, выставленной по-особому — пустынным способом, когда между пологом палатки и песком оставалось буквально несколько цуней и воздух мог беспрепятственно гулять внутри, охлаждая их разгоряченные тела. Он повернул голову и посмотрел на ее смуглую кожу, под которой угадывались крепкие мускулы. Кианна была мастером танцев с алебардой, она могла носить тяжелый доспех и двигаться словно танцовщица в шелковом одеянии, а еще она умела выжимать его досуха по ночам.
— Стыд и позор. — сказала она, увидев, что он повернул голову и смотрит на нее: — стыд и позор, что мы вынуждены остановиться в палатках за стенами города. Нас сюда сам Сын Неба прислал, а этот наместник Вон даже в город не пустил. Да мы в Чосон и на Юге в лучших условиях жили. Это же наша страна, наша родина, а отношение как к псам бродячим. Будто мы не за них кровь на Юге проливали.
Он положил свою руку ей на крепкую, налитую грудь и слегка сжал. Она подалась чуть впереди и прикусила губу, издав легкий стон.
— Я понимаю тебя. — сказал он: — но нужно понять и Наместника. Он опасается, что наши воины станут вести себя так, как обычно ведут себя солдаты в захваченных городах. Он не знает, что мои солдаты никогда себя так не повели бы. Кроме того, мы направлены сюда по велению Императора, а для Наместника это хуже, чем в чай плюнуть. Защита северных границ лежит на плечах всех наместников пяти провинций Северо-Запада, однако войска в провинции — это же фактически их войска. А тут появляемся мы, все такие овеянные славой, да еще и собираемся сесть на жалование. Содержать войско — недешево, такая обязанность вынудит их затянуть пояса. Нас то это не касается. Нам приказали — мы выдвинулись.
— Опасается он. — фыркнула Кианна, потягиваясь и переворачиваясь на другой бок: — войска еще не прибыли. Только передовой отряд, мы с тобой и десяток всадников. Что же он будет делать через две недели, когда твоя армия подойдет? Погладь мне спинку… да, вот так…
— Мне просто нужно его успокоить. Показать, что я не претендую на власть, не собираюсь его смещать в сторону или перехватывать управление. Так сказать, склонить свою голову. Не в первый раз приходится кланяться царедворцам.
— Помолчи уже, жеребец… я все еще не хочу спать. А ты?
— Когда это я отказывался от вызова, о благородная дева меча?
— Пфхах! — фыркает Кианна: — смешной ты, Лю. В этой фразе все неверно. Я не благородная и не дева давно уже. И у меня не меч, а алебарда… и хотя словами ты пользуешься…ммм… да, вот так… вот так… словами ты… но твои руки и губы…О! А это еще один твой меч? У тебя два меча? Зачем тебе меч в штанах?
— Если это поединок, то я чувствую, что проиграю тебе, дева алебарды.
— Выше голову, генерал. Перевернись, я хочу оседлать тебя, как жеребца…торжествовать свою победу над лучшим военачальником Юга… а теперь — Северо-Запада… ммм… твой меч удивителен, полководец. Хотя я ни разу не видела, чтобы ты тренировался с… этим мечом.
— Здесь его называют нефритовым посохом.
— Ммм… идиоты. Посохом бьют, а меч — пронзает. Сейчас твой меч внутри меня… значит ты пронзил меня. Ооо, да, да, вот так… ты можешь праздновать свою победу, мечник… — Кианна наклоняется и ее губы находят его губы. И они снова забываются в сладкой схватке под пологом палатки.
Когда он открывает глаза — Кианны уже нет рядом. Где-то неподалеку раздается ржание лошадей, людская речь. Он встает, накидывает рубаху, натягивает штаны и выходит из палатки. Ранее утро. Полянка у
