Системная операция - Коваль
— Я дверь успела запереть, не переживай, — быстро добавила Катя.
— Вот за это я переживаю меньше всего, — я снова повернулся к Рогову.
— Откуда ты узнал, что он не выполнил моего приказа и не усыпил большую часть сегодняшнего зверинца, прежде, чем дверь открывать?
— Другие бойцы сказали. Они выбрались вслед за зомбаками. Думали, что какой-то сбой произошел, а оно вон как оказалось. Почему так происходит, Алексей Владимирович? — я долго смотрел на него, затем медленно ответил.
— Потому что всегда найдется идиот, который будет думать, что умнее и прошареннее других, а также о том, что он личность и выполнять, казалось бы, простые приказы ему вера не позволяет. Только вот, чаще всего все эти правила и запреты написаны кровью, только понять это доступно не всем: не суй пальцы и шпильки в розетки, не дразни львов и не приближайся к клеткам, не несись по трассе, будто у тебя понос, и ты в сортир боишься не успеть, не обгоняй, если точно не уверен, что на встречке никого нет. Таких правил много, и они все вполне доступны для понимания, но, как это часто выясняется, половина населения земного шара не в состоянии их усвоить. И от этого гибнут люди, Вася, чаще всего те, кто как раз-таки все понимает, вот только сделать ничего не может.
— Но ведь был приказ... Ваш приказ, — Рогов протер лицо.
— Вася, даже в армии командиры постоянно сталкиваются с определенной формой тупорылости и недосмотра психиатров, — я соскочил со стола и повел плечами, кажется, я прав насчет того, что с возрастанием уровня регенерация идет быстрее, во всяком случае, рана на спине уже не болела, а чесалась. — Вот как ты думаешь, зачем в той же армии существует традиция заставлять выполнять солдат бессмысленные, чаще всего кажущиеся идиотскими задания, ну, не знаю, типа покраски травы? Просто потому, что ротные все сплошь мудаки с комплексами бога и латентные, а то и не латентные садисты, которые надрачивают на бедных мальчиков, получая от этого неземное удовольствие?
— Ну-у-у... — Рогов явно растерялся.
— Понятно, — я повернулся к Кате. — Почеши мне спинку, а то, похоже, у меня крылья начали расти. — Она хмыкнула и начала легонько массировать скованные, кажущиеся деревянными мышцы.
— И почему же? Зачем их заставляют все это делать? — Васька не смотрел на меня, бездумно перебирая инструменты в лотке.
— Да что точно знать, что, если возникнет такая необходимость, твой приказ будет выполнен в полной мере, без получасовых уточнений, торговли и ссылками на то, что солдат тоже личность и имеет право. И что приказ выполнится именно так, как был озвучен, а не с художественными допущениями. Пойми, Вася, иногда по другому никак нельзя. Сколько раз тебя били по рукам, когда ты только начинал работать? Сколько раз одергивали, говоря, что то, или иное твое действие может привести к смерти больного на столе? Не тушуйся, нас всех так били. И орали, похлеще, чем тот прапор. Потому что у него трагедия в перспективе, а за столом — вот она, достаточно лишь кончиком скальпеля сосуд чуть тронуть. Или ты думаешь до сих пор, что мы салфетки и зажимы пересчитываем перед тем как из полости выйти, копаясь в кровище и в гное, которые в тазу плавают просто так? Сколько случаев было, когда такие вот самоуверенные пренебрегали этим простым правилом и приходилось в скором времени снова человека резать, чтобы эту злосчастную салфетку убрать? Еще раз повторю, каждое такое правило, чаще всего написано кровью, и за каждым стоит человеческая жизнь. Тот парень, как там его звали, я уж и не помню, — я потер лоб. Действительно не помню, стар я все-таки, пенсию не просто так придумали. — Тот парень нарушил мой приказ. Он или его неверно исполнил, или вообще саботировал, решив, что знает и умеет больше, чем я. И это, несмотря на то, что мы уже опробовали метод и он видел его результативность. А самое главное, он был уверен, что сможет справиться с ситуацией. Не справился. Бывает. Вот только из-за него погибло много людей, которые к его демаршу не имели никакого отношения. — Я повернулся к Кате и поцеловал ее в лоб. — Спасибо, дорогая, так гораздо лучше. А теперь, пошли обойдем периметр. Что-то мы упускаем. Что-то важное.
— Если бы тот парень выжил...
— Я бы его убил, — я ответил довольно равнодушно, уже привычным жестом застегивая на руках наручни, в то время, как Катя помогала надевать броню. В отличие от того кретина, я все же гораздо более обучаем, и стараюсь не совершать больше таких ошибок, как выход куда-то без всех своих причиндалов.
— Боссом был Максим Юрьевич? — спросил Рогов уже из предоперационной, бросая использованные инструменты в раковину. Медсестер у нас не было, приходилось самим обрабатывать.
— Нет, — я покачал головой. — Им оказалась хорошенькая девочка с огромными глазами Бэмби.
— Ну, если бы я встретил такую вот девочку в морге, когда вокруг полчища зомбаков ходит, то, как минимум обосрался бы, — Рогов хмыкнул и щедро плеснул в емкость остро пахнущую жидкость из стоящей под раковиной бадьи. — Это же просто классика.
— Как стерилизовать будешь? С автоклавом только Елена Карловна могла нормально договориться, — Катерина с любопытством смотрела на Ваську, который занимался несвойственными ему делами.
— Прожарю, — он пожал плечами. — В интенсивке вроде сухожаровой шкаф стоял, вполне рабочий. А, Алексей Владимирович?
— Вроде стоял, — я слегка завис, когда он упомянул интенсивку. — А ведь у меня там пациент на трубе. Я совсем про него забыл. Глянешь, что там с бедолагой?
— Конечно, без проблем, — Васька пожал плечами. Надо же, я действительно забыл про Демидова. Интересно, он там жив
