Мийол-ученик - Анатолий Михайлович Нейтак
— А это не жульничество?
— Формально — нет. Да и фактически… мой фокус с призывами Беркутов Урагана тоже ведь в какой-то мере жульничество. Для победы разрешены любые средства, кроме тех, что наносят прямой вред судам и команде.
(Ригар покивал, принимая аргумент. Спросил:
— И чем кончилась эта ваша гонка? Какой вышел результат?
— Неоднозначный. Когда на курьере Пирата выгорели ускорители, они ненадолго сбросили скорость и пополнили истощившиеся накопители тем же методом, что мы. А «Хитолору» заложил дугу и прилетел к воздушному порту с другого азимута. Но на минуту позже, чем преследователь.
— Формально отстали от Пирата, фактически же обошли его…
— Да. Я упирал на то, что цель гонки — не добраться до «дома», а поймать Охотника либо избежать поимки. Нас не поймали: за время полёта расстояние между яхтой и курьером так и не уменьшилось до условно критической сотни шагов ни разу. И Удержатель остался без работы.
— Логично. И?
— И залог нам соизволили оставить. Но законного приза лишили.
— Ничего удивительного.
— Ага, — скривился Мийол. — Но манеру ведения дел, свойственную Галифрен, я запомню! А при случае припомню. Но с этого момента — никаких авантюр!
— Пока не станешь подмастерьем.
Вздох.
— Ага. Пока не стану подмастерьем).
Новичок 1: неофит
— Давайте заполним анкету. Это необходимая формальность, вы понимаете…
— Понимаю.
Юница напротив волнительно прикусила губу, вполне расчётливо стрельнув глазами.
— Начнём с имени, уважаемый.
— Мийол. Пишется через «йо высокое»… если на письменном мистическом.
— Ага… спасибо. Происхождение?
«Вот тут побуду немного непонятливым — или, наоборот, понимающим, если речь идёт о врождённом статусе».
— Жабий Дол.
— Простите, уважаемый, это…
— Поселение в зоне влияния Токаля, на границе зоны влияния Лагора. Жуткая дыра, говоря откровенно — я ужасно рад, что выкарабкался оттуда.
— Ага… — энтузиазм и приязнь юницы ощутимо (для аурного восприятия) поблёкли. Лицо-то она держала вполне уверенно. — Возраст?
— Шестнадцать лет. До семнадцати, впрочем, осталось недолго.
— Да? А сколько?
— Этот вопрос точно входит в анкету? Впрочем, если вам интересно, уважаемая… сейчас заканчивается третий месяц второго сезона, а я появился на свет в конце первого месяца третьего сезона. Во второй день четвёртой недели, если точнее.
— Ага, — кисточка в руке юницы танцевала легко и уверенно… выдавая, между прочим, не самую малую практику каллиграфии. Сам Мийол настолько хорошо кистью и тушечницей не владел — что поделать, плебей, пусть и с перспективами.
«Навык придётся подтянуть. Как и другие социально значимые навыки».
— Цель вступления в гильдию?
— Обычный набор, полагаю. Заработок, обучение, перспектива получения гражданства для меня и для моей семьи.
— Понятно… теперь магический статус. Ваш уровень?
— Пятый.
— Подмастерье?! — вот тут юница не стала прятать лёгкий скепсис, а ещё и позволила ему отразиться на своём румяном личике.
— Да. Мне развернуть ауру для убедительности?
— Будьте любезны, уважаемый.
«Ну, тогда держи».
Специально давить Мийол не стал, ограничился простым снятием маскировки. Однако собеседнице с головой хватило и этого. Спешно убрав кисть в тушечницу и подскочив, она низко склонилась в идеально исполненном уманис, или поклоне почтительных извинений.
— Почтенный, умоляю простить мою глупую дерзость! Я…
— Тише-тише. Не надо извиняться, вина за возникновение этой ситуации больше моя, чем чья-либо ещё, — «Но вид на вырез платья с такого ракурса стоит минуты неловкости». — Прошу, садитесь обратно и продолжим.
— По вашей воле, почтенный.
— Предыдущего обращения достаточно.
— Многоуважаемый, я не посмею!
Вздох.
— Ладно-ладно, как хочешь. Что там ещё входит в магический статус?
— Аэм… параметры ауры… если многоуважаемый знает их.
— Знаю. Средний ритуал комплексной оценки Энхелитта, проведённый чуть меньше месяца назад, показал объём 525 при плотности 1,73 — то есть резерв немного больше девятисот.
«Вполне нормальный результат для подмастерья-новичка без перекосов в развитии».
— Благодарю, многоуважаемый. А-а… специализация, должно быть, — алхимия?
«Немного очевидно. Гильдия Сарекси носит ещё название Лагорской Алхимической — и в неё принимают магов с соответствующим кругом интересов».
— Это моя вторая специальность. Первая — маг-призыватель.
— Глубоко благодарна за откровенность, многоуважаемый!
— Может, всё-таки оставишь этот избыток почтительности? Я совсем недавно был таким же экспертом, как ты, и мне неловко общаться в подобном стиле с красивой ровесницей.
«Вообще-то насчёт ровесницы — лесть. Ей на вид лет двадцать… а значит, реально может быть и двадцать пять, и даже все тридцать — смотря по тому, насколько тщательно она следит за внешностью. Косметические зелья и кое-какие чисто женские ухищрения никто не отменял».
Проникновенности во взгляде существенно прибавилось… как и медовых ноток в голосе:
— Если такова воля многоуважаемого, я… готова… изменить отношение.
— Я ни к чему не принуждаю, — Мийол улыбнулся нейтрально-благожелательно. — Но если ты вернёшься к тому обращению, что было в начале нашего знакомства, я определённо не стану винить тебя за непочтительность.
— Моё имя — Элойн… уважаемый. И я бесконечно благодарна вам за доброту. Сейчас я доставлю вашу анкету мэтру Никасси, а потом… моё дежурство заканчивается завтра в полдень, и я могла бы показать вам Лагор — так, как его знает лишь местный житель.
— Благодарю, Элойн. И постараюсь принять твоё предложение — если не возникнет каких-то особых обстоятельств, препятствующих тому.
— Буду с нетерпением ждать завтрашнего дня… Мийол.
Ещё один обмен улыбками, и юница скрылась за артефактным пологом.
«Что ж, начало положено».
Приёмный холл гильдии Сарекси немало впечатлял своим убранством. Кто бы ни создал нынешнюю версию интерьера, долженствующего служить лицом организации — он (или она), очевидно, вдохновлялся гармонией и лаконичностью раннесилонского стиля. Крупная почти до грубости мозаика шершавых плит на полу: тёмно-зелёный и тёмно-серый базальт для основного фона, почти чёрные, с искрой, вставки полированного габбро редкостной красоты — практически на уровне полудрагоценных камней с виду. Притом мозаика апериодическая, имитирующая естественность. Как и стены, облицованные деревянными панелями в нижней части, а в верхней трети, выше галереи второго этажа, изгибающиеся куполом из того же чёрного габбро. Ни тканей, ни красок — лишь естественные оттенки природного материала с присущей ему текстурой. Правда, деревянные панели всё же сияют зеркальной полировкой под слоем прозрачного лака, но общего впечатления это не нарушает.
Плоские поверхности, гулкий простор, строгая красота.
И тем рельефнее
