Admin - i d957ea428e4a616e
Сомов посмотрел на отрубленную голову с тусклыми стеклянными глазами, по которым ползали жирные зеленые мухи, а потом на сверкающий золотом купол храма в лазурном небе. Эмоции куда-то ушли и теперь он как-то по-новому увидел мир Осаны. И сверкающая золотом мишура храмов и выставленные напоказ протухшие человеческие останки не были противоположностями, они были единым целым этого мира. И это новое понимание что-то в очередной раз изменило внутри Сомова.
Вик обнял Мону одной рукой за плечи.
- Ну, насмотрелась? Тогда пойдем, поищем харчевню. Я проголодался.
- Пошли, - согласилась девушка, - Жаль только, что саму казнь не удалось посмотреть.
- Действительно, - насмешливо согласился с ней Сомов, - но ты не расстраивайся, насмотришься еще. Я так полагаю, что головы здесь рубят регулярно.
После весьма недурного обеда они продолжили экскурсию по Маркатану. Прогулялись по набережной до порта, где было тесно от кораблей и лодок, и где вода в реке пахла рыбой и нечистотами. Посетили железнодорожный вокзал к неописуемой радости Моны. У нее обнаружилась болезненная слабость к гигантским паровым машинам. Впрочем, и Виктора парка не оставляла равнодушным. Специально дождались отправления парки с вокзала и проводили уходящий поезд завистливыми взглядами. Не обошлось, конечно, и без женского шопинга по всевозможным и многочисленным лавкам. До самого вечера они гуляли по городу и вернулись в цирк очень усталые, но довольные и полные впечатлений и покупок.
Сомов блаженно вытянул гудящие ноги и разлегся на узкой лежанке в своем фургоне, а Мона умчалась хвастать обновками перед своими подругами. Оставшись один, Виктор предался своим мыслям и планам на будущее.
Можно было считать, что он нашел для себя место в этом мире. За безмятежные последние месяцы он полностью успокоился и настолько расслабился, что даже стал позволять себе земные привычки и земной сленг, не заботясь о том, что подумают окружающие. Ему нравилась работа, в которой он уже смог себя проявить, используя земные знания. И это было только начало карьеры. Ему нравились люди, которые его окружали - дружные веселые и открытые артисты. С ними было всегда легко общаться и работать. Его работодатель Сугис несмотря на напускную грубость и суровость, на деле оказался добрейшим человеком и что немаловажно для руководителя был весьма справедлив и в меру честен. Кроме того, Сугис часто шел навстречу Сомову, когда дело касалась предлагаемых новшеств в цирке, и вообще воспринимал Виктора в последнее время не как наемного работника, а как своего помощника. Возможно, дело здесь было в том, что идеи Сомова приносили реальные деньги. А считать деньги хозяин цирка умел хорошо. Виктор впервые зашел в этот цирк за пятьдесят медяков, а сейчас билет на вечернее представление доходил до десяти серебряных монет. Как же это не оценить? А может, дело было в любимой дочке владельца цирка Моне? Когда-то Сугис был категорически против их отношений и даже угрожал Сомову физической расправой, а сейчас вроде как даже и поощряет то, что они живут вместе.
В общем, хороший оказался у него работодатель. Виктор улыбнулся. Вчера вечером владелец цирка появился перед публикой в униформе шпрехшталмейстера. Не только зрители, но вся труппа была сражена наповал. Вот только штаны Сугис заправил в сапоги, чем слегка подпортил внешний вид, да и сами стоптанные сапоги требовали уже замены. Мало того он еще и плетку в них засунул. Купить ему сапоги что ли новые? А то ведь сам ни в жизнь не додумается. Придется купить, вздохнул Виктор и улыбнулся новой мысли. Он проталкивал владельцу цирка идею розыгрыша призов для зрителей и сейчас представил Сугиса в роли Якубовича из поля чудес, который объявляет басом нараспев:
- А теперь главный приз - жеребе-е-е-ц!
Сомов не выдержал и тихонько рассмеялся.
Кстати, а ведь у старика очень хорошие связи в его родном городе Харбатане, вспомнил вдруг Виктор, в том числе и с начальником стражи. Вполне можно было бы попросить, чтобы он посодействовал и через начальника стражи выправил для Сомова документы. Возможно такое? Конечно. Дружеские отношения и деньги могут решить любую проблему. Тогда бы он смог бы полностью легализоваться, законным образом жениться на Моне и считаться полноправным наследником Сугиса. Самому стать владельцем цирка, в который он уже вложил столько сил, об этом можно было только мечтать. И эта мечта в отдаленном будущем вполне могла стать реальностью.
Настроение у Виктора совсем стало радужным, когда дверь внезапно распахнулся и в фургон влетел Сугис. Увидев его багровое перекошенное лицо Сомов сразу понял, что случилось что-то непоправимое и страшное. Виктор поднялся с лежанки и развернулся к владельцу цирка.
- Что? - напряженно спросил он, - Мона?!
- Нет. Уходить тебе надо, Чак. Срочно, - прошептал запыхавшийся Сугис, - Ищут тебя.
Фраза прозвучала ударом грома среди ясного неба, разом обрушивая все только что построенные планы, надежды и мечты. Виктор зажмурился и чуть не закричал от отчаяния и бешенства, захлестнувших его с головой словно цунами, но через секунду он уже вновь контролировал себя. Впрыск адреналина наполнил тело энергией и очистил мозг от лишних мыслей.
- Кто? - вновь спросил он, как выстрелил, а руки уже сами натягивали обувь и завязывали шнурки.
- Ищейка из тайной стражи, - продолжал негромко объяснять Сугис, - Прикинулся репортером из журнала, вроде как написать о тебе хочет. Но я их сучью породу насквозь вижу. Точно ищейка. Ждет он тебя там, в цирке, за кулисами крутится, вынюхивает. Я как увидел Мону, понял, что вы вернулись из города и сразу к тебе. Уходи, Чак. Уходи прямо сейчас. Богиней Урой тебя заклинаю - уходи. Если тайная стража схватит тебя в цирке, у всех артистов, а у меня первую очередь будут огромные проблемы.
- Ошибки быть не может? - спросил Виктор, не оборачиваясь и быстро собирая свои вещи в дорожный мешок.
- Нет, Чак. Это ищейка, вне всякого сомнения. Голову даю на отсечение. Но если все окончится благополучно, я дам тебе знак - вывешу на фургоне твой старый плакат. Тогда сможешь вернуться. Ты приходи через три дня, Чак, не раньше. А сейчас уходи. Уходи скорее.
- Спокойнее, господин Сугис, спокойнее. Я уже ухожу.
Хотя он и успокаивал владельца цирка, сам Сомов, несмотря на невозмутимый внешний вид, был весь на нервах и с трудом сдерживался, чтобы не побежать немедленно и без всяких сборов. Кончики пальцев подрагивали, сердце колотилось, и легкие усилено качали кислород в кровь.
Виктор забросил за спину меч, осторожно выглянул в окно фургона, проверяя обстановку. Снаружи посторонних вроде бы не было. Слышна была приглушенная музыка, доносившаяся из шатра цирка, там же суетились не занятые в представлении артисты. От знакомой картины и от того, что приходится все это бросать душу на части разрывало отчаяние.
Сомов вытряхнул из кошелька на ладонь имеющуюся наличность. Денег у него практически не осталось. Эх, как не вовремя потратился, пожалел он.
- Господин Сугис, не хотите со мной окончательно рассчитаться? - с надеждой просил Виктор.
- Нет, Норрис. Достаточно того, что я пришел тебя предупредить, а не сдал страже.
Виктор криво усмехнулся и понимающе покачал головой. Накинул на себя дорогой недавно купленный кожаный плащ, взял гитару. Посмотрел, прищурившись на Сугиса в упор, хотел было что-то сказать, но вместо этого еще раз усмехнулся и по-тихому выскользнул из фургона.
Сугис без сил опустился на скамью. Ноги его не держали. Он был уверен, что беглого раба он больше не увидит, а вот неприятности из-за него только начинаются. Однако нужно было успеть еще кое-что сделать.
Ночью владелец цирка сидел в своем фургоне и корявыми буквами записывал все, что успел запомнить из планов, которыми делился с ним Чак Норрис. О хорошо поддающихся дрессировке слонах, которые водятся в стране орков, специальной униформе для дрессировщиков, воздушных гимнастах, страховочных тросах и сетках, бордюре вокруг манежа, нумерации мест и призах для зрителей и многом другом.
Время от времени он отрывал скрипучее перо от бумаги и огорченно шептал:
- Эх, жалость-то какая. Вот же голова у парня светлая была.
А потом вытирал мокрый лоб рукавом рубахи, прислушивался, страдальчески морщился и брался за бутылку. В соседнем фургоне, уже который час подряд, не переставая ревела Мона.
Глава 3. Романтик с большой дороги
Было холодно, темно, скучно и беспонтово.
Эти слова из рэперской песни, как нельзя точно отражали положение, в котором оказался Виктор Сомов. Он нашел себе пристанище где-то на окраине Маркатана, на заброшенном старом кладбище, внутри узкого полуразрушенного склепа с обвалившейся стеной. Единственное достоинство этого унылого места было в том, что здесь было тихо и совсем не было людей. Живых по крайне мере.
