Рита Браун - Одного поля ягоды
На часах пробило шесть, а эти двое все еще отчаянно сражались. Зрители оставались на своих местах. Фанни забывала выпить. Селеста залпом выпила два бокала шампанского, чтобы подсластить горечь своего поражения. Она ужасно переживала, потому что в случае проигрыша Джулии понесла бы двойной убыток. Рамелль тоже следила за игрой, не отрываясь.
Чесси настолько разнервничался, что вышел пройтись и обошел всю городскую площадь вместе с Перли, который пытался его успокоить. Ной периодически утирал пот со лба своим безупречно белым носовым платком.
Фанни Джамп два раза подряд угодила на Парк плейс, а едва оправившись от этого потрясения попала на Сент-Чарльз плейс, где стояли четыре здания. Это нанесло ей серьезный ущерб и ускорило конец. К семи тридцати Джулия Эллен стала полновластной хозяйкой игрового поля.
Фанни, как настоящая спортсменка, пожала Джулии руку. Селеста едва не лишилась чувств от облегчения. Сестры-прожигательницы бродили в толпе и заводили светские беседы. Им не впервой было просаживать крупные суммы денег, так что они даже не заметили, какое впечатление это на всех произвело.
Ной припустил к городской площади, которую нервными шагами меряли Чесси и Перли.
- Чесси, Чесси, она смогла! Она сумела!
- Нет! - Чесси побледнел.
- Да! - Ной хлопнул его по спине.
- Поверить не могу! - Чесси бегом рванул назад, в сад, а по пятам за ним неслись ликующие Ной и Перли.
- Я выиграла! - бросилась ему на шею Джулия.
Потрясенная Луиза взяла себя в руки и встала в очередь желающих поздравить ее сестру. Сад превратился в сплошной бедлам, импровизированная вечеринка была в самом разгаре. Теперь, когда напряжение спало, люди сходили с ума.
- Поздравляю тебя, Джулия, - Луиза пожала ей руку.
- Вот тебе и канализация в доме, и первоклассная ванная комната, и душ в придачу! - Джулия потрясла у нее перед носом выигранными деньгами.
- Как мило, - Луиза одновременно и обрадовалась, и обиделась.
- Луиза... - усмехнулась Джулия.
- Что?
- Видишь, на твоем способе жизни свет клином не сошелся.
1 сентября 1939 года
Споттисвуд Чальфонте Боумен все в жизни давалось легко, и это стало для нее своего рода проклятием. Ее первая роль в фильме привлекла внимание благодаря ее красоте; актерские способности по сравнению с красотой проигрывали, но никто их от нее и не требовал. Со временем она овладела своим ремеслом. Кертис был рад за нее, хотя был бы куда счастливее, если бы она выбрала профессию доктора. Рамелль восприняла все спокойно и только надеялась, что Спотти сохранит голову на плечах. Селеста язвила, что иметь в семье актрису - это, воля ваша, весьма неловко. В конце концов, во времена Реставрации подобные девушки продавали апельсины в театрах, прежде чем попасть на сцену и возвыситься до герцогских спален. Она благоразумно не упоминала, за сколькими такими невинными фиалками она сама приударяла в юности.
Рамелль подозревала, что все выпады Селесты в сторону представительниц падших профессий были искусными попытками отвлечь всеобщее внимание от событий в Европе.
Луиза тоже добавляла жару. Она взрывалась при любом упоминании о Мери, которой еще не исполнилось и четырнадцати, а она уже вилась вокруг Лишнего Билли Биттерса. Ему было восемнадцать.
Поскольку Билли Биттерс оказался незапланированным ребенком - до него в семье уже было четверо братьев и двое сестер - то его прозвали Лишним Билли. Буйного нрава, симпатичный, слегка глуповатый, он повергал в ужас сердца всех матерей в Раннимиде и окрестностях. Умеренные добродетели редко привлекают порядочных молодых леди. Луиза сердцем чуяла, что Мери потеряна для монашеской карьеры.
А вот с Мейзи все шло по плану. Послушная, тихая и безынициативная Мейзи выказывала большой духовный потенциал. Даже стеная над Мери, Луиза закладывала основу для того, чтобы в свое время отправить Мейзи в католическую женскую школу для девочек из богатых семей, а никак не в обычную. Если уж ты собираешься послужить Христу, то лучше служить ему среди приличных людей, чем среди бедных, воспитанных в простоте девчонок. Но Луиза тоже ощущала, что в воздухе веет чем-то зловещим.
В эту пятницу всеобщие страхи обострились, потому что Германия напала на Польшу.
Кора согнулась над миской и чистила картошку. Селеста с Рамелль должны были вернуться через полчаса - они поехали кататься верхом. Селеста объезжала красивую резвую серую кобылку, потому что ее прежняя гнедая постарела.
Луиза ворвалась в дверь. Она только что вернулась с работы.
- Мама, Германия вторглась в Польшу!
- Закрой сетчатую дверь, дорогая, мухи налетят.
- Ты что, ни капельки не расстроилась?
- Расстроилась, но здесь что в лоб, что по лбу - все равно лбу больно.
- Это еще что такое значит?
- Значит, что Германия проиграла прошлую войну, проиграет и эту. Боже помоги всем невинным душам, которым суждено умереть.
- Мы можем оказаться одними из них. У немцев есть самолеты, понимаешь? Все не так, как во времена прошлой войны.
- Луиза, давай сейчас не будем об этом переживать. Атлантический океан широкий.
Снаружи раздался голос Джулии, она еще и дверь не успела раскрыть.
- Мам, война! Еще одна война началась! - она захлопнула дверь за собой. - Привет, Луиза.
- Луиза мне уже сказала.
- Думаешь, мы сможем в нее не ввязываться? - спросила Джулия у сестры.
- Не знаю. Если и сможем, то недолго.
- Надеюсь, Чесси не призовут.
- Он слишком старый, - успокоила ее Луиза.
- Ему тридцать четыре, - нахмурилась Джатс.
- Его могут призвать, только если дело совсем плохо будет, - сказала Луиза.
- Надеюсь, что так. Мама, а ты что скажешь? - Джулия машинально взяла картофелину и начала ее чистить.
- Не знаю, что и думать. Не пойму я, почему люди не могут оставить друг друга в покое и жить в мире и спокойствии.
- Я тоже, - Джулия стала скрести картофелину еще более яростно.
- И я не понимаю, - Луиза присела на стул. - А вы видели Спотти на обложке журнала "Жемчужины экрана"?
- Я прямо слышу слова Селесты, - рассмеялась Кора. - "Нет ничего более вульгарного, чем популярность".
- Везет тем, кто начинает с верхов. У Спотти есть все - красота, деньги, фильмы.
Кора вздохнула.
- Луиза, ни одну женщину не стоит называть счастливой прежде ее смерти.
- Ты уверена, что Чесси уже слишком старый? - Джулия похлопала Луизу по руке.
- Да. Проблема не в том, что его призовут, а в том, что он сам запишется в добровольцы.
- Что? - Джулия побелела.
- Если он пойдет записываться в добровольцы, его могут взять в армию. Он большой и сильный. И если списки будет составлять Тед Бекли, то он Чесси возьмет.
- Нет, - прикусила губу Джулия.
- Девочки, не заводитесь. Соединенные Штаты пока еще не влезли в эту заваруху, - мягко сказала Кора.
- Мама, но Чесси обязательно пойдет и запишется! Ты же знаешь, какие эти мужчины.
- Я думаю, Перли этого делать не станет. Ему сорок, и последняя война поотшибла ему любопытство, - не очень убежденно проговорила Луиза.
- Кто знает? Стоит только одному мужчине записаться, и за ним потянутся все. И мы их больше никогда не увидим! - Джулия вогнала нож в картофелину.
- А ну-ка прекратите! - приструнила их Кора.
- А ты бы пошла на войну, если бы женщин туда брали? - Джулия наклонилась и посмотрела в светло-серые глаза Луизы.
- Нет. Войны развязывают мужчины, вот пусть сами в них и сражаются.
- Я об этом не подумала, - выпрямилась Джулия.
- Хочешь убивать людей, переезжай в Чикаго, - раздраженно заметила Кора.
- Это разные вещи, - Луиза тоже решила почистить картофелину.
- Да ну? - повысила голос Кора.
- А я бы пошла, - заявила Джулия. - Если Америке будет грозить опасность, я пойду сражаться. Если враги придут сюда, я взаправду буду сражаться.
- Ну, если они придут сюда, то, конечно, все будут сражаться, - убежденно произнесла Луиза.
Кора налила воды в большую кастрюлю и бросила туда картошку.
- Мама, когда я возвращалась с работы, во всем городе стояла такая тишина, что урони кто булавку - было бы слышно, - сказала Джулия.
- Все беспокоятся. Никогда такого не видела, - добавила Луиза.
- Вы обе не помните, но когда Вилсон объявил предыдущую войну, люди это чуть ли не праздновали.
- Я помню, как вбежала в дом Селесты через переднюю дверь. Думала, это так волнительно, - Джатс подперла подбородок рукой.
- Ну, мы-то, старые отсталые люди, не думали, что это так волнительно.
- Мам, а ведь нам сейчас столько лет, сколько было тебе тогда, правильно? - спросила Луиза.
- Да.
- История повторяет саму себя, - задумчиво изрекла Джулия.
- У меня идея, - просветлела Луиза.
- Собираешься позвонить Гитлеру? - подыграла Джулия со своего конца стола.
- Слушай. Давай с тобой пойдем к Теду Бекли и попросим его не записывать Чесси, если он придет. Я имею в виду, если мы все-таки вступим в войну. Давай сделаем это сразу, чтобы ты не волновалась.
