Гера Греев - Истинно арийский попаданец. Книга 1_4
Через восемь минут на месте ставки генерал‑фельмаршала Фон Клюге встала сплошная стена разрывов.
19 апреля 1941 года
Западный Буг
Окраина Минска
Пять часов 30минут
Волна тяжело нагруженных "Штук" (Юнкерс 87) сформировала кольцо из надсадно ревущих машин на полутора тысячах метрах над еще спящим минским аэродромом.
Один из самолетов, на малой высоте очертил круг дымовой шашкой над целью.
Знаменитый звездный удар ‑ машины по очереди, с разных сторон, переворачиваясь через крыло, с надсадным воем сирен начали почти вертикально пикировать через этот круг на наземные цели.
Ни один самолет не успел подняться с забитого техникой аэродрома ‑ как спичечные коробки, под бомбовыми ударами начали вспыхивать и переворачиваться краснозвездные машины.
Звездный час для многих молодых, не обкатанных войной пилотов ‑ бессильная добыча под расправленными когтями молодых орлов.
Одним из таких арийских орлов был Ганс ‑ Ульрих Рудель.
Последнее что он увидел в своей жизни ‑ с окраин аэродрома, казалось бы прямо из под земли, с абсолютно пустых мест, навстречу его машине потянулись плотные огненные нити. Четырнадцати миллиметровые роторные пулеметы ‑ две с половиной тысячи выстрелов в минуту. Лавина огня рассекла самолет еще в воздухе и обломки вместе с бомбами посыпались на макеты самолетов и раскатанные по земле масштабные рисунки аэропланов, заправщиков и рисунки капониров с мирно спящими машинами.
Зенитные МОТы ПВО, укрытые маскировочной сетью в глубоких, обложенных мешками с песком артиллерийских окопах делали свою привычную, отработанную сотни раз на учениях, воинскую работу.
Два бронированных купола, на шасси старенького Т26, между которыми бешено вращался блок из четырех стволов ‑ большой купол с наводчиком и дальнометристом и малый, в котором в автоматизированную этажерку были уложены пять магазинов по 600 патронов каждый.
Легко бронированная машина, с механизированным приводом башен и стволов; с дальномером и системой автоматического ввода поправок, обслуживаемой механиком водителем. Две с половиной тысячи выстрелов в минуту. Бронебойные патроны и стволы, разработанные для ПТР, охлаждаемые, обтекающим вращающийся блок, потоком воздуха.
Для не бронированной "Штуки", лишенной возможности выполнять противозенитный маневр в момент атаки и выводимой из пике автоматом в 200х метрах над землей, такой подарок был смертелен, начиная с дистанции в две тысячи метров.
Те юнкерсы, которые остались неповрежденными, пытаясь уклониться в сторону от шквала огня, нарушили строй и сразу попали под огонь зашедших со стороны солнца вражеских машин.
Ударные пары самолетов, в чем то похожие на привычные И16, но в то же время, в чем то от них значительно отличающихся ‑ ведущая машина с изломанными, так же как у Ю87, крыльями и со скошенным набок носом, из которого торчал набалдашник орудия и меньший, отличающийся от обычного "ишака" только более длинным и изящным капотом ‑ ведомый.
Капоты ведущих выбросили вперед и взад плотные облака не то дыма, не то пара и среди немецких машин, мечущихся в попытке уйти, вспухли плотные "букеты" шрапнельных разрывов.
Дротиковая шрапнель с дистанции 50‑100 метров в клочья рвала плоскости и фюзеляжи с крестами.
Истребители прикрытия в этой свалке не участвовали ‑ немецкие пытались разбить висящее на высоте 3000 метров оборонительное кольцо советских истребителей; советские вяло отмахивались короткими очередями, проявляя активность только тогда, когда кто ни будь из немецких ассов пытался достать ударные машины внизу.
В общем, Иваны вели себя не по рыцарски ‑ не хотели сражаться по общепринятым среди культурных пилотов, правилам.
19 апреля 1941 года
7часов 45мин
Западный Буг
Понтонная переправа
Девятой полевой армии
ниже городка Сувалки.
Генерал‑полковник Штраус с раздражением смотрел как на переправе, по которой медленно ползли коробочки танков, заметались фигурки людей и пулеметы начали клевать воду все ближе и ближе к понтонам моста.
Вот люди бросились в разные стороны и высокий столб воды разорвал нитку переправы, сбрасывая в воду машины и людей.
Адольф Штраус раздраженно опустил бинокль и повернулся к своему начальнику штаба ‑ Третий раз за два часа, переправа войск практически сорвана и тактическая группа на том берегу не имеет поддержки. Я уже не говорю о потерях техники и людей при каждом взрыве.
Скажите мне, откуда на реке могут взяться плывущие по течению морские мины!?
Чем занимается наша жандармерия. Это ведь любому дураку понятно, что мины спускаются в воду с берега или с лодки выше по течению.
Начальник штаба мрачно пожал плечами ‑ жандармерия прочесывает оба берега реки в сторону Сувалки, пока безуспешно. Это единственное удобное место для наведения переправы в данном районе и русские видимо хорошо подготовились.
Русский осназовец который давал команду на магниты освобождения минрепов на дне реки, антенны которых были замаскированы на берегу, сидя в 800 метрах выше немецкого генерал‑полковника в зарослях березняка и развернув УКВ антенну, был бы с ним вполне согласен ‑ хорошо подготовились.
Правда наверняка бы добавил ‑ И не только к этому. Подразделения осназа НКВД приступили к третьей фазе операции ‑ по всей припограничной зоне и ближним тылам Группы Армий Центр захлопали выстрелы "тихих стволов"; стали пропадать курьеры и фельдъегеря; от вполне естественных причин стали нарушаться линии связи между подразделениями. У всех убитых солдат и офицеров изымались документы и, иногда, форма и оружие. В случае необходимости смерти предшествовал "форсированный" допрос.
Привыкшие к безнаказанности и отсутствию угрозы для своих тыловых подразделений в Европе и малых странах, немцы не уделяли особого внимания охране тылов.
Охранные подразделения традиционно укомплектовывались солдатами ограниченно годными к строевой службе. Корпус жандармерии был незначителен и в основном направлен на работу против дезертиров, нарушителей воинского устава и расследования внутренних проблем.
В таких условиях, хорошо подготовленные осназовские группы, работающие в лесистых районах Польши скрытно а, в сложной для маскировки местности, в форме немецких подразделений и постоянно имеющие, от захваченных для уточнения ситуации языков, свежие документы и последнею информацию о введенных контрольных метках, чувствовали себя как рыба в воде.
При работе в "контакт" группы строго придерживались нескольких правил: никогда не проводились крупные операции в немецкой форме; никогда не оставлялись свидетели или результаты допросов; никогда не проводились две операции в одном и том же месте в короткое время.
И главное, при проведении работы всегда старались, что бы результаты не указывали слишком явно на специально подготовленную группу ‑ "случайно выжившие" свидетели видели польских крестьян или сбежавших военнопленных, перемотанных бинтами одиночек в общевойсковой форме.
Там где была возможность, происшествие "оформлялось" естественными причинами ‑ прошедший лесной кабан порвал нитку связи; мотоцикл фельдкурьера занесло на мокрой дороге, никто не выжил, но все документы на месте и следов вскрытия пакетов нет; во время авиационного налеты погибло несколько офицеров высшего звена ...
Очень большое значение отдавалось координации бомбовых ударов, среди которых не трудно было замаскировать несколько целевых подрывов и ликвидаций.
Работа отрядов осназа НКВД перешла в третью фазу.
Немцы, ошарашенные неожиданными и почти одновременными подрывами крупных артиллерийских складов в прифронтовой полосе в первые часы войны, проведя следственные мероприятия и выяснив у выживших, что в каждом случае над этими складами появлялся и кружился на малой высоте советский самолет, списали все на русское коварство и плохую противовоздушную оборону.
Параллельно с работой спец групп началось ночное минирование с воздуха легкими бомбардировщиками Поликарпова тыловых дорог и армейских структур.
Безкорпусные, не обнаружимые миноискателями, выполненные в виде полукилограммового куска камня или грязи заряды начиненные фосфором или гранитным крошевом и имеющие химический или сахарный самоликвидатор, прицельно или по наводки с земли, сброшенные с тихоходного биплана, вставали от удара на боевой взвод и взрывались при малейшем касании или попытки поднять их с грунта.
Тысячи смертельно опасных комков грязи.
Иногда взрывались и просто так, в самом неподходящем месте и времени суток, усиливая и без того медленно нарастающий в тыловой структуре немцев бардак и общую растерянность от, как‑то неправильно, не по правилам, хотя и вроде победоносно идущей войны.
Столкнувшись с серьезными и не всегда понятными проблемами в процессе проведения наступательных операций, немецкое командование не имело ни возможности, ни достаточного желания уделять особого внимания проблемам тыловых подразделений ‑ только вперед ‑ серьезные, трудно объяснимые потери первых часов и дней требовали достаточной мотивировки в отчетах, направленных вышестоящим.
