Андрей Круз - Выживатель
Ярек рядом, обычно торчащие волосы слиплись на лбу, отфыркивается. Рядом на воде радужное пятно нефтяной пленки - подтекает откуда-то, я как-то совсем машинально это отметил.
Поплыли, не тормозим.
Сколько до яхты? Метров двести, даже доплыть не проблема, мы одеты легко, но ногах кроссовки, но я уже вижу Майка, отводящего яхту от берега и у нее на буксире наш "зодиак". Нам даже плыть до конца не потребуется, как мне кажется. А психи в воду не полезут? Кстати, я не знаю, они вообще в воду лезут?
Лезут, но не все, - сказал Марк. - Я много раз видел.
Теперь и я видел, а тогда не знал. С десяток, наверное, прыгнуло в воду. Добежали до конца и причала и прыгнули.
А машина?
Как я и рассчитывал, внимания на нее никто уже не обратил, им мы были нужны.
Ну да, если есть добыча, то стаи даже между собой не дерутся.
До них было далеко, - продолжил я, - так что мы уплыли спокойно, а Майк скоро нас выловил. Из десятка половина утонула, все же у них есть какие-то проблемы с плаванием, зато вторая половина добралась до самой яхты, даже скреблись о ее борт, так что я всех перестрелял из двадцать второго. Кстати, они бы и сами утонули, их этот заплыв измотал до конца, это видно было.
Почему?
Да как-то странно они плывут, как я заметил, много плеска и лишних движений, устают.
А потом что было?
Потом ничего интересного. Подогнали яхту ближе к причалу, я взял "тикку" с глушителем и перебил всех мутантов, что там крутились. Потом за четыре ходки перетащили содержимое фургона на борт. Воды было не слишком много, так что пили из опреснителя, но еды хватило.
Ее же вроде бы нельзя пить? - удивился он. - В смысле из опреснителя.
Теперь можно, эти новые мембранные опреснители дают нормальную питьевую. А на "Поле Росе" опреснители были самые лучшие. Там все самое лучшее.
А где сама лодка?
Стоит в яхт-клубе на Кюрасао, - пожал я плечами. - Майк на ней ночует иногда, а так... черт его знает, может когда-нибудь пригодится.
Маршрут на утро прикидывал? - сменил тему Марк.
Да, конечно, только у меня карта там, - я показал на дверь "теплицы". - Два раза хочу слетать - поискать людей и добраться до Монро в Северной Каролине, там еще один арсенал. А второй раз пройти сначала над Юнионом, где еще арсенал, над Лоренсом, там тоже арсенал, и долететь до Форт-Джексона, покрутиться над хранилищем боеприпасов и, может быть, немного его разведать.
Ничего сложного не вижу. Вдвоем?
Я бы еще кого-нибудь взял, - я почесал в затылке, пытаясь прикинуть. кого можно оторвать от службы без ущерба для последней. - Оборакумо возьму.
Большой парень? - удивился Марк. - Он весит как двое.
Проблема?
Нет, пожалуй, мы все равно не на пределе дальности летим, так что нормально. А почему его?
Остальные делом заняты, а его мы как проводника взяли. Пусть и дальше будет проводником.
А почему обратно с конвоем не отправил?
Он со мной у вертолетов был, поэтому застрял. Так бы отправил.
А может и нет. Несмотря на толщину и внешнюю вахлаковатость, Оборакумо был, в принципе, вполне нормальным бойцом - делал что говорили, при этом сам говорил мало, к тому же силы был медвежьей, что я заметил когда разгружали бочки с топливом для вертолетов. Я просто не знаю его как бойца, но он ведь прошел какую-то подготовку с этой самой местной национальной гвардией, "одни выходные в месяц и две недели в году", ну и вид у него немного смешной, что мешает воспринимать всерьез.
Ну, не знаю, - сказал Марк. - Ты командир, тебе и решать. Я бы взял кого-то проверенного, птичка достаточно большая, все влезут.
Проверенного тоже возьму, - это я прямо сейчас решил, просто для того, чтобы можно было составить тройку при высадке, если пойдем что-то разведывать, или был кто-то, кого можно оставить в помощь Марку, сам вертолет охранять.
За ночь никаких чрезвычайных происшествий не случилось. Пару раз видели группы мутантов в тепловизоры, но те держались поодаль, так что даже стрельбы не было. Ну и я запретил стрелять без крайней нужды, пусть личный состав отдыхает, дел еще много. Ночь прошла в уже привычной жаре и духоте, с криками каких-то птиц и отчаянным сверчанием цикад, а с рассветом накатил туман - влажно здесь все же.
Объявили подъем и завтрак, люди уже заметно расслабились - вроде как в крепости себя ощутили. Вообще рано расслабляться, дело еще не сделано, неконструктивно это, поэтому наставил задач всем подряд, вызвал Оборакумо и Рика, вспомнив умение того лихо спускаться по веревке - вдруг пригодится?
Быстро собрались. Тащили на себе все, с чем сюда прибыли, к тому же я вытащил из арсенала винтовку М16А4, поставил на нее "аког", пристрелял с крыши. И ее вместе с двумя большими пластиковыми упаковками патронов прихватил с собой в вертолет, поручив ее нести Оборакумо. Пусть будет на всякий случай, не на себе же несем.
Марк уже расположился в пилотском кресле, мне жестом указал на соседнее. Вообще-то в нем второй пилот должен сидеть, но второго нет, а кресло куда удобней, но мне не хотелось снимать рюкзак, так что я отказался и полез с остальными в десант, привычно усевшись у сдвижной двери. Еще и сесть не успели, как Марк начал щелкать переключателями, за обитой похожей на ватное одеяло звукоизоляцией стеной заработал двигатель, две широкие и длинные лопасти начали раскручиваться. Из-за этих лопастей, кстати, насколько я узнал, эти "хьюи" не влезают туда, куда садятся вертушки даже побольше. Но, наверное, есть смысл в сохранении такой конструкции, которая еще со вьетнамской войны тянется.
Давай сначала по второму маршруту, - сказал я. - На Юнион и так далее.
А что так?
Больше место надо посмотреть, так что лучше прямо с этого и начать.
Как скажешь, мне все равно, - протянул Марк, погруженный в свои пилотские обязанности.
Затем земля быстро пошла вниз, появилось знакомое ощущение поднимающегося лифта, а машина, выписав довольно сложный пируэт, которым Марк, похоже, просто выпендрился, сразу легла на курс.
Все те же двести метров, чтобы и видеть далеко, и наблюдать детально. Маршрут чуть больше чем на двести семьдесят миль, так что есть резерв топлива на то, чтобы где-то зависнуть и даже сесть, и даже взлететь, а потом обратно вернуться с запасом. Ну и полет часа на три выйдет, примерно.
Южная Каролина - смесь густых смешанных лесов, обработанных, но уже зарастающих полей, много воды. Все это внизу лоскутками, густые лохматые ковры маленьких лесочков, угольники полей, серые узкие ленты дорог. Даже ветер, который сейчас врывается в открытую кабину вертолета, все равно какой-то душный, что ли. Я помню как ехал когда-то по широкому шоссе через пустыню и температура воздуха была где-то за сорок. И то странное ощущение, когда встречный ветер вовсе не освежает и охлаждает, а скорее обжигает, как из приоткрытой сауны тянет. А вот здесь вроде ветер и не горячий, но какой-то такой... как из турецкой бани, наверное.
А вообще ловлю себя на мысли о том, что уже много лет не попадал в холода, всегда в жаре, разве что зимой в Испании случались такие морозы, что приходилось гулять аж в свитере. Привык уже. Раньше жару тяжело переносил, а теперь страшно куда-то в холод попасть, небось сразу закоченею. Но так выходит, что попасть в холода мне уже и не грозит вроде бы, что, по большому счету, радует.
Пока никакой активности внизу, но это уже объяснимо. Выжившие из восточной части штата уже добралась до нас в полном составе, если мы сами их не вывезли. Есть, правда. несколько небольших людских анклавов, которые ни эвакуироваться не захотели, ни пробиваться к нам, но это уже их личное дело, вольному воля. Пока они нам никаких помех не создают, мы к ним тоже лезть не будем. Это свободная страна, даже сейчас.
Оборакумо, а ты где жил раньше?
В Йорке, - он кивнул в сторону двери. - Это рядом, двенадцать миль от Рок-Хилла. Местный.
А к нам как попал?
Национальную гвардию в большинстве штатов не призывали, пока эпидемия была, хватало сил полиции и береговой охраны, а когда началось все - было уже поздно. Поэтому и арсеналы укомплектованы, поэтому мы по ним и шарим.
На грузовике, - Оборакумо пожал плечами. - У нас с мамой был угловой магазин на Конгресс-стрит, а она жила над ним. В ее квартире мы и прятались, таскали туда продукты через дыру в полу... или потолке. Потом услышали передачу, сели в грузовик и доехали до Чарлстона. Правда, в грузовик пришлось пробиваться, я почти весь запас патронов к "моссбергу" истратил.
Но прорвался, это главное.
Это верно, сэр.
Он так и сказал momma, то есть именно "мама". Это очень по-местному и очень по-черному. Momma ain't raising no pussies. Вроде фраза простая, но перевести ее на русский так, чтобы сохранился черный и захолустный акцент - не получится. А раз не получится, то и переводить незачем. В общем, Уилл у мамы молодец.
