Подземный флот маркшейдера Вольфа - Сергей Анатольевич Смирнов
Кит уже не лежал на постели, а сидел на ней голый и неподвижный, как йог в нирване, и тупо смотрел в холодные глаза Чужого, глядевшего на него со стены и улыбавшегося холодной космической улыбкой. "Чего гадать, и так все ясно, - тихо шептал Чужой с постера на стене. - Разбилась твоя распрекрасная княжна, разбилась давно, сто лет назад... Сами же они и виноваты, сами заварили всю эту кашу, ты тут вообще не при чем. Расслабься".
Представить катастрофу было легко... Торчащий из луга хвост аэроплана, заломленные крылышки, горящие обломки... и труп княжны посреди них... ниточка крови тянется с уголка губ. Все красиво, как в кино. Только там, сто лет назад, настоящий труп красивой и храброй девчонки. Его, считай, ровесницы, спасавшей Кита ценой своей жизни.
Кит еще никогда всерьез не размышлял о смерти. Он, конечно, понимал умом, что есть такая неминучая напасть в мире, видел всякие ужасы в новостях... но это, сами понимаете, не то. Она, смерть, проходила мимо Кита пару раз, но - не очень близко и не очень страшно. Первый раз давно, когда мальчишку из соседнего подъезда, которого он иногда встречал во дворе, сбила насмерть машина. Он не видел самой аварии и не видел похорон, но пару месяцев дверь соседнего подъезда казалась ему страшнее двери в подвал, от нее веяло жутью. А еще год назад умер от инфаркта папа одноклассницы Кита. Она две недели не ходила в школу, а потом еще долго была вся бледная, молчаливая, с заплаканными глазами. Учителя ее почти не вызывали и за любой ответ ставили "четверки"-"пятерки". Ее все жалели, но.. но подходить к ней было как-то не того, не то чтобы страшно, но как-то не очень... в общем, понимаете.
Еще Кит знал, что люди, не верящие в Бога или хотя бы в какой-нибудь Космический Разум, считают, что смерть - это всё, полные кранты. Умер, закопали, сгнил - и всё. Глухая тьма. Радуйся тому, что потомки будут помнить, хотя, если разобраться логически, радоваться в далекой перспективе будет некому и нечему. Так же, если по логике, случится со всем человечеством, даже если оно, как муравьи по лесу, расползется по всей вселенной: ухнет вселенная, сгорит или еще чего - и закопают ее, вселенную, вместе с человечеством. Тогда уж точно никто ничего не вспомнит... А люди верующие считают, что всё наоборот: душа, разум только готовятся в этой земной жизни, набирают опыт и силу, чтобы развернуться в полную мощь где-то там, в новом измерении, где тебя уже никак не будут ограничивать всякие телесные недостатки, а заодно - пространство со временем... Стоп! Время!
Все правильно! Время! Ведь он, Кит, теперь живет и действует в своем времени - и пока оно течет здесь, можно считать, что там, сто лет назад, время остановилось... и аэроплан княжны завис, застыл в воздухе... И если он, Кит, сможет вернуться туда - в ту же точку и в ту же секунду... и погасить огонь, починить пробитый пулями двигатель... Он же великий Сборщик! А они его недооценили!
Кита прямо жаром обдало!
Он вскочил на постели и врезал кулаком Чужому в челюсть. Понятное дело, кулак об стену отбил, но зато пришел в себя. Чужой продолжал ехидно скалиться, все бесчисленные зубы у него остались на месте.
Время? Кит глянул на свой будильник у постели - и снова растерялся... Что делать? До конца большой перемены - две минуты. Ничего себе, переменочка затянулась! На "русский" он уже не попадает. Прогулять весь оставшийся день? Заняться делом посерьезнее?.. А что если князь вернется за ним туда же, к школе? Если у них там всё не так уж плохо кончится... Может, у них еще один граммофон есть... И почему-то его забирали именно от школы, в определенный час этого века, а не из дома... хотя прошлой ночью лезли прямо сюда, в его комнату... "Прошлой ночью" - когда ж это было!
Сейчас главное, чтобы крыша от всех этих расчетов не съехала. Крыша не съедет, если есть четкая и правильная цель. А такая цель у Кита теперь была - во что бы то ни стало спасти княжну... а то жизнь до конца жизни будет не в жизнь, одни ночные кошмары про падающий аэроплан и мучительные угрызения... чего? Сами знаете чего!
Кит как был голышом, так и побежал в душ, окатил себя холодной водой, вытерся, потом врубил чайник, сожрал бутерброд с телячьей колбасой, выпил чашку чая - и все делал, чуть ли не посекундно глядя на часы...
После "русского" была литература.
- Извините, Мария Трофимовна, у меня были проблемы, - для начала честно признался Кит, когда Марьяша, как ее звали все, спросила, почему да отчего он прогулял "русский" и вообще не в форме: - Я штаны порвал... и рукав... случайно... на перемене упал, на лестнице... пришлось домой бежать, переодеваться.
Марьяша смотрела на Кита, одетого не по школьному дресс-коду в синий свитерок, с большим сомнением. Правда, она была подругой завуча-математички, с ее подачи уважала таланты Кита и отчасти разделяла ее мнение, что из одаренного математика гуманитарий никакой, то есть требовать от Кита, чтобы он стал еще и великим писателем, это как от быка - молока.
- Ты что, подрался? - заподозрила одаренная глубокой гуманитарной интуицией Марьяша. - Ты на бандитов Думенко совсем не похож... Ну, смотри, раз прогулял, значит, сейчас тебя точно спрошу.
В общем, с училкой поначалу обошлось. Куда более суровый ответ пришлось держать Киту чуть раньше, перед своими.
Разговор с Думом и даже с Ленкой Пономарёвой Кит запомнил, как смутный и неприятный сон. Дум наезжал с разными вопросами, А Кит не придумал ничего лучшего, как объявить, что его будут снимать в кино про старинную жизнь... ну, и заехали со студии имени Горького (до нее тоже было недалеко от школы) на олдтаймере. Съемочная группа так прикалывается. Дум почти не поверил, подумал и потребовал от Кита одного - чтобы
