Артур Хейли - Перегрузка
На следующий день, когда допрашивали последнего из нескольких свидетелей противной стороны, О'Брайен прошептал Ниму, сидевшему позади:
– Сосредоточься. Ты пойдешь следующим.
Глава 13
Ним все-таки чувствовал себя измученным. Перспектива новых показаний и дополнительного перекрестного допроса лишь усугубила это состояние.
Он плохо спал ночью; ему снилось, что он в какой-то комнате, напоминающей тюремную камеру, без окон и дверей, все четыре стены которой были усеяны автоматическими выключателями. Ним старался включить их, он знал, что электричество нужно каким-то жизненно важным агрегатам. Но Дейви Бердсон, Лаура Бо Кармайкл и Родерик Притчетт окружили его, в шесть рук оглушительно щелкая выключателями в обратную сторону. Ним хотел закричать на них, попросить их не мешать ему, но не мог произнести ни слова. В отчаянии он пытался двигаться быстрее, но ноги не повиновались ему, они как будто приклеились к полу.
В отчаянии Ним понял, что проиграл, что ему не угнаться за остальными и вскоре все будет выключено. На этом он проснулся, весь в поту, и не мог больше заснуть.
***Когда Ним снова уселся в свидетельское кресло, председательствующий член комиссии напомнил, что свидетель уже поклялся говорить правду, и только правду.
Когда Ним закончил свое выступление, за него взялся Оскар О'Брайен:
– Мистер Голдман, сколько акций “Голден стейт пауэр энд лайт” вы имеете?
– Сто двадцать.
– И их рыночная стоимость?
– На сегодняшнее утро – две тысячи сто шесть долларов:
– И любое предположение, что вы лично можете нажить состояние на Тунипа, является…
– Забавным и оскорбительным, – прервал его Ним. Он лично просил О'Брайена запротоколировать ответ и надеялся, что пресса сообщит о нем, как она уже сделала с обвинением Бердсона в извлечении выгоды. Но сомнения у Нима по поводу этого были.
– Вполне с вами согласен, – О'Брайен выглядел застигнутым врасплох решительностью Нима. – Теперь давайте вернемся к заявлению о влиянии на окружающую среду в Тунипа. Миссис Кармайкл в своих показаниях оспорила, что…
В его замыслы входило продемонстрировать показания противников проекта ошибочными и предвзятыми, но Ним на особый эффект своего выступления не рассчитывал.
О'Брайен закончил менее чем за полчаса. За ним последовали адвокат комиссии и Родерик Притчетт, но никто из них не стал плясать на ребрах Нима, оба они были учтивы и кратки. Зато Бердсон порезвился вволю. Характерным жестом запустив руку в густую, местами седую бороду, он постоял несколько секунд, рассматривая Нима.
– Эти ваши акции, Голдман. Вы сказали, что они стоили, – Бердсон посмотрел на клочок бумаги, – две тысячи сто шесть долларов, так?
Ним осторожно согласился:
– Да.
– То, как вы сказали об этой сумме – а мы все слышали это, – прозвучало так, будто эта сумма для вас – просто гроши. Вы, похоже, сказали “только две тысячи”. Я думаю, кому-то, кто, подобно вам, привык думать в масштабах миллионов и передвигаться на вертолетах…
Член, комиссии прервал его:
– Это вопрос, мистер Бердсон? Если да, пожалуйста, переходите к сути.
– Да, сэр. – Бородач лучезарно улыбнулся. – Этот Голдман, эта важная персона, вывел меня из равновесия, потому что никак не может понять, сколь много значит названная сумма для бедных людей…
Член комиссии резко ударил молотком:
– Ближе к делу!
Бердсон снова усмехнулся, он был уверен в том, что, как бы ни пытались осадить, слова лишить его не могут. Он повернулся к Ниму.
– О'кей. Вот мой вопрос. Не приходит ли вам в голову, что деньги, подобные этим “каким-то тысячам”, как вы сказали, означают целое состояние для многих людей, которым придется оплачивать счета за “Тунипа”.
– Во-первых, я не говорил “какие-то тысячи”, – уточнил Ним. – Это вы так выразились. А во-вторых, я хочу сказать, что да, это приходило мне в голову, но подобная сумма и для меня тоже много значит.
– Раз она так много значит и для вас, – мгновенно подхватил Бердсон, – возможно, вам бы хотелось удвоить ее.
– Может быть, и хотелось бы, что же в этом плохого?
– Задаю вопросы я, – Бердсон зловеще улыбнулся. – Итак, вы признаете, что вам бы хотелось удвоить ваши деньги, и, возможно, вы это и сделаете, если сделка пройдет, не так ли? – Он взмахнул рукой. – Нет, не затрудняйтесь отвечать. Мы сделаем свои собственные выводы.
Вспыхнув, Ним сел. О'Брайен, внимательно наблюдавший за ним, незаметно передал ему записку, в ней было всего несколько слов: “Держи себя в руках. Будь осторожен и сдержан”.
– Вы тут упоминали об экономии электроэнергии, – Бердсон был неутомим. – У меня также есть несколько замечаний по этому поводу. Во время последнего допроса мистера Голдмана О'Брайеном об экономии электроэнергии было сказано кратко. Это дало право “ГСП энд Л” вынести вопрос на обсуждение. Не думаете ли вы, Голдман, что если бы такое богатое предприятие, как “Голден стейт пауэр энд лайт”, вместо того, чтобы стремиться к выкачиванию миллионов долларов из мест, подобных Тунипа, больше заботилось об экономии, то мы могли бы сократить ее потребление в нашей стране на сорок процентов?
– Нет, я этого не думаю, – ответил Ним, – потому что сокращение потребления на сорок процентов за счет экономии электроэнергии нереально, как нереальны и цифры, их вы взяли, вероятно, с потолка, как, впрочем, и большинство других своих обвинений. Лучшее из того, что может дать экономия электроэнергии, это помочь компенсировать частично новый рост производственных мощностей и предоставить нам немного лишнего времени.
– Времени для чего?
– Для того, чтобы дать понять людям, что грядет электрический кризис, который может изменить их жизнь к худшему, изменить так, как им это и не снилось. Они должны знать правду.
Бердсон усмехнулся.
– А может, настоящая правда заключается в том, что “Голден стейт пауэр энд лайт” не хочет экономить электроэнергию, так как это мешает получению прибылей?
– А вот это уже прямая ложь. Чтобы поверить в нее, надо видеть истинное положение вещей в искаженном свете.
Ним вдруг понял, что Бердсон все время всячески пытался вывести его из себя, и он попался на этот крючок.
Оскар О'Брайен нахмурился, но Ним старался не смотреть на него.
– Я проигнорирую это отвратительное обвинение, – сказал Бердсон, – и задам другой вопрос. Действительно ли причина, из-за которой ваши люди не работают усиленно над проблемой использования солнечной энергии и силы ветра, заключается в том, что это дешевые источники энергии и, значит, вы не извлечете таких громадных прибылей, какая ожидается от Тунипа?
– Ответом будет “нет”, хотя в вашем вопросе лишь полуправда. Солнечная энергия недоступна в больших количествах, и таковой не будет до начала следующего столетия. Стоимость получения солнечной энергии необычайно высока, она намного превышает стоимость электричества, которое мы намереваемся получать в Тунипа, и не надо забывать, что использование солнечной энергии повлечет за собой даже большие загрязнения окружающей среды, чем обычная электростанция. Что же касается энергии ветра – забудьте об этом, ее нельзя использовать в промышленных масштабах.
Член комиссии подался вперед:
– Я правильно вас понял, мистер Голдман, солнечная энергия может оказаться грязной?
– Да, господин председатель. – Это утверждение часто удивляло тех, кто не рассматривал производство солнечной энергии во всех его аспектах. – С сегодняшней технологией электростанции по переработке солнечной энергии с той же мощностью, которую мы предлагаем для Тунипа, будут требоваться сто двадцать квадратных метров миль земли только для того, чтобы разместить основное энергетическое оборудование.
Это приблизительно семьдесят пять тысяч акров, две трети озера Тахо, в сравнении с тремя тысячами акров, которые могут понадобиться для угольной электростанции. И помните: земля, использованная для сбора солнечной энергии, будет уже непригодна для любого другого использования. Если это не загрязнение…
Член комиссии не дал ему закончить:
– Интересная мысль, мистер Голдман. Думаю, многие из нас и не представляли, что дело обстоит так.
Бердсон, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу во время этого диалога, возобновил атаку:
– Вы сказали нам, мистер Голдман, что солнечную энергию мы сможем использовать лишь в следующем веке. Почему мы должны вам верить?
– От вас этого и не требуется. – Ним не пытался скрыть свою неприязнь к Бердсону. – Вы можете верить или не верить, как хотите. Тем более что речь идет не обо мне. Таково единодушное мнение экспертов. Вот почему нам нужна угольная электростанция, такая, как Тунипа. Да и во многих других местах тоже – чтобы не допустить грядущего кризиса.
Бердсон ухмыльнулся:
– – Итак, назад, все к той же сказочке о кризисе.
