Ким Холден - Оптимистка
Может из-за усталости или из-за лекарств, а может, потому, что в глубине души я просто черствая сука, но слушать ее я больше не могу. Моим планом на сегодняшний ужин было поговорить с ней начистоту. Я не уверена, что увижу ее еще раз, поэтому мне хочется быть уверенной, что я сделала все возможное, чтобы достучаться до нее.
— Мэдди, — она вздрагивает при звуке моего голоса. Определенно она забыла обо мне. — Мы давно не виделись. Как тебе живется с новым соседом? — Решаю начать с простых вопросов.
— Моррис — такая душка. Мне повезло, что я нашла его. — Мэдди снова разговаривает с Келлером. Он кивает головой, как делаю я, когда мне надоедает ее слушать или если она говорит что-то невероятное. Я едва сдерживаю смех. — Келлер, это было просто сумасшествием. Моррис только переехал из Лондона.
— Манчестера, — бормочу я, но она не слышит меня и продолжает говорить:
— Он не знал ни души и искал где бы остановиться. Несмотря на то, что мне нравилось быть единоличным обитателем двухкомнатных апартаментов, я просто не смогла сказать "нет", когда бедный парень практически умолял меня позволить ему въехать.
Вау. Это слегка отличается от того, что помню я. Такое ощущение, что мы играем в "испорченный телефон"... и я последний участник... в очень длинной цепочке.
Но Келлер тоже не идиот. Он может читать между строк.
— Это действительно такая удача. Как вы встретились?
Мэдди уклоняется от ответа, потому что в этой истории она должна выглядеть спасительницей, а все остальное — несущественно. — Я точно не помню.
Меня разбирает смех, потому что: а) она действительно не помнит, или б) просто делает вид, что не помнит; в любом случае, как по мне, так это дерьмово.
Обычно я предпочитаю не обращать внимания на подобное, но только не сегодня.
— Ты не помнишь, кто представил тебя Моррису?
Она отводит взгляд от Келлера и смотрит на меня, как на маленького ребенка, которому лучше помалкивать.
— Это неважно, Кейт.
Я натягиваю на лицо фальшивую улыбочку.
— Полагаю, что так, — и сквозь зубы едва слышно добавляю, что "рада была помочь".
Келлер потихоньку хихикает. Он слышал меня и знает, что происходит.
— Келлер, дорогой, над чем смеешься? — Она прямо-таки мурлычет, а не говорит. Правда, правда. Меня это начинает раздражать.
— Да так. Прости, я просто вспомнил о том, что мне чуть раньше сказала Кейти, — прочистив горло, говорит он.
Мэдди мрачнеет, но сдаваться не собирается.
— Малышка Кейт никогда не говорила, что с кем-то встречается. И как давно она скрывает тебя?
Перед тем как ответить, Келлер смотрит на меня и подмигивает. Судя по-всему, нас ожидает небольшое развлечение.
— Я влюбился в нее с первого взгляда несколько месяцев назад, но встречаться мы начали только недавно. Кейти — необыкновенная, мы идеально подходим друг другу: и эмоционально, и интеллектуально, и сексуально. Другие женщины для меня не существуют.
Мне хочется покраснеть, потому что я знаю, что Келлер на самом деле так и думает, но выражение лица Мэдди... оно бесценно. Чувствую себя победительницей.
Триумф напрочь отбивает мое смущение.
Келлер целует меня в щеку, давая понять, что он хочет выйти.
— Детка, мне нужно в туалет, а потом... если ты не возражаешь, я готов отвезти тебя домой. — Еще одно подмигивание.
Черт, он знает, как красиво уйти. Его новообретенная уверенность невероятно возбуждает меня. Теперь я готова отправиться домой и совсем не потому, что мне надоела наша компания за ужином.
Я встаю и пропускаю Келлера, который шепчет мне на ухо, что "это все правда"
У Мэдди практически текут слюнки, когда она глазами поедает задницу удаляющегося от нас Келлера. У нее совершенно нет стыда.
Прочищаю горло, чтобы привлечь ее внимание. У нас есть еще не решенные дела.
— Гм, Мэдди, я хотела спросить, как у тебя дела? Ты ходила к доктору? — Все, легких вопросов больше не осталось.
Она закатывает глаза.
— Мы больше не будем об этом говорить. Понятно?
— Да, — киваю головой я. Мне кажется, что, если я не подниму этот вопрос, то подведу ее как члена своей семьи. — Но мы будем говорить.
— Я уже объясняла тебе, что это не проблема.
Мне нужно поторопиться, пока не пришел Келлер.
— Мэдди, послушай, я постоянно думаю и переживаю за тебя. Я просто хочу, чтобы ты была здоровая и счастливая. Твой образ жизни и питание.... это не вариант, подруга. — Я начинаю волноваться, потому что мне не удается подобрать правильные слова. Я не хочу пристыдить ее или огорчить. Я пытаюсь быть тактичной, но настойчивой.
Ей это не нравится.
— Кейт, я счастлива. И у меня нет проблем со здоровьем. К тому же, мужчин больше привлекают худышки. — Она пожимает плечами, как будто это общеизвестная истина. — Такова жизнь. — Она оглядывает меня с ног до головы. — Но, судя по всему, ты и сама уже это поняла. С тех пор, как я видела тебя в последний раз ты, заметно похудела и ... стала встречаться с Мистером Божественные Голубые Глаза.
Она шепчет так, как будто худоба как-то объединяет нас, как будто потеря веса — мой выбор, а не результат смертельной болезни.
— Это не совпадение, — подмигивает Мэгги, — поверь мне.
Я поднимаю взгляд и вижу стоящего позади нее Келлера. Судя по убийственному выражению лица, он все слышал. Я мгновенно качаю головой. Оно того не стоит.
Он подходит ко мне, достает из кармана двадцать долларов, бросает их на стол и берет меня за руку.
— С меня довольно.
Медди пропускает его слова мимо ушей.
— Кто хочет выпить?
Собираюсь отказаться, но меня опережает Келлер.
— Нам нужно домой. Впереди очень напряженные выходные, поэтому Кейти нужно отдохнуть.
Глазами умоляю его молчать и не говорить ей, что я больна.
Мэдди смеется.
— Да, судя по ее виду, Кейт действительно нужно поспать. Ранний сон творит чудеса. — Она перекидывает волосы через плечо. — Не все могут похвастаться такой внешностью, отдыхая всего лишь несколько часов в сутки.
Вау. Она что, действительно это сказала?
Келлер качает головой. Он тоже не может поверить в это.
— Знаешь, что мне больше всего нравится в Кейти?
Как и прежде, когда Келлер упоминал в разговоре мое имя, на лице Мэдди появляется печаль. Как будто таким образом он еще раз подтверждает то, что у нее с ним нет никаких шансов.
— Нет, что?
Он нежно притягивает меня к себе. Его руки трясутся. Он раздражен. Не знаю, стоит ли позволить ему высказаться или просто утянуть за собой. Решаю, что все-таки мне хочется услышать, что он скажет. Келлер только начал чувствовать в себе мужество, а на выходных оно ему потребуется как никогда.
— Мне нравится то, что Кейти никогда ни к кому не станет относиться так дерьмово, как обращалась с ней сегодня ты. Ты настолько поглощена собой, что даже не хочешь узнать ее поближе. Но поверь мне, если бы ты это сделала, то захотела бы измениться, стать лучше.
Я сжимаю его руку. Мне жаль Мэдди, но так приятно осознавать, что кто-то заступается за тебя.
Он опускает взгляд и улыбается мне. Но это улыбка гаснет, когда он опять смотрит на потрясенную Мэдди.
— Мне хотелось бы сказать, что я рад был познакомиться, но, это не так. Даже близко не так.
С этими словами мы идем на выход. Я не оглядываюсь. Каким-то образом, я уже знаю, что это наш последний разговор. После такого она не захочет со мной общаться.
На душе становится тяжело. Перед тем как сесть в машину, я крепко обнимаю Келлера.
Его все еще трясет.
— Это одна из самых самовлюбленных и грубых личностей, которые я встречал...
Поцелуем я обрываю его на полуслове.
— Спасибо. Я, конечно, не из тех, кого нужно спасать, но ты просто, черт возьми, рыцарь на белом коне, Келлер Бэнкс.
Ему хочется улыбнуться, но он не может. Келлер гладит меня по волосам и пристально смотрит мне в глаза. Это его успокаивает, поэтому я ничего не имею против. — Разве она не раздражает тебя? Почему ты так спокойна? Она же, как яд.
Я пожимаю плечами.
— Мэдди, конечно, не самый приятный человек, но у нее есть проблемы. О них я и хотела поговорить сегодня вечером.
— Надеюсь это никак не связано с тем, что она самая большая сука на всем белом свете.
На моих губах появляется улыбка, потому что он говорит совсем как Гас. Просто не верится, что моей жизни есть два человека, которые готовы неистово защищать меня. Качаю головой, и улыбка сползает с моего лица.
— У нее булимия, Келлер.
— Это недостаточно веская причина. Я знаю, что это звучит так равнодушно, но Кейти, у тебя чертов... ну ты сама знаешь. Это она должна переживать за тебя.
— Жизнь — это не соревнование "кому дерьмовее". К тому же, я не хочу, чтобы она знала.
— Почему нет? — шепчет он, подняв мой подбородок.
Я молчу, пытаясь проглотить ком в горле.
— Это потому, что у нее и своих проблем хватает? Ты не хочешь, чтобы она переживала за тебя? Сказать по-честному, ей это пойдет только на пользу.
