Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая - Сергей Измайлов
Слуги ещё пару раз наполнили наши лафитники наливкой, но на том всё, к пьянству Митрофан никого не склонял, за что ему отдельное спасибо. В моих глазах его рейтинг поднялся на несколько пунктов. Бытующее среди народных масс мнение, что служители Божьи пьют вёдрами, не подтвердилось. Ужин немного затянулся, так как мы продолжали рассказывать о своих похождениях по настоятельной просьбе Патриарха. Когда десерт был уничтожен под аккомпанемент дорогого зелёного чая из Поднебесной, Митрофан распорядился развести гостей по комнатам.
— А Вас, граф Бестужев, я попрошу остаться! — с важным видом произнёс Патриарх. Мне стоило большого труда, чтобы не заржать от возникшей в голове ассоциации.
Друзья бросили на меня вопросительные взгляды, я кивком подтвердил, что они могут идти отдыхать.
— Ну что, Павел Петрович, займёмся теперь твоим вопросом? — вроде и спросил, но больше в утвердительной форме сказал Патриарх, когда в каминном зале остались только он и я. Ну и, естественно, Василий. — Бери свои вещицы и пойдём в лабораторию.
Я вопросительно вскинул брови. В лаборатории такой кавардак, что там сейчас делать? Но спорить не стал, ему виднее. Подхватил на выходе кейс и ножны и почапал вслед за Митрофаном. До лаборатории шли молча, все разговоры отложены на потом. Искорёженная мной дверь на месте не оказалась, просто дверной проём. В помещении царил порядок, здесь основательно прибрались, времени всё-таки хватило.
— Клади чемодан на стол и открывай, — небрежно бросил он, распахнув дверцы одного из шкафов и ковыряясь в свитках. — И мечи из ножен достань.
Патриарх вывалил на стол кучу свитков из странного серо-зеленоватого пергамента. Определить их возраст было очень сложно, но в их древности сомневаться не приходилось. Потрёпанные края были залеплены плёнкой, чтобы они не развалились окончательно.
— Мне кажется, — пробормотал себе под нос Патриарх, — что я раньше встречал упоминания о чем-то подобном.
Он начал поочерёдно осторожно разворачивать свитки, несколько раз подходил к мечам и доспеху, внимательно разглядывал узор, потом снова возвращался к чтению.
— Пожалуй, надо проверить это всё в активированном виде, — сказал Митрофан. — Надевай доспехи.
— Как скажете, — ответил я и коснулся голубых кристаллов.
Через несколько секунд чудо броня уже была на мне, а обнажённые «Громовержцы» в руках. Чтобы всё это проявило себя во всей красе, я влил силу. Из видимых отличий оставался только узор, всполохи были правильного цвета, не как в сером мире.
Патриарх обошёл вокруг меня, внимательно разглядывая и выставив ладони вперёд.
— Удивительно! — воскликнул он и остановился передо мной, сложив руки на груди. — В твоей амуниции и правда присутствует тёмная сущность, но она не пытается над тобой доминировать. Словно охотничья собака, ждет приказа наброситься на дичь.
Я почувствовал внутреннее возмущение сущности после того, как её сравнили с охотничьей собакой. Это явно не понравилось. Кажется, я услышал фразу на непонятном языке. Скорее всего она была нецензурной. Нутром чую, что именно так. Но возражений вслух так и не прозвучало.
— Знаешь, Паша, — сказал наконец Патриарх Митрофан, — я так и не нашёл упоминаний об идентичном случае, но я практически уверен, что тебе очень повезло. Как глава православной церкви, я должен по идее предать тебя анафеме и сжечь на священном костре вместе с этим всем. Но, учитывая сложившуюся ситуацию и то, как эта тёмная сущность с тобой взаимодействует, просто обязан засунуть свои рефлексы и инстинкты в межбулошное пространство и благословить тебя на ратные подвиги.
От проникновенной речи Патриарха всея Руси у меня буквально в зобу дыханье спёрло. С одной стороны, во мне поселилась какая-то потусторонняя гадость, с другой — проклинать и сжигать на костре меня точно не будут, а благословят на службу императору. Интересно, как отнесётся сущность к благословению. Ему не поплохеет? Долбануться об бетон, я теперь за него ещё и переживать буду. Хотя, если теперь это верный союзник, то можно.
Утром мы в составе почётного эскорта Патриарха выдвинулись в сторону кремля. Предстояло новое представление высшему свету меня в новом свете, простите за каламбур. Первый раз в жизни я прокатился по центру Москвы с ветерком, для нас везде был зелёный свет и никаких пробок, чувствуешь собственную важность. Тешу себя надеждой, что когда-нибудь такой эскорт будет сопровождать лично меня. Только вот нужно ли это?
Время десять утра, а на парковке у дворца уже пара десятков лимузинов. Вслед за Митрофаном и его охраной мы проследовали к центральному входу. В стороне от дверей стоял Ридигер и пытался прожечь взглядом дырку в моей голове. Всё никак простить не может, что я не прибежал к нему на задних лапках, как только вернулся из другого мира. Ничего, переживёт. Патриарх поздоровался с ним, как со старым другом и вошёл в распахнутую перед ним дверь. Я фигею, дорогая редакция, да кто же такой этот Аристарх Христофорович на самом деле? И как получилось, что такой известный и всеми уважаемый человек работает преподом в академии? Он ведь даже не заведующий кафедрой.
В тронном зале было довольно шумно. Иван Седьмой восседал с важным видом на троне, в руках держава и скипетр. Пипец, как всё серьёзно. Слабо верилось, что весь этот кипишь ради меня. Может сегодня праздник какой-то? Хоть убейте не припомню. До Рождества ещё далеко. День рождения императора или кого-то из семьи? Хрен его знает, всех не упомнишь.
Митрофан остановил меня в сторонке от трона и от толпы меня отгородили его телохранители, словно живая изгородь. Из-за такого занавеса на сцену я ещё не выходил. Так и подмывало выскочить, как чёртик, и устроить стэндап шоу. Насчёт повода для сбора аристократии во дворце я не ошибся, Патриарх поздравил императора с праздником введения во храм пресвятой Богородицы. Звучали красивые пафосные речи, высказывались самые близкие императору особы, слуги разносили подносы с шампанским. Вот последнего я вообще не понял, религиозный праздник, а они тут с игристым. Да и с утра начинать? Я точно хочу затесаться в этот бомонд? Не уверен. Ридигер вон стоит в сторонке и воротит нос от фужеров, уважаю.
Потом слово вновь взял Патриарх. Теперь речь шла обо мне, как об обновленном подарке его Императорскому Величеству. Зал затих и сосредоточился, когда Митрофан в смягчённой и адаптированной для голубокровых форме рассказывал о моём апгрейде. У
