Здесь вам не клан 3 - Ян Анатольевич Бадевский
И сделал единственное, что пришло на ум.
Призвал свет.
Глава 24
Ослепительный луч ударил в ближайшего противника.
Неведомое существо успело выбросить руку, искажая пространство перед собой. Ударная волна не успела распространиться — её снесло чистой энергией. Свет прожёг в силуэте большую дыру с рваными краями. Я аж сам прифигел от такого эффекта.
Контур начал рассыпаться.
Существо застыло, тупо уставившись на отверстие в своей груди. По бесплотной субстанции побежали жёлтые зигзаги. Миг — и наш противник начал распадаться, заполняя вагон пеплом.
Я обернулся и жахнул световым шаром по второму силуэту.
Противник был готок к такому повороту и метнулся вправо. Шар с гудением врубился м ногострадальную дверь тамбура и выжег её дотла.
Контур просочился сквозь стену несущегося во тьме вагона.
Брукс открутила поток.
— Валим отсюда.
— Что?
— Мы выиграли несколько секунд. Прыгаем на день вперёд, иначе не спастись.
— Как это сделать?
— Ничего сложного. Маны больше потребуется.
Мысленно представляю тот же вагон, но в завтрашнем дне. Сверяюсь с таймером на смартфоне Брукс. Загадываю цифры, дату и активирую знак перемещения.
Энергия, перекачиваемая из внешнего мира, едва не захлёстывает меня с головой. Поток маны наполняет песочные часы, и неведомая сила вышвыривает моё тело из настоящего. За секунду до перехода успеваю заметить волну искажения, накрывшую вагон. Кресла скукоживаются, плавятся, расплёскиваются по стенам и потолку...
Реальность изменилась.
Я стою в опечатанном вагоне, который превратился в картину Пикассо. Искорёженные поручни и останки сидений, вспученный пол, дыра в стене, почерневший тамбур. Окна, вздувшиеся пузырями.
Рядом материализовалась Брукс.
Окинув вагон настороженным взглядом, волшебница произносит:
— Прыгаем на год.
— Зачем?
— Поезд отремонтируют и введут в эксплуатацию. Ты же не хочешь выбираться пешком из депо, расправляясь по дороге с персоналом?
— Не горю желанием.
— Ну вот. Прыгаем в двадцать третий год. День тот же. Сверяем часы.
Мне сверять нечего — телефон выключен.
Запоминаю цифры на табло и погружаюсь в боевой транс. Пара секунд — и средоточие восстановлено. Это почище любого «аркса», чистый кайф.
С каждым разом путешествовать легче.
И одновременно сложнее.
Потому что мана расходуется в зависимости от направления и хронологического отрезка. Год — это слишком круто. Особенно для мага, ещё не втянувшегося в круговорот событий и эпох. Мне почудилось, что энергетический вихрь способен сбить меня с ног, растворить в ледяном безмолвии, ввергнуть в пучину неопределённости...
Я начал задыхаться.
Разум помутился.
И в этот момент окружающее преобразилось.
Картину разрушения смыло. Я вновь мчался сквозь туннельный мрак, зажатый со всех сторон людьми. Девушка, на которую я навалился всем весом, недовольно обернулась и воскликнула:
— Что вы себе позволяете?
Поспешно извиняюсь.
Справа от меня уплотняется силуэт Брукс.
До моего слуха доносится ругань. Кого-то прижало к толстяку в осеннем пальто. Растрёпанная алкоголичка выпучила глаза, но ничего не сказала. Остальные даже не обернулись.
Всем насрать.
Я ухватился правой рукой за поручень, а левое плечо вогнал между упитанным детиной в клетчатой куртке и пожилой дамой в длинном пуховике без рукавов.
— Варшавская арка, — объявил бесстрастный мужской голос. — Переезд на жёлтую линию М3. Следующая станция — Променад Атриум.
Нас затопило фиолетовым сиянием.
Поезд на шестидесяти километрах в час влетел в портальную арку и переместился в один из западных регионов страны.
Я даже глазом моргнуть не успел.
Шесть минут по перегону — и началось торможение.
У меня накопилось бесчисленное количество вопросов, но я понимал, что сейчас не время. За нами охотятся следователи тайной канцелярии и неведомые телемонстры. Прямо сейчас на пульте арманатора вспыхивает тревожный сигнал, и группа штурмовиков срывается со своих мест, чтобы арестовать опасных преступников.
Не факт, конечно, что арманатор оснащён пультом.
Я ни разу не видел эти устройства.
— Променад Атриум.
Вагон замедлился, тьма рассеялась.
Мы начали тормозить, поравнявшись с платформой.
Я всегда думал, что в Варшаве две линии метро. Никакой жёлтой ветки М3 там не было отродясь. Хорошо живут поляки под крылом русского императора...
Толпа пассажиров вынесла меня на платформу.
— Сюда, — раздался голос Кимберли.
Мы начали проталкиваться к эскалатору.
А ничего тут у них. Мрамор, гранит, аккуратные прямоугольные колонны со встроенными ситилайтами. Голографическая реклама под потолком. Шарообразные плафоны, заливающие пространство вокруг молочно-белым светом. Польские и русские надписи.
Вереница пассажиров втягивалась на механическую ленту.
Я больше не спрашивал о наших планах. Кимберли заметала следы, и неуместные разговоры её отвлекали. Поначалу я решил, что мы выберемся из подземной западни в город и поедем куда глаза глядят, но и здесь мои ожидания не оправдались. Поднявшись на следующий ярус, мы преодолели ещё парочку коридоров, спустились по лестничному маршу и окунулись в атмосферу новой платформы. Надписи на стенах утверждали, что я совершил переход на узловую станцию Свентокшиска.
Прибывший поезд утащил нас во мрак.
Здесь уже было посвободнее.
Мы ухитрились сесть, заняв соседние кресла в конце вагона.
— Кто это был? — не выдерживаю я.
— Теневики.
— И кто они?
— Мне бы знать.
— Они люди?
— Не похоже, — Ким пожимает плечами. — Ты видел людей, которых не берут пули? И которых невозможно замедлить хрономагией? Или...
— ...которые проходят сквозь стены, — ухмыльнулся я.
— Вот-вот.
— Это... наши враги?
Брукс тяжело вздыхает:
— Смотря что понимать под словом «наши».
— Ну... тех, кто путешествует во времени.
— Я бы не сказала. Мы уже не первый год сталкиваемся с теневиками. Подозреваю, это и есть «нечто», о котором я предупреждала. Они нападают на эмиссаров — это точно. Не всегда. Атаки избирательны, предугадать невозможно.
— Их можно убить светом.
Брукс наградила меня пристальным взглядом.
— Знаешь... ты первый, кому это удалось.
— Что?
— Убить теневика.
— Могу дать автограф.
— Очень смешно.
Да, я избранный. Отныне меня будут обходить стороной все обитатели Матрицы. Жаль, что не удалось растянуть минуту славы. Где мои медали, ордена, лавровые венки и сексуальные поклонницы в джакузи?
— Есть версия, — сообщила Брукс, — что эти существа живут в независимом хронопотоке. Вроде самостоятельного течения. Петраускас думает, что теневики — это отдельная раса, среду обитания которой мы разрушаем.
— Интересно.
— Доказать их связь с теми, кто нам противостоит, пока не удалось.
Мы вышли из вагона в Центруме, проехав ровно один
