Аристократ из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер

— Он же сам меня сюда направил, — я выдохнул, ощущая, как в груди поселилась чёрная пустота — так ощущалось разочарование, пополам с предательством. На мгновение показалось, что ещё немного, и я почувствую спиной холодное стальное лезвие.

— Марго, — позвал сестру, которая ещё не сообразила, что в бедах компании виноват отнюдь не один Григорий. — Скажи, а когда поженились Андрей и Ксения?

— С Саранским-то? — она задумчиво отвела взгляд. — Да года три как. Постой, — она во все глаза уставилась на меня. — Ты же не думаешь, что он… — её голос упал до шепота.

Я ничего не стал объяснять, просто подчеркнул ногтем его подпись в подставной накладной. Сестра прижала ладошку ко рту.

— Марго, ты за главную, — бросил я, вставая.

Хватит, засиделся. Думал, одного внушения будет достаточно, что мужик всё понял. Но что-то опять пошло не так. Жаль.

Может, во мне бы взыграло любопытство, всё-таки сталкиваться с неизвестной магией мне давно не приходилось, а тут, возможно, второй случай за день. Однако не сейчас. Злоба и желание покарать того, кто посмел стать частью семьи и не побоялся предать её, буквально душили меня, перекрывая кислород. Изнутри поднималась горячая волна, и даже встречный ветер не мог остудить меня.

Спрыгнул с меча только уже перед домом. Вошёл, не дожидаясь того, что мне откроют. Но неизменный дворецкий вырулил из коридора и доложил, что Саранский уже ждёт меня в кабинете. Это только добавило раздражения в общую копилку, но я усмирил сам себя. Стоило успокоиться и собраться.

Стараясь не лететь через две ступеньки, я поднялся наверх, вошёл в кабинет Саранского и первой, кого я увидел, была Ксения. Супруга Саранского сидела на стуле спиной ко мне, её руки и грудь в несколько оборотов верёвки были привязаны к спинке стула. Лодыжки также были притянуты к ножкам мебели.

— Ушлёпок, — выдохнул я сквозь зубы.

Но сразу ломиться на помощь не стал, сначала накинул доспех духа и огляделся, но самого Саранского нигде не заметил. Я зашагал к Ксении, желая прекратить её мучения, как вдруг дверь за моей спиной захлопнулась с характерным громким звуком. Оттуда же раздались звуки одиночных аплодисментов.

Я не сразу обернулся, поэтому успел заметить, как забилась в приступе ужаса женщина, как захрипела, пытаясь издать хоть какие-то звуки несмотря на кляп. Она пыталась повернуть голову или скосить глаза, но голова, судя по всему, тоже фиксировалась, поэтому у неё ничего не вышло. Зато я отчётливо смог разглядеть потеки туши, чётко окрашивающие дорожки слёз.

Медленно развернувшись, я тяжело посмотрел на улыбающегося Саранского. Чистый, опрятный, в люксовом костюмчике… И рядом связанная плачущая женщина, являющаяся его женой… Мне хотелось ударить его так, чтобы кулак прошёл это лощёное лицо насквозь и вышел из затылка. Но мне нужны были ответы. А трупы крайне неразговорчивы.

— Старик спутал все карты, — посетовал Саранскй, слегка разводя руками. — Я думал, ты отстанешь. Но ничего не получилось, ты только глубже влез в эту дыру. Не стоило этого делать. Ты молод, тебе бы ещё жить да жить.

Я молча буравил его взглядом, не будучи уверенным, что если прямо сейчас открою рот, то оттуда вылетит что-то человеческое. При этом очень внимательно присматривался к его глазам, в тайне надеясь увидеть там пугающие зрачки рептилии. Но нет, ни единого шанса, глаза Андрея оставались человеческими. Видимо, только они такими и остались.

Ксения продолжала мелко дрожать, голос некогда любимого супруга пугал её. Тихие всхлипы тонули в кляпе, по щекам возобновились дорожки слёз. Я никогда не страдал особой жалостью к женскому полу, но такое зрелище вызвало во мне новую волну отвращения к Саранскому.

— В доме ещё кто-то есть? — кое-как выдавил из себя сквозь зубы. Челюсти свело от напряжения.

— Не-а, — беспечно покачал головой довольный Саранский. — Даже старик дворецкий в этот момент закрывает дверь и уходит по своим делам. Тебе не на кого надеяться.

Надежда никогда не была мне нужна. Я продолжал смотреть Андрею прямо в лицо.

— Что-то потерял? — он приподнял брови, но в его взгляде мне показалась насмешка.

— Твои глаза, — рублено проговорил я. — Они нормальные. Ты не одержим.

— Одержимость, — Саранский словно покатал это слово на языке, пробуя на вкус. — Все мы чем-то одержимы в той или иной форме.

— И что нужно тебе? — я сделал шаг к столу, отдаляясь от стула с Ксенией. Если нужно будет действовать быстро, то я не должен думать о том, чтобы не навредить ей в процессе.

— То же, что и тебе, — Саранский свободно, совершенно не напрягаясь от моего присутствия, прошёл к столику, что стоял у книжного стеллажа на другом конце кабинета, плеснул себе в пузатый стакан виски из графина. — Могущество, валюта на все… времена.

— Повторюсь, раз с первого раза ты не понимаешь. Что тебе нужно? — я сощурился, подбираясь как перед прыжком.

— Твоя смерть, — Саранский флегматично пожал плечами. — Прости, я бы оставил тебя в живых, ты мне нравишься. Но для Него ты помеха.

Не будет тебе прощения, ублюдок, не будет.

— Для кого? — уточнил я, надеясь наконец услышать хоть какие-то ответы.

— Для моего бога, — как-то совсем просто ответил Андрей, как само собой разумеющееся. — Он не любит, когда кто-то вмешивается в процесс.

— Богов не существует, — я качнул головой. — Они — выдумка для самый слабых из нас. Для тех, кто ничего не стоит сам по себе.

— Все мы слабы, — философски протянул Саранский. — Ты мог когда-то стать богом, уйти к ним, но ты не смог. Даже ты слаб. А он смог. В этом отличие. Могут жить миллионы, стать сильными тысячи, взойти на вершину — единицы. Ты был на самой макушке возможностей человека. Но что дальше, ты когда-нибудь думал?

— Боги? — саркастично усмехнулся я.

— Боги, — а вот в голосе Саранского явно сквозило благоговение.

Псих. Причем псих опасный, потому что свято верит в своё помешательство.

— Мне это надоело, — я скривился. — Если у тебя есть бог, время помолиться ему. Посмотрим, чего он стоит.

Я пошёл на сближение с Саранским.