Алхимаг: Горю, но не сгораю! - Михаил Ежов
Филимонов послушал моего совета. Застыл, с ненавистью глядя в тонированное забрало.
— Ты кто такой⁈ — прохрипел он. — Кто тебя послал⁈
— Один вопрос: у кого взял деньги за убийство Ярослава Мартынова?
Выражение лица у распростёртого на дороге алхимага изменилось. Явно такого он не ожидал. Я понял, что он лихорадочно придумывает ответ.
— Правду! — рявкнул я. — Быстро!
Острие Самосека пронзило кожу, показалась кровь.
— Понятия не имею, о чём ты! — быстро выпалил Филимонов. — Ты меня с кем-то перепутал, парень!
— Сейчас я начнут тебя мотивировать, — поделился я. — Если вздумаешь сопротивляться, отрежу башку!
Из асфальта показались путы, которые быстро оплели туловище начальника тюрьмы и начали его сдавливать. В глазах Филимонова появился страх.
— Кто тебе заплатил? — спросил я. — Не испытывай моё терпение!
— Ты ошибся! С чего вообще…
Путы сжались, раздался хруст рёбер. Из глаз Филимонова брызнули слёзы.
— Даже не думай призвать фамильяра! — предупредил я. — Сразу лишишься башки!
— Ладно! — выпалил алхимаг. Это больше походило на стон. — Я скажу, если отпустишь!
— Говори!
— Её зовут Суламита!
Имя показалось знакомым.
— Что ещё за Суламита?
— Она… из Кадмоновых невест! Чёртова ведьма!
Проклятье… Теперь я вспомнил. Рыжая девица, приходившая ко мне, чтобы намекнуть, что орден не прочь выкупить исследования моего отца.
— С какой стати ордену убивать Мартынова?
— Не его! Камердинера. Откуда мне знать, зачем⁈ Она не объясняла!
Значит, целью, и правда, был старик. Странно…
Начальнику форта я поверил. Если бы он хотел соврать, то придумал бы что-нибудь более убедительное.
— Спасибо.
Одним движением Самосека я рассёк шею Филимонова, отделив его голову от туловища.
По пути домой я размышлял о том, зачем Ордену понадобилось устранять Еремея. Ответ напрашивался только один: невесты, считая меня подростком, недавно лишившимся родителей, сочли, что нужно лишь оставить меня без последней поддержки взрослого человека, и тогда я сломаюсь и отдам им исследования своего отца. Подлый и вероломный поступок, но своя логика в нём была. Вот только невесты допустили ошибку, ведь я только казался юнцом.
Очень хотелось немедленно рассчитаться с Орденом. Ну, или хотя бы с сукой, которая ко мне приезжала. Почему-то я не сомневался, что устранить старика была именно её идея. Но в то же время я отчётливо понимал, что с целым Орденом сейчас мне не справиться. Даже если попаду каким-то чудом на их корабль — в святая святых — окажусь один против целой кучи алхимагов. На такой риск ради одной только мести я не готов. Опрометчивость не мой стиль. Я предпочитаю играть только в то, во что выиграю. По крайней мере, я должен верить в победу. Но забуду ли я то, что сделали невесты? Да ни в жизни! Хрен им! Однажды получат по полной. Если дело пойдёт так же бодро, как движется сейчас, то даже довольно скоро. Впрочем, всё относительно.
Сейчас же следовало заняться первым из тех, кто заказал Тубалькаину убийство моей семьи. И меня, на секундочку. Пока не избалюсь от него и его сообщника, не узнаю имя последнего врага. Таково условие Тубалькаина. Прочем, с ним у меня тоже будет особый разговор. Отдавать ему исследования отца я не планировал, так что придётся разыграть кое-какой спектакль, чтобы и рыбку съесть, и в пруд не лезть.
Вернувшись домой, я принял душ и завалился спать. До утра времени оставалось мало, так что нужно было урвать хоть несколько часов отдыха.
Естественно, встал я разбитым. Чтобы прийти в себя, пришлось выпить специальный эликсир из отцовских запасов. Составлять такие нас учили в школе, но зачем возиться, если есть готовые?
Перемены между уроками я посвятил тому, что ещё раз проштудировал доступную информацию о Василии Хомякове. Несмотря на успешную коммерцию, он держался скромно и в высший свет не лез. Жениться не спешил, детей — по крайней мере, таких, о которых было бы известно — не имел. Ни в каких организациях, кроме столичного Дворянского собрания, не состоял. Да и там лишь числился, активным членом не считался.
Правда, посещал раз в неделю клуб для холостяков. Но эта ниточка как будто никуда не вела.
В общем, я не мог найти ни одной причины, по которой Хомяков хотел бы убить придворного алхимага. Если только он не задался целью помешать ему успешно завершить свои исследования. Так, может, он работал на И-чан? Или ещё каких-то врагов империи?
Нет, маловероятно. Завод Хомякова производил разведывательные дроны, а фабрика — военную амуницию. Очевидно, что его проверили на лояльность самым тщательным образом, прежде чем давать госзаказы.
К середине дня я пришёл к выводу, что единственный способ разобраться с Хомяковым — познакомиться и вывести на прямую конфронтацию. Только так эту лису можно было вытащить из норы.
Оставалось придумать, как это сделать.
Вариантов было несколько. И среди них наиболее перспективным казалось вступить в холостяцкий клуб и там уже, приглядевшись к цели, вступить с ней в контакт и заставить действовать. Вот только в чёртов клуб не принимали несовершеннолетних. Даже если ты князь. Иначе говоря, соплякам было не место среди взрослых дяденек, которые хотят пообщаться, но не имеют возможности делать это дома.
Озарение пришло, когда я собирался домой. Из-за ремонтых работ после нападения химеры тренировки по аэрболу были приостановлены, так что у меня вновь оказалось полно свободного времени.
— Глянь, Ярик! — протянул мне телефон Левшин. — Новости о Шмидте!
О, никак случилось то, чего я ждал!
Взяв мобильник, я пробежал глазами новость: барон скоропостижно скончался у себя дома. Врачи в недоумении, дочь скобит, дворянство оплакивает потерю верного сына Отечества. Подробности ждите в следующих публикациях.
— Повезло, — сказал я, возвращая телефон.
Михаил кивнул. С облегчением.
— Да уж, — сказал он. — Теперь можно спать спокойно.
Мой сон и так был достаточно крепким, но я изобразил радость. А в голову пришла идея: обратиться к Евгении. У неё полно связей. Она точно сможет узнать для меня, как подобраться к Хомякову. Если же откажется… Нет, не поспеет. Больше всего теперь она хочет вернуть лицо. И ради этого сделает, что угодно. Так что, не теряя времени, я позвонил ей, как только распрощался с одноклассниками.
Трубку девушка взяла быстро — не пришлось ждать и трёх гудков.
— Да? Евгения Шмидт.
— Ярослав Мартынов. Есть дело. Можем
