О чем кричат Вороны - Лера Сид
Алиса набрала в легкие воздух и решила рассказать ему все детали своих снов и произошедших убийств. Даже если он не поверит после этого, она хотя бы пыталась. Мысль о том, что следователь Александр Белый поверил ей, придавала сил.
Когда она закончила свой рассказ, то не смогла удержаться и посмотрела на лицо психотерапевта.
— Занятно, — единственное, что сказал мужчина, не отрываясь от папки, в которую он что-то продолжал записывать.
— Вы мне верите? — Алиса не смогла скрыть надежду, которая была в голосе.
— Понимаете, дело не в том, поверил я вам или нет, — начал Николай Александрович. — Моя задача состоит не в этом. Я должен определить, что вызвало у вас эти видения или, корректнее, галлюцинации, — он сделал жест рукой, — и предложить метод лечения.
— Но…
Она замолчала, закусив губу, и посмотрела сначала на Николая Александровича, потом в окно и вновь на него.
— Позвольте уточнить, Алиса, — сказал он. — Вы сейчас принимаете какие-либо лекарства?
Девушка стушевалась. Ей одновременно было стыдно признаваться, что она продолжала пить те таблетки, которые он назначал в первые их сеансы, и в то же время не хотелось ему врать. Но в том числе из-за их отсутствия Алиса пришла сегодня на приём. Наконец, под пристальным взглядом его серых глаз она призналась:
— Да, я пью флуоксетин.
— В какой дозировке и как часто?
Алиса замялась, но всё же ответила. Брови мужчины приподнялись в удивлении.
— А те лекарства, которые я выписывал во время последней нашей встречи? Вы их принимали?
— Нет.
— Почему, Алиса?
Она ощутила, как холодок прошёлся по спине от его тона. Николай Александрович закрыл папку и подался вперед, ища её взгляд. Щеки девушки зарделись, она посмотрела на него в ответ. Он смотрел на нее с поднятыми бровями, на его переносице и лбу образовались очаровательные морщинки. «Чёрт побери, какой же ты красивый», — с досадой подумала девушка, пытаясь успокоить частое сердцебиение.
— Я назначил другие лекарства не из своей прихоти или желания вам навредить, — мужчина не отрывал от неё взгляд. — Напротив, я хочу помочь вам справиться с проблемами, а не создавать новые.
— Я понимаю, — Алиса опустила голову, услышав, как он вздохнул.
— Не буду спрашивать, как вы достали рецептурный препарат без рецепта. Но хочу узнать почему отказались принимать назначенные лекарства?
— Они же для шизофреников! — выкрикнула девушка. — Я не шизофреник!
— Разве я хоть раз говорил, что вы им являетесь?
— Нет, но…
— Вы наверняка знаете, если долго принимать любой препарат или продукт, при этом не зная меры, то как бы полезен он ни был, в итоге он больше навредит, чем принесёт пользу. Нужно оставаться разумным человеком и не перегибать палку, ведь она может отскочить, как бумеранг. И, как в вашем случае, отразиться на психике и навредить здоровью. Я знаю, что вы умная девушка, которая понимает, о чём я говорю.
— Да, я понимаю…
— К сожалению, недостаточно, раз продолжаете пить флуоксетин. Ещё и в таких опасных для здоровья дозировках.
— Вы хотите сказать, что эти сны из-за него?
— Я склоняюсь к этому, — ответил мужчина.
— И почему эти сны в точности повторяют сценарии убийств?
— Вы уверены, что они в точности их повторяют?
Скептицизм Николая Александровича всегда вызывал у Алисы чувство отвержения. Она осознавала, что его профессия обязывает не верить всему и всем на слово, но каждый раз, когда он так делал, девушка чувствовала себя задетой.
— Да, я уверена в этом, — твердо ответила Алиса, ловя на себе взгляд психотерапевта. — На сто процентов.
— Что именно заставляет вас так думать? Вы можете быть в этом уверены на сто процентов лишь в случае, если сами там были.
От этих слов девушка замерла и перестала дышать. Алиса думала об этом. Особенно в последние дни. «Значит, я и есть тот человек, который убивает всех этих девушек? Значит, это правда? Я — убийца?» — мысли громом пронеслись в её голове.
— Есть ли что-то ещё, что вы бы хотели добавить к рассказу? — бесстрастно поинтересовался Николай Александрович.
— Я могу быть тем, кто убивает этих девушек? — в голосе Алисы чувствовалась надежда на отрицательный ответ.
— Вы что-нибудь помните, помимо снов?
— Нет. Не знаю…
Алиса ощутила, как слезы собирались в уголках глаз. Впервые за их разговор во взгляде мужчины промелькнуло что-то нежное, едва уловимое.
— Я помогу разобраться, но без вашего желания и готовности работать над собой это будет сделать трудно, — улыбаясь одними глазами, произнёс Николай Александрович. — Если мы будем работать в команде, я обещаю, вам станет лучше.
С надеждой взглянув на него, она увидела человека, который не скрывал своё желание помочь. В этот момент Николай Александрович был так красив, что Алиса почувствовала себя уязвимой: одно неосторожное слово и она сломается, треснет в самом основании и рассыплется на кусочки прямо здесь, в этом кресле.
Мужчина встал, обошёл стол и опёрся о него, не отрывая пристального взгляда от лица девушки. Алиса опустила голову, чувствуя, как слёзы текут по щекам. Плакать на сеансе у психотерапевта — нормально. Однако сейчас она ненавидела себя за уязвимость и слабость.
— Пожалуйста, посмотрите на меня, если можете, — в его голосе она услышала что-то неуловимое, то, что ранее никогда не слышала во время всех прошлых сеансов.
Девушка попыталась сделать это, но ей было слишком тяжело пошевелиться. Дрожь от похолодевших ладоней поднялась к груди и заставила подрагивать плечи.
Он наклонился вперед, и Алиса почувствовала прикосновение его пальцев к щеке. Николай Александрович тут же отдёрнул руку, словно смущаясь, что позволил себе лишнее, и протянул ей упаковку салфеток. Когда их взгляды встретились, девушка ощутила, как жар стал быстро распространяться от груди по всему телу.
Последний раз он прикасался к ней лишь во время медитации, которую Алиса однажды попросила провести. Тогда девушка почувствовала головокружение, и он придержал её за руку. Каждый раз вспоминая это прикосновение, она ощущала такое волнение и трепет, что всё тело, сначала покрываясь мурашками, вскоре становилось наэлектризованным, горячим и чувствительным.
На лбу Николая Александровича пролегла морщинка, брови были сдвинуты.
— Простите. Я не должен был, — на его губах появилась лёгкая извиняющаяся улыбка. — Мне жаль. Зная особенности вашего восприятия, вы, скорее всего, уже обвинили себя в этих убийствах. Я прав, Алиса?
Слёзы продолжали бежать
