Джони, оу-е! Или назад в СССР 3 - Михаил Васильевич Шелест
— Что? — не понял я.
— Вы сказали «мы», предполагая себя?
— Это случайно. Я бы, честно сказать, вообще не хотел бы фигурировать в активной позиции. Но не знаю, получится ли? Одно дело то что мы сейчас репетируем с вашими музыкантами. Это, вроде как мой «домашний» проект. Там песни об СССР, Москве, русских людях. Зарисовки, так сказать музыкальные. И альбом планируется сделать с вкладками, где будут мои картинки-акварели с видами Москвы.
— Интересная задумка, — покивал головой ректор. — Вы уж тогда и наш университет туда вставьте.
— Обязательно! — заверил я его. — Сегодня вечером и приступлю.
— Экий вы, э-э-э, — ректор некоторое время не мог подыскать слово. — Активный. Да! Это правильно! Приехал работать — работай, а если отдыхать — отдыхай. Вижу, что вы приехали работать.
— Работать, Анатолий Алексеевич. Когда можно приступить?
— К чему? — удивился ректор.
— Прибудет оборудование завтра. Оформление займёт сутки. И уже сразу можно начать прокладывать кабель-трассы в учебной аудитории, подключать их к охранной сигнализации и помещение серверной.
— Нужен проект, — озабоченно нахмурился ректор. — Его надо согласовать с первым отделом. Кстати, странно, что товарищ Петров ещё с вами не познакомился.
— Товарищ Петров, наверное, получает ценные указания. Поверьте мне, Анатолий Алексеевич, эти работы не нарушают режим секретности, а наоборот, приближают момент постановки на контроль.
— Но кто этим будет заниматься? Нужны подрядные организации.
— Полагаю, товарищ Петров и займётся, — усмехнулся я. — У меня вчера уже состоялась беседа с моим, так сказать, куратором.
— Да-да, мне доложили, что вас увозили, — посерьёзнел ректор.
— Ну, вот. Сейчас вам надо определиться с помещением под серверную. Это где будут стоять основные компьютеры, хранящие основной массив данных и обеспечивающие маршрутизацию между рабочими станциями. Мне нужно не более десяти квадратных метров, но с вентиляцией.
— Мы, вообще-то, планировали делать что-то похожее на «Академсеть», поэтому и помещения и даже проект кое-какой имеется. Даже согласованный. Финансирование не выделили.
— Ну вот! — обрадовался я, честно говоря, рассчитывая на этот проект. Мне было известно, что такой проект существовал, но реализован был только частично в пределах административного корпуса, и то, только в девяностых годах. Зато МГУ первыми запустили программу «Студент» и «Учебный документооборот».
* * *Из кабинета ректора МГУ я вышел окрылённый. Умным и современным оказался Логунов Анатолий Алексеевич, профессор и академик, создавший альтернативную теорию гравитации. Я помнил, что областью научных интересов Логунова были, кроме гравитации, квантовая теория поля и физика высоких энергий. Он был настоящим и деятельным учёным когда-то. Сейчас он показал себя как отличный и цепкий администратор, заботящийся о данном ему в управление учебном заведении. И это меня радовало.
Я спустился в столовую и неплохо перекусил, так как комбинат питания МГУ функционировал до восемнадцати часов. Взяв с собой пяток котлеток и буханку только что испечённого белого хлеба, нравился мне перекус перед сном, я снова отправился в Театр. Там у меня была вся моя одежда и нужные для рисования «причиндалы». Да и диванчик мне понравился. Хоть и старый, годов, наверное, пятидесятых, но удобный.
— Там буду пока обитать, — решил я.
Глава 23
Московский государственный университет состоит из множества зданий, а центральный корпус из нескольких пристроек в которых расположены некоторые факультеты, актовый зал театр и администрация. То есть, чтобы пройти к ректору не надо было выходить на улицу. Но мне хотелось показать себя в пальто, кашне и шляпе, а не просто в костюме. Просто костюмы есть у многих, а шляпы — редко у кого. Мода на шляпы в СССР прошла.
Переодевшись в «костюм художника»: тёплую куртку, высокие утеплённые ботинки, вязаный берет, и взяв ящик с «причиндалами», вышел на крыльцо южного (театрального) входа и решил, что начну здесь. Отсюда открывался вид на памятник Михаилу Ломоносову, стоящему, к слову, спиной к университету.
Я хмыкнул, разложил стульчик, мольберт с красками и мелками, и принялся переносить видимое глазами на картон. Очень быстро я увлёкся и перестал обращать внимание на то, что твориться у меня за спиной. Без такого умения рисовать на улице просто не возможно, и в этом я достиг нужного уровня «Дзэн».
Закончив один набросок, я убирал исчерченный лист, чуть разворачивался, меняя ракурс, и продолжал волшебство переноса объёмного изображения на плоскость картона. Примерно через два часа у меня скопилось восемь зарисовок образующих «панораму с театрального крыльца». Я так назвал свою композицию. Причём последний правый угол панорамы рисовался с уже включёнными фонарями. Получилось оригинально, что и подтвердил знакомый женский голос.
— Очень оригинально получилось, — сказала Майя Сергеевна. — Вы потом красками будете заканчивать?
Я обернулся.
— Да. Завтра в это же время, — я посмотрел на часы. — О! Восемь часов! Два часа пролетели как сон.
— Вы удивительно увлекающийся человек, — покачала головой женщина. — Я уверена, что вы совершенно не замечали, что вокруг вас кружат люди. Некоторые заглядывали к вам в рисунки из за спины. Я шикала на них, но они даже переговаривались. Но вы не обращали внимание. Удивительно!
Я посмотрел на Директора Дворца культуры.
— Мне нравится рисовать. Да и красиво у вас вокруг. Завораживает.
— Вы сверху посмотрите. Там наверху есть площадки. Вид с высоты птичьего полёта. Вы сегодня были у Анатолия Алексеевича, говорят. Хорошо поговорили? — ловко перешла она к нужной ей теме.
— Хорошо. Отличный у вас руководитель!
— Это так, — женщина горделиво выпрямилась. — Он лауреат Ленинской премии и член Верхового совета.
— Здорово! Поэтому мы и договорились быстро. Деловой человек. Хотел спросить… У вас же есть секция самбо?
— Да. Тут же на втором этаже. Сейчас у них тренировка, кстати, заканчивается. Можно с тренером поговорить, если хотите тренироваться. Вы ещё и спортсмен?
— Всего по немножку, — сказал я и
