Не наследник, которому по… - Александр Олегович Курзанцев
- Да чего уж там, можете не скрываться, я давно понял, кто тут за мной шпионит.
Плащи медленно сползли с голов и я увидел бледные лица Горшкова и Иванова. У последнего ещё и в нервном тике дёргалась половина лица. Впрочем, я понимал почему так. Услышать о себе неприглядную правду из женских уст, то ещё испытание.
Гаврила был малость спокойней, хоть и тоже весьма задумчив, пожалуй, в отличии от Такаюки-куна, он и сам о чём-то таком догадывался.
Ну ничего, лет через двести не просто научатся не воспринимать подобные слова, а смогут подобных особ распознавать издалека и держаться от них подальше. Как, в своё время, смог я.
- Мы шпионили не за тобой, - угрюмо произнёс Гаврила.
- А, решили проводить свою подружку, - покивал я, - она же не предупредила вас, что куда-то пойдёт и вы решили проследить за ней тайно. В общем, что я могу сказать, всё тайное, конечно, всегда становится явным, рано или поздно, но иногда лучше его не знать.
- Ну почему же, - чуть хрипло ответил мне парень в очках, - правда, как бы ни была горька, всегда лучше лжи.
Я посмотрел на помертвевшего Иванова, покачал головой:
- Обидно, наверное. Похоже она тебе нравилась. Вот только женщины не любят тех мужиков о которых вытирают ноги. Впрочем, ты и сам всё слышал.
- Ты, ты, ты, ты… - снова заело Такаюки в такт нервному тику глаза и щеки.
- Зачем ты с ним так, - укорил меня Горшков, заставив меня удивлённо на него взглянуть.
- Ты же сам сказал, что лучше горькая правда? Пусть знает, какая эта ваша Эма на самом деле.
- Нет! - внезапно крикнул Иванов, яростно, с пеной у рта, - она не такая, это всё из-за тебя! Я, я, я… я помогу ей, она увидит, что я лучше, чем ты. И ты точно пожалеешь Рассказов!
Развернувшись, он бросился вслед за ней.
- Не будь таким куколдом! - прокричал я ему вслед, но куда там, он уже скрылся за поворотом.
Я махнул рукой, сказал уже тише, всё равно он не услышит:
- Она этого не оценит, только сделает оружием своей мести, а потом выкинет как использованный презерватив.
- Хреново, - протянул Гаврила, опустив взгляд и засунув руки в карманы штанов.
- Женщины вообще парадоксальные создания, - произнёс я, тоже засунув руки в карманы подрясника, - чем меньше за ними бегаешь и меньше угождаешь, тем больше им интересен. И наоборот, по любому чиху к ней мчишься и исполняешь все желания? Значит об тебя будут вытирать ноги. К телу тоже не подпустят, максимум дадут за ручку подержаться, при этом какой-нибудь левый чел будет её регулярно шпилить за просто так.
- Говоришь так, как будто знаешь, - язвительно заметил парень.
Было видно, что ему тяжело воспринимать по сути предательство своей подруги. Не так, как Иванову, тот, видать, строил какие-то матримониальные планы на её счет, но тоже с болью в сердце.
“Рязмякаю, - неожиданно подумал я, - начали трогать чьи-то сердечные переживания”.
Впрочем, мне это даже слегка нравилось. Сразу накатила лёгкая ностальгия по тем временам, когда я ещё не был, ни императором, ни чемпионом, и уже перестал быть крысой. Был такой период в жизни, жаль не долго. И вот теперь отголоски тех эмоций вновь меня настигли. Впрочем, может это от того, что здесь я просто жил в своё удовольствие и занимался интересными делами, без вот этой вечной гонки за личной силой и мощью, когда каждый раз, преодолевая очередную ступеньку, тебе приходиться сталкиваться с новыми, более сильными врагами. У тебя не остаётся времени насладится тем что есть сейчас, потому что поджидает новый вызов и новое превозмогание и это движение бесконечно. И ты ползёшь вверх, напрягая все силы, задыхаясь, а конца нет.
Когда я это понял в своём мире, было уже поздно, просто потому, что снизу, не давая остановиться, уже подпирали другие, такие же алчно жаждущие быть всех сильней. Здесь я такого не хотел, поэтому нужно было как можно быстрее заканчивать со всей магической ерундой и в науку, в науку!
- Поверь мне, знаю, - ответил я, - как и знаю, что есть вещи куда интереснее женщин.
- Ладно, - Горшков вздохнул тяжело, посмотрел вдаль коридора, затем буркнул, - пока Дрейк.
- Пока, Гаврила, - ответил я ему, после чего, в полной тишине, мы пошли каждый своей дорогой.
Не знаю, о чём думал он, но я думал, что монохроматичность лазерного излучения позволяет селективно возбуждать молекулы одного вида, при этом молекулы других видов остаются невозбужденными. А селективность возбуждения при этом процессе ограничена лишь степенью перекрывания полос в спектре поглощения вещества.
Тряхнув головой, я решил, что пора уже, наконец, заканчивать с проектом прямоточного двигателя. Потому что я смог решить задачку регулировки истечения магической струи. А всего-то надо…
Тут я зевнул и решил, что добью эту тему завтра. А пока надо хорошенько выспаться.
Глава 26
Я пока взял паузу всё обдумать, ситуация начинала закручиваться весьма лихо, и главное было в спешке не наделать ошибок. Угрюмый тоже подходил, интересовался, не выходили ли на меня снова таинственные личности, но я сказал, что пока нет. Сообщать, что главарь сего преступного сообщества родной мой папаша, было бы максимально неразумным, потому что следующим, что Угрюмый бы сделал, это запер бы меня где-нибудь в сухой и тёплой камере, глубоко под землёй. Говорить полуправду и придумывать тоже не хотелось. Маг был калач тёртый, чуть сфальшивишь, сразу насторожится. Проще сказать, что вообще ничего не было.
Выиграв таким образом ещё сколько-то времени на подумать, я решил, что надо немного отвлечься и заняться тем, что я придумал. А придумал я, ни много, ни мало, магический концентратор. Штуку, которая может дозированно выпускать магию поступающую от мага. Обязательно с регулировкой мощности. По задумке, концентратор должен был ещё и выравнивать, структурировать поток магической силы, не допуская сбоев и плавания мощности.
Созданием концентратора я занялся в нашем тайном клубе физики. Здесь, по крайней мере, никто не будет донимать дурацкими вопросами.
Только Анюра, пришедшая со мной, разок спросила, что делаю.
- Волшебную палочку, - хмыкнув, произнёс я.
И ей этого хватило. Как и Николя, которого
