Admin - i a667bfd894ce8bed
-- Имена собственные не переводятся, -- просветила энциклопедически подкованная я. - Тун - бог Охоты и Луны, на Земле этой миссией заправляет богиня Охоты и Луны Диана, а роль главного бога на Приюте Путника исполняет Борн - Солнце.
-- Надь, не утомляй интеллектом, -- поморщилась Женька. - Готовились к радостной встрече, а тут знобкая черная жуть.
-- И Надька со своим багажом знаний, -- привычно язвительно "подпела" Катрин.
Старожилы Приюта Путника придумали укладывать транспорт на бок, открывая доступ сразу ко всем кластерам-каютам и многократно ускоряя процессы выгрузки-погрузки. Прибывшие пассажиры недолго оглядывались недоуменно на ярко освещенной площадке, сразу попадая в объятия прилетевших ранее друзей и родственников.
-- Мальчишки по времени уже на подлете, -- нетерпеливо всматриваясь в темное с редкими пятнами звезд небо, заметила Светка. - Хотя бы поляну накрыть для достойной встречи. Жень, ты как?
-- Я нормально, -- усмехнулась Женька, -- и в отличие от некоторых, вспомнила о "поляне" не в последний момент, а несколько раньше.
-- Накормим Боцмана, -- пообещала Катрин. - Человеколюбивые мы. От твоих-то забот парень уже в щепку превратился. Надюх?
-- Без меня, -- я высматривала в гомонящей встречающей толпе Нэльку. - Я к малышу. Подготовлю парня к встрече с непутевым папашей. Катрин, Андрей говорил мне "Я тебя люблю".
-- Быть не может, -- удивленно повернулись Катрин и Женька, -- колись?
-- Когда вокруг Юпитера летели...
-- В рабочем порядке стало быть? -- съехидничала Женька.
-- И забыл добавить про позднее зажигание у девушки, -- не удержалась от колкости Катрин.
-- Смотрите, -- оборвала Светка, подаваясь большим телом вверх и вперед.
В верхних слоях атмосферы разгоралось и быстро приближалось алое зарево; будто подсвеченное из центра набирало силу и интенсивность, заполыхало вдруг по краям ядовито-зелеными и грозно синими всплесками, распространилось по всей северной половине небосвода.
Бросив дела, замерли в неподвижности и со страхом смотрели вверх новые жители Приюта Путника и аборигены, завороженные страшной пляской огня в атмосфере.
-- Что твориться,... -- причитающе выкрикнула женщина в толпе и, отзываясь, закричали, застонали в ответ многочисленные голоса.
-- Красиво, -- оскалилась, пытаясь улыбнуться Светка. - Похоже на Апокалипсис.
Огненные языки в небе, плавно перетекали друг в друга, образуя зловещие разноцветные воронки, завихрения и смерчи, и вдруг начали взрываться и рассыпаться искрами, пронзаемые множеством стремительных метеоритов.
Сжимая страхом сердца, загудел, задрожал, завибрировал воздух, мелкой дробью отозвалась поверхность планеты. Из пламени вырвались три огненных клубка и, оставляя за собой слепящий шлейф, пронеслись, сгорая, параллельно горизонту. Звук сгустился до набатного звона, сливаясь с женским воем, наполнял души животным непонятным ужасом.
Я прижималась спиной к люку и дрожала вместе с титановой обшивкой транспорта, невольно отмечая, как бессильно опустив руки, стоят в толпе мужчины, молча покоряясь непонятной стихии.
-- Корабль, -- крикнула Светка, ее тренированное контральто перекрыло звуки страшного зрелища и заставило людей оторвать глаза от небесного фейерверка.
В двухстах метрах от разгрузочной площадки садился, тормозя реактивными струями...
-- Это не "Мускулинос", -- обыденно произнесла Женька.
-- Это космокапсула, -- в тон подтвердила Катрин.
Забыв о метеоритах, я помчалась к опустившемуся кораблю, споткнулась, и под локоть меня удержала от падения бежавшая рядом Светка. Сзади слышался топот множества ног. Глухо ударил по обшивке пластик открывшегося фонаря космокапсулы; перекинув через борт ноги, спрыгнул и начал оглядываться, расстегивая гермошлем, Сашка. Следом выбрались Федя и Лешка.
-- А... а Андрей? -- тупо выговорила я. -- Сын у него.
Сашка вяло отмахнул рукой в сторону догорающего неба, подошел и неловко прижал мою голову к скользкой ткани скафандра.
ГЛАВА 44 Гибель крейсера
В руках человека техника оживает, но,
когда машина погибает в борьбе с другой
машиной, внутри погибает человек
Люди и машины
Машины сказали, что воюют между собой,
и мы радостно сняли с себя ответственность
за свою гибель в этой войне.
Люди и машины
Легко щелкнув по корпусу, запущенная нами сутки назад по орбите Нептуна космокапсула, пристыковалась, и Служба наблюдения планеты теперь могла с чистой совестью утверждать, что видит на своих экранах "Мускулинос", а не "обманку".
-- Жизнь вроде бы налаживается, -- Леха отхлебнул кофе, вальяжно откинулся в кресле и забросил ноги в кроссовках на штурманский столик. -- Экскурс к родным палестинам принес моральное удовлетворение. - Леха отхлебнул еще глоток. - Противоестественно, но... но я с особым удовольствием стреляю по кораблям землян.
-- Да, своих бьют охотнее, а сошлись бы поближе, руками разорвали, -- это природа гражданской войны, пленных не берут; но за штурвалами убитых кораблей мои однокашники по школе космолетчиков и твои друзья по детскому дому.
-- И мои по школе механиков, -- грустно договорил Сашка.-- Это только кажется, что мы стреляем по кораблям.
-- Жизнь,... -- забасил Федор.
-- ...проще, чем кажется на первый взгляд, -- ехидно поддержал Боцманову максиму Леха. - Продолжай, Федя, нам очень интересно.
-- Не подкалывай, -- Федор обернулся ко мне. - Нас убедили, и мы поторопились поверить, что техника побеждает технику, -- такая хитрая отмаза, чтобы убедить себя в чистоте рук, а осознание правоты еще и приподнимает до статуса благородного героя. Мерзавцы мы. -- глухо закончил Федор.
-- Победителей судят, -- попытался ерничать Леха, но Сашка, проходя мимо, сбросил его ноги со столика:
-- Заткнись.
Сколько бы ни говорили о высоких целях и благородных задачах, убийство в бою остается убийством и ложится камнем на плечи, морщинами на лицо, заволакивает темным занавесом душу. Я встал с кресла, привычно смахнул пепел с обшлага куртки, и ощутил вдруг неуместность, ненормальность своего франтоватого белого "прикида" в огненном кровавом космосе, -- дешевый детский понт.
-- Алексей, вызови Приют Путника.
Экран моргнул, и растерянно замигала тремя глазами инопланетная сестренка. С Нэлькой понимаем друг друга без слов, и я тяжело опустился в кресло:
-- Кто?... Говори, нас уже ничем не испугать.
-- Ирина-заправщица, - неуместно звонким, " Бета-Туманновским" голосом отозвалась Нэлька. - Умерла во время родов. Твой сын жив.
Ирина, поэтесса с глубоким мягким взглядом больших глаз, чей разноцветный мир задела и опрокинула ее "последняя любовь".
-- Алексей, договори с Нэлькой, потом расскажешь, -- прошел к бару, разлил коньяк в стаканчики, подал ребятам. - Светлая память. Алексей, заканчивайте дела с Нептуном. Дезинтегратор везут, Земля зуботычину переварит не скоро. Через шесть часов уходим.
Летим домой, и не в чем себя упрекать, а не радостно, и не оформившееся до конца в мозгу ощущение неясной жути от черного непрозрачного сгустка по правой кромке экрана обзора.
-- Леха, а что за громадина болтается и кувыркается сбоку?
-- Астероид. Мы идем в общем потоке, он нам не мешает, мы -- ему.
-- Надо полагать, фраза "потенциально опасный объект" для тебя пустой звук? Алексей, мы идем к Приюту Путника, угадай с одного раза, куда летит этот обломок планеты?
-- Мать твою! -- Леха подпрыгнул в кресле. -- Я привык, что об опасных объектах за много месяцев сообщает планетная служба наблюдения.
-- Которой на Приюте Путника никогда не было. Боевая тревога.
Ревун взвыл, и в центральный пост, одеваясь на ходу, вбежали Федор и Сашка. Леха перетащил изображение астероида на большой экран, набросил масштабную сетку. По всем параметрам камень превосходил недоброй памяти "Альянс", и, если мы не вмешаемся, через пятнадцать часов разумная да и всякая другая жизнь на планете Приют Путника перестанет существовать.
-- Проходили, но не забыли, -- Федор умостился в кресле второго пилота и повернулся к Сашке. - Повернем настройку взрывателя в шагово-частотных бомбах на "камень".
-- Инфракрасный излучатель показывает пятьдесят процентов железа, -- возразил Леха.
