Ирина Коваленко - В тени другого (отредактированный текст)
— Вы… Вас тоже могут убить, Алиса. Также, как меня… Я надеялась, что Аллах защитит меня, верила… Но я заслужила то, что со мной произошло. Я должна была сразу понять, что представляет из себя Динара…
— Динара? — До меня только сейчас дошло, что мои самые худшие предположения, судя по всему, оказались правдой, — Вы говорите о…
— Да, Алиса, да. О ней. О той, которую вы знаете под именем Дина. Она…она моя дальняя родственница, хотя сейчас мне впервые за всю жизнь стыдно, что в нас течёт одна кровь… Динара это самое настоящее воплощение зла, Алиса. Эта женщина может убить любого, кто встанет на её пути!
— Но зачем ей это? — Я, наконец-то, решилась задать самый главный и самый волнующий меня вопрос. — За что она может меня убить?
— Вы мешаете ей, очень… Сейчас она очень озлобленна… Её планы сорвались… Всё полетело к чёрту, а она… Она… Она…
Марьям не договорила то, что хотела сказать - начала задыхаться и сильно побледнела, а потом вцепилась мне в руку и стала умоляюще смотреть мне в глаза. Я испугалась и с трудом выпустив свою руку, бросилась искать медсестру…
Марьям умерла, так и не открыв мне правду. Она умерла у меня на глазах, и я ничего не могла сделать, чтобы спасти её. Я не знала, что связывало Дину и эту несчастную женщину, какая тайна их объединяла и за что Дина решила избавиться от своей дальней родственницы, но глядя на умершую Марьям и вспоминая её последние предсмертные слова, я твёрдо решила для себя одно — я должна восстановить справедливость. Сама. И для этого я должна вернуться в дом Шереметьевых. Я должна доказать всем, что Дина — жестокая убийца.
Попросив медсестру ничего не говорить Дине, если та приедет за телом родственницы, о моём приезде, я тут же направилась домой. Оставаться в больнице больше не было смысла. Дина приедет, в этом я практически не сомневалась, приедет и будет изображать из себя убитую горем родственницу. А потом поедет в милицию, где сделает всё возможное и невозможное, чтобы смерть Марьям представили, как несчастный случай. И вот затем, когда…
Мне стало страшно. Дина хочет убить меня, я следующая жертва! И я ничего не могу сделать, чтобы защититься! Или могу? Но что я могу сделать? Пойти в милицию и рассказать обо всём, что сказала мне Марьям перед смертью? Но поверят ли мне? И какие у меня есть доказательства против Дины? Какие у неё мотивы, в конце концов, для убийства Марьям и для моего возможного убийства? А ведь милиции нужно именно это — доказательства. Или, по крайней мере, мотивы для преступления. У меня нет ни того, ни другого. Но есть преступление. И есть предчувствие, что это вовсе не последнее преступление, и что следующей жертвой вполне могу стать я сама! Наверное, я сумасшедшая, и у меня развивается самая настоящая паранойя, но с первого дня моего знакомства с Диной я ЧУВСТВОВАЛА, что она хочет причинить мне зло. И даже во времена "потепления", когда я, казалось, начала доверять Дине и поверила в её искренность, шестое (или даже седьмое?) чувство изо всех сил кричало мне: "Будь осторожна, не верь ей!". И вот сейчас, после предупреждения Марьям об опасности, которая исходит от Дины, мне показалось, что вдруг как-то неожиданно всё встало на свои места, и теперь моя интуиция и мой разум, наконец-то, начали дуэтом исполнять песню о том, что я должна опасаться эту женщину и ни в коем случае не должна ей доверять.
Решение вернуться в дом Шереметьевых пришло ко мне поспешно. Поначалу оно казалось мне полным безумием, так как сейчас по идее я должна бы, наоборот, уехать как можно дальше от этого дома и от Дины, спрятаться, затеряться где-то далеко, где она никогда не сможет меня найти. Но куда я могу уехать? Родственников в других городах и тем более заграницей у нас не имеется, близких друзей тоже, а просто так бросить всё и ехать куда-нибудь в Сибирь или на Дальний Восток, например, для меня выглядело ещё большим безумием, чем вернуться в дом мужа. Ну, уеду я, а дальше что? Если Дине будет нужно избавиться от меня, она всё равно меня найдёт. Ведь не стану же я менять документы или жить где-то нелегально! Правда, проскочила шальная мысль о побеге заграницу, но потом сразу же встал вопрос о том, на что я там буду жить. Нет, попытать счастье, конечно, можно, но я пока к этому как-то не готова. Морально не готова. Сейчас мне лучше всего вообще не прятаться от врага, а попытаться максимально приблизиться к нему и понять — какой мотив у Дины, чтобы убить меня. Кстати, вот с мотивом было труднее всего. Раньше, до того, как я узнала правду о рождении Андрея и Руслана, я бы, разумеется, подумала бы, что Дина просто ревнует. Но не может же она ревновать ко мне собственного сына! Хотя… Одна мысль всё-таки промелькнула у меня в голове. Мысль странная и страшная одновременно. Но поработать над этим можно, главное, сейчас снова вернуться туда, где всё это началось…
Когда я появилась в доме Андрея, ни Дины, ни Руслана там не было. Я предупредила Оксанку о том, что ужинать не буду, и сразу же поднялась наверх, в спальню. Нужно было хорошенько подумать. В тишине и наедине со своими мыслями. Только так я могу что-то понять и окончательно разобраться в своих гипотезах и вариантах.
Проходя мимо закрытой комнаты Дины, я на минуту остановилась. Соблазн зайти туда, пока Дины нет дома, был слишком велик. Но нет, стоп, Алиса, не торопись. Ты играешь с огнём. Это раньше ты считала Дину просто мелочной интриганкой, не способной ни на что серьёзное, но теперь… Стоп. Надо всё взвесить и хорошенько подготовиться к тому моменту, когда я войду в это осиное гнездо.
Вечер прошёл быстро и незаметно. Когда я уже собиралась спать, в дверь постучали, и я, сразу почувствовав легкое волнение, пошла открывать. На пороге стояла Дина.
— Вы вернулись? — В её голосе я не уловила ни удивления, ни радости, ни разочарования. Будто бы она уже была готова к тому, что я вернусь.
— Да, — ответила я, отведя взгляд, — мне надо решить вопрос с Андреем…
— Он не появлялся, — тут же вставила Дина, — и Руслана сегодня целый день нет. Но вы правильно сделали, что вернулись. Это ваш дом, и вы не должны были покидать его.
Говорила она это таким голосом, что казалось, будто она поливает меня мёдом и при этом ещё посыпает сахаром. Неприятное ощущение, надо сказать. И не только потому, что сладкое вредно, и от него может быть диабет, но и по той простой причине, что сейчас я уже ЗНАЛА, что это было совсем не от души. Мол, на, ешь свой мёд, может, горло слипнется, но воды я уже тебе не принесу, нет уж… Помрёшь в муках прямо на моих глазах. А я буду смотреть и радоваться, наслаждаться твоими муками!
— Я знаю, — очень твердо и весьма неожиданно для Дины ответила я, — поэтому если Андрей появится, то передайте ему, что я жду его для разговора.
— Ясно, — Дина поджала губы, и я тут же уловила её недовольство. Интересно, в чём именно была причина? Неужели, ей так не хотелось, чтобы я разговаривала с Андреем?
Но наш разговор с Андреем всё-таки состоялся. И прямо в тот же вечер. Я ещё не спала, но уже дремала, лёжа в постели, когда в дверь снова постучали.
— Кто там? — Нехотя спросила я.
— Я, — послышалось из-за двери, — твой муж…
Когда я открыла дверь, Андрей долго смотрел на меня, но потом всё-таки вошёл, при этом виновато глядя куда-то в пол.
— Я рад, что ты вернулась… — Наконец, вымолвил он, продолжая виновато смотреть в пол.
— Где Руслан? — Спросила я, — Он в доме или…
— Нет, его нет. Руслан, он… Отдыхает. Да-да, он спит. Он много работал, а теперь спит.
— Спит? Но где? Где ты его видел? — Услышав такой непонятный на мой взгляд ответ, я уже начала беспокоиться.
— Давай не будем сейчас о нём, пожалуйста! — Андрей подошёл ко мне и схватил за руку, — Давай о нас поговорим, любимая! О нас с тобой!
— Я тебе не любимая! — Я резко выдернула руку и отвернулась, — И вообще, Андрей, я не понимаю, о чём нам говорить. Ты меня не любишь, я тебя тоже…
— Нет! — Он опять попытался схватить меня, но я умело вывернулась, отойдя в сторону, — Я тебя люблю, Алиса! Когда женился — не любил, честно тебе скажу. А сейчас вот понял, что люблю. Гораздо больше, чем когда-то любил ту, другую…
Наш разговор постепенно заходил в тупик. Андрей клялся мне в любви, умолял выслушать его и дать ему последний шанс, даже пытался встать передо мной на колени, но на меня это уже не действовало. Я даже жалости к нему не испытывала, не говоря о других, более нежных и красивых чувствах. Андрей же гнул свою линию, упорно не желая понять одного — этот бой для него уже проигран. Я не тот человек, который будет долго и тщательно выбирать из двух претендентов, взвешивая все их недостатки и достоинства. Свой выбор я уже сделала.
— Я никогда не прощу ни тебе, ни ему предательства! — Неожиданно закричал Андрей и со всей злостью толкнул меня на кровать. В этот момент я испугалась вполне серьёзно — мой муж был явно не в себе и мог сделать со мной всё. что угодно. Ударить, изнасиловать… О, Боже! Этого я не переживу! Если Андрей хотя бы пальцем до меня дотронется, я за себя не отвечаю.
