Обатуров Сергей - Кровь обязывает. Тетралогия
Чтобы отвлечь ее от раздумий, я поинтересовался, как она видит мое появление с Людвигом на балу. Как одеться, что иметь, куда глядеть, и вообще, я на балах никогда не бывал. Ингрид кратко поведала нам о самой церемонии, о том, что все закончится банально, будут просить деньги. Деньги нужно дать, но не такую сумму, а около шестидесяти процентов, от запрашиваемой. Ну, Ингрид, ей бы страной руководить, а она спокойно сидит на месте секретарши, и даже не мечтает о другой должности. Да. На своем месте, она королева.
Людвиг смотрел на ее влюбленными глазами, да и та, не отрывала взгляд от ее мужчины. Идиллию прервала Марта, Подошло время полдника. Я умилялся, прямо как в советском детском саду. Какао и печенье. Перекусили. Я спросил Ингрид о здоровье. Она сообщила, что узнает, все меньше и меньше симптомов своего заболевания. Я уверил ее, что скоро все пройдет, и даже можно будет забыть про диету и лекарственные препараты. Ну и напомнил ей, что ведь я вначале предупреждал ее, что около меня все ее болезни пройдут. На самом деле, я каждый день воздействовал на нее силой. Все очень просто, нужно было реанимировать пару маленьких участков ее организма, и заставить их начать работать.
Оставался самый волнующий меня вопрос, Это вопрос с балом. Ингрид заверила меня, что накануне, прибудет посыльный с вещами для меня и господина Людвига. Ожидаются танцы, в основном показательные, фуршет, ну и финансовое вымогательство, куда же без него. Уже давно известно, что требуются деньги на восстановление горных дорог. Это нужно сделать до зимы. Ремонт основной трассы государство финансирует, а вот второстепенные дороги ремонтируются не все. Если не отремонтировать сейчас, то весной их очень сильно размоет, и тогда придется затратить, гораздо большую сумму. Как оказалось, я не буду принимать решения единолично, так как на балу будут присутствовать Хельга с Яковом. Сразу успокоился и стал прощаться с Ингрид. Затем Ингрид попрощалась с Людвигом и покинула нас.
Людвиг чувствовал себя уже значительно лучше и опытным путем я установил, что могу контролировать его кровь на расстоянии метров в восемь. Предложил Людвигу встать и пройтись по комнате, а то его мышцы сильно ослабнут за неделю. Тот выбрался из-под простыни, и слегка шаркая ногами начал наворачивать круги по комнате. Он хотел доказать мне, что, даже в таком состоянии, находится в хорошей физической форме. Но, на третьем круге его начало шатать и он, еле-еле добрался до кровати. Отдышавшись, он посмотрел на меня, а потом начал издалека разговор о том, что его профессия обязывает его собирать досье на новых сотрудников. Я слегка насторожился. Людвиг продолжил развивать тему и напомнил мне, что в его арсенале есть такие инструменты как компьютер и интернет. Я не возражал, да и смешно было бы отрицать такие необходимые атрибуты работы службы безопасности. Людвиг стал меня слегка прощупывать своими вопросами. Поинтересовался, почему я был безработным, на момент, когда садился в самолет их компании. Не было ли у меня конфликтов с законом. Окреп, паразит. Я слегка разозлился и спросил Людвига напрямик, что он хочет узнать. Людвиг и бровью не повел, следователь доморощенный. Ему хотелось бы в общих чертах, услышать о тех проблемах, которые подтолкнули меня в тот злосчастный самолет. Ему явно было что-то известно. Подумав немного, я пришел к выводу, что информация с моей родины, рано или поздно, но попадет на стол к Людвигу, поэтому кратко поведал ему о том что будучи безработным, нуждался в средствах к существованию, Пусть это его не удивляет, людям, оказывается, нужны деньги, чтобы платить за коммунальные услуги и различные налоги. Так вот, у меня заканчивались деньги, и я вынужден был пойти работать простым разнорабочим. Людвиг прервал меня и сообщил, что по его сведениям, я, за пару месяцев до отлета снял со своего счета около трех с половиной тысяч евро. По его прикидкам и по прикидкам спецслужб моей страны этих средств могло хватить на приобретение огнестрельного оружия, по ценам внутреннего рынка. Обыск в моей квартире не выявил чего-либо ценного, приобретенного недавно. Я аж присвистнул и спросил Людвига о законности такого действия властей, но тот философски ответил, что проникновение в квартиру было незаконно, но информация получена. Тогда я разозлился и в сердцах выпалил, что если бы я тогда не пожалел этих пацанов, то и информации взяться было бы неоткуда. Людвиг аж с кровати привстал. Еще бы уши торчком поставил. Прямо пограничная собака в дозоре. Услышал то, что ему не предназначалось. Его масляный взгляд так и говорил, колись. В конец разозлившись, я выложил Людвигу, что если бы я был таким крутым киллером, или кем еще они меня посчитали, то просто бросил бы Людвига умирать там, возле машины. Меня аж колотило. Я развернулся на каблуках и выскочил из комнаты. Уже в коридоре вспомнил, что мне нельзя отходить от моего подранка дальше восьми метров. Скрепя сердцем вернулся в комнату. Людвига корежило в кровати. Постепенно он стал успокаиваться. Я извинился за несдержанность и, улегшись на диван, сделал вид, что заснул. Людвиг явно вел какую-то свою игру. В чем ее смысл, мне было не понятно. Он не может не понимать, что сейчас полностью зависит от меня. Однако у него хватило ума спровоцировать меня на необдуманный шаг. Чего же он этим добивался? Ярость прошла и наступила апатия. Бездумно лежал и пялился в стену. Было ощущение, что меня предали. Не родные, но близкие мне люди. Людвиг тоже молчал. Не знаю, что он там обдумывал, и какие чувства испытывал. Я его даже драконьим чутьем прощупывать не стал. Для меня этот человек, как бы, перестал существовать. Дотерплю еще пять дней и отправлю Людвига от себя подальше. Работать напрямую буду с его замом. Работа от этого не пострадает. В общем, я сильно на него обиделся. Где-то, через час, Марта принесла ужин. Увидев, что мы не разговариваем и, насупившись, сидим по разным частям комнаты, все поняла и накрыла каждому отдельно. Людвиг лопал, как будто ничего не произошло. Я, ни на кого не глядя, съел то, что принесла Марта, и завалился спать. Я ведь дракон, а для дракона впасть в спячку, плевое дело.
Утром проснулся, как и заказывал, в районе восьми часов. Прошел в ванную и долго мылся. Вышел посвежевшим и успокоенным. Вчера, приняв решение со своей позицией к Людвигу, расслабился. Теперь я на него мог смотреть, но видеть, не видел. Утренний кофе прошел в гробовом молчании. Все что положено я съел, и занялся рабочими делами. Пару раз созванивался и уточнял у Ингрид отдельные детали. Каждый раз Людвиг напрягался, когда слышал, что я приветствую Ингрид. Но я не опускался до кляузничества. Обсуждал деловые вопросы и все. Определился с позицией новых печатающих устройств, просчитал их рентабельность, несмотря на вложенные данные, только чтобы убить время. Обедал, уже за одним столом с Людвигом, но разговаривать с ним не хотел, он и не пробовал начать разговор.
После обеда опять вернулся к бумагам и работал, до приезда Ингрид. При ней, никакие колкости или намеки в сторону Людвига себе не позволил. Под конец своего визита Ингрид напомнила, что ближе к пяти придет посыльный с вещами для бала. Тут появилась Марта, и мы дружно захрустели печенюшками. Прямо старшая подростковая группа типового детского садика. Ингрид, распрощавшись с нами уехала. Не прошло и двадцати минут, как в комнату постучались. Приехал посыльный с костюмами к баллу. Примерил все, что принесли. Генрих помогал нам обоим. Все подошло идеально. Все-таки у Ингрид, глаз-алмаз. Костюмы убрали в шкаф и от нечего делать, я стал вспоминать методики развития магической силы. Как-то, в пределах этого мира, у меня не возникало необходимости совершать магические действия без участия артефактов. Незаметно от Людвига, достал из моего пространственного кармана, какой-то кулон на цепочке. Стал рассматривать его, с помощью драконьего чутья и магического зрения. Ничего не было видно. Лишь своим зрением я видел отблески магической силы в нем. Молния, тогда, утверждала, что в этом кулоне нет магии ни на грош. Но хвост Малыша эта штука колола, а это был самый веский аргумент. Неожиданно раздался стук в дверь. Странно, вроде для Марты еще рано. Крикнул, чтобы входили. На пороге нарисовался Генрих, который сообщил, что меня желает видеть Яков. Я укорил Генриха в том, что дом принадлежит Якову, и он вправе сам входить, куда ему необходимо. Генрих ничего ответить не успел, как его отодвинул с дороги Яков и, ворвавшись в комнату, сразу наполнил ее шумом и оптимизмом. На фоне нашей холодной войны это было, как разорвавшаяся бомба. Яков, не обращая на наше настроение никакого внимания, рассказал нам, как завтра следует себя вести в момент, когда прозвучат вопросы о финансовых вливаниях в нужды города. В принципе, все закономерно. Дадим, но не столько, сколько требуется, а две трети запрашиваемой суммы. Вопросы по финансам будет решать он сам, но мало ли что. Наша задача веселиться, общаться на отвлеченные темы, клеить девушек. В общем, вести себя, как два заядлых ловеласа. В конце своего монолога, ибо вопросы мы ему не задавали, он начал замечать, что с нами не все в порядке. Улыбнувшись каким-то своим мыслям, он попрощался, пожелал нам спокойной ночи и умчался к Хельге и внучке. От взрыва напряженности в комнате, нас спасло появление Марты с нашим ужином в руках. Молча поели, молча дождались, когда Марта уберет посуду и разбрелись по своим углам. Я радовался, что у меня есть работа, поэтому разложив перед собой артефакт, стал медленно, слой за слоем, как учила Молния, вскрывать магическую составляющую кулона. Четко прослеживались две вещи, это воздействие на разум, и защита. Предположил, что это кулон для защиты от ментального воздействия. Какой он силы и от кого сможет защитить, было не понятно. Проверить можно было, только на Зангрии, но туда я смогу попасть только через Город Мертвых, а это как минимум три дня до Гоштара и день до пещеры драконов, Интересно, проснулись они или нет. Так вот, потом, из пещеры я попадаю домой. Там выйдя из подвала, могу зайти в свою квартиру, а могу и просто, поболтаться по городу. Если дома ждут, то "успокоить", нет, не упокоить, а успокоить, и спокойно уйти. Но вот вернуться сюда, в Швейцарию, не смогу. Только самолетом.
