Сьюзен Янг - Программа
У меня в кармане вибрирует телефон, и я быстро достаю его, надеюсь, что это Риэлм, хотя мы даже не обменялись номерами. Замираю, когда вижу, что на экране мерцает имя Джеймса.
Я выключаю телефон и кладу его назад в карман. Быть рядом с ним так непросто. У нас есть общее прошлое, на каждый раз, когда мы приближаемся к тому, чтобы узнать о нем, он отступает. Он делает мне больно. Не думаю, что прямо сейчас я смогу выдержать еще немного боли.
Я сворачиваюсь в клубок, чтобы все обдумать, но вздрагиваю от стука в дверь. Поднимаю глаза и вижу отца.
- Привет, милая, - говорит он. - Я просто хотел пожелать спокойной ночи, но тебя не было в твоей комнате. Что ты тут делаешь?
Я быстро моргаю и сажусь.
- Я скучаю по Брейди, - говорю я и пытаюсь оценить его реакцию. На его лице колебание, он устало трет карие глаза.
- Я тоже, - отвечает он. Его одежда цвета хаки помята, и от него исходит слабый запах алкоголя. Интересно, когда он начал пить.
Мы долго молчим, а я кусаю губы, думаю, стоит ли спрашивать.
- Папа, - начинаю я, - Брейди покончил с собой?
Отец резко вдыхает воздух. Сразу не отвечает и садится на кровать рядом со мной. И потом, к моему ужасу, прикрывает глаза рукой, его плечи трясутся.
- Да, - выдавливает он из себя, - Брейди покончил с собой.
Мое тело замирает, и я понимаю причину своих чувств, хотя они и не связаны с воспоминаниями. Но это как будто ми чувства — особенно моя скорбь — наконец встают на свои места. Пока отец пытается собраться с духом, я стараюсь не расклеиться. Риэлм сказал мне правду. Что еще он знает?
- А что было с нами? - спрашиваю я отца. - Мы справились с этим? Ты, я, мама?
Мой папа смотрит на меня рассредоточенными, воспаленными глазами.
- Нет, милая, - шепчет он, - не справились.
Я киваю. Что-то внутри меня знает, что это правда. Что мысль о том, что наша семья легко пережила смерть Брейди, была абсурдной.
- Меня бесит, что я не могу вспомнить, что с ним случилось, - говорю я.
- Почему? - спрашивает он серьезно. - Это дар. Я бы все отдал, чтобы избавиться от боли. Тогда, когда он болел... это был не настоящий Брейди. И мы были не настоящими. Мы получили шанс начать все сначала, Слоан. Мы получили шанс снова быть счастливыми.
- Папа, - говорю я, и у меня из глаз начинают струиться слезы. - Никто из нас не счастлив.
Он не отрицает это, даже не пытается притвориться, что наша семья переживет это. Вместо этого он встает, легонько гладит меня по голове и выходит из комнаты.
Он уходит, и я сворачиваюсь в клубочек, наедине со своей печалью и разбитым сердцем. Я хочу знать, что случилось с братом, и я хочу знать, какой я была раньше. Но больше всего я хочу быть счастлива. После небольшого сеанса жалости к себе я возвращаюсь к себе и нахожу номер Лейси, который она записала у меня в блокноте. У меня в голове начинает пульсировать, так что перед тем, как взять трубку, я принимаю большую дозу Адвила.
* * *
Когда Лейси паркуется на углу в девять часов, она улыбается от уха до уха.
- Ну ты и хулиганка, - говорит она, когда я забираюсь в ее неоново-зеленый фольксваген-жук. У меня под ногами куча пакетов из фастфуда, все держатели для напитков заполнены. На Лейси простая желтая блузка, но ее макияж драматичен, совсем как у нормальных людей, не прошедших Программу. Он превосходен.
- Ты уверена, что хочешь поехать в Велнес Центр? - спрашивает она. - Я думала, ты ненавидишь это место.
- Так и есть, - отвечаю я, - но моего обработчика нет, и никто больше не смотрит за мной. Может, на этот раз мне понравится.
- Слоан, - тихо говорит Лейси, - они всегда смотрят. Никогда не забывай.
После долгого молчания Лейси включает радио, и машина наполняется попсовой песенкой о любви с приторно-сладим текстом. Мне приходится крепко сжать руки перед собой, чтобы удержаться и не рассказать ей все о Джеймсе, о моем брате. Но я не хочу расстраивать ее.
В моем кармане гудит телефон — еще одно сообщение, но вместо того, чтобы прочитать его, я выключаю звук.
Когда мы заходим в Велнес Центр, мы видим, что он битком набит. Теперь, когда популярность Программы растет по всему миру, ассимиляции дан новый толчок — я видела это по МТВ. Вдоль стен выстроились обработчики, но рядом с ними люди смеются, играют в карты. Появилась новая секция с компьютерами, рядом с одним из них столпились парни. Они одеты очень аккуратно, и я смотрю на себя и сижу, что мы похожи. Как будто мы одеты в форму возвращенцев. Я расстегиваю рубашку до линии бюстгальтера и иду за Лейси, которая направляется к дивану.
Не могу поверить, что я вернулась сюда, особенно после того, как поклялась, что не стану. Но мне нужно выбраться из дома, а это — единственное место, где тусуются такие люди, как я, у кого нет друзей. Лейси падает на подушки и оглядывает зал, как будто кого-то ищет.
- Кто он? - спрашиваю я, толкая ее под локоть.
Она широко открывает невинные глаза.
- Не понимаю, о чем ты говоришь. Клянусь, я не ищу парня, который обещал, что будет здесь сегодня вечером.
- О, - говорю я и улыбаюсь. - Так я, наконец, встречусь с твоим таинственным бойфрендом?
Лейси поворачивается ко мне.
- Я думаю, уже пора.
Ее лицо серьезнее, чем я ожидала, но еще до того, как я успеваю выспросить подробности, уголком глаза я замечаю черную рубашку — цвет, который в этом зале шокирует. Это Лайам.
- Я скоро приду, - говорю я и вскакиваю.
Лайам прокладывает путь через толпу и выскальзывает за дверь, на крыльцо. Когда я выхожу, меня обдувает холодом. Лайам, отвернувшись от меня, смотрит на парковку. Мы тут одни, и я хочу спросить его про тот вечер, когда я вернулась. Знал ли он меня и Джеймса.
- Эй, - говорю я, привлекая его внимание. Когда он оборачивается, я вздрагиваю. У него под глазами темные круги, его волосы не расчесаны, не помыты. Тогда меня поражает мысль, что он болен. О, Господи. Он болен.
- Слоан, - его рот искривляется в усмешке, на его лице — злоба и ненависть. - Они прислали тебя за мной? Теперь они набирают возвращенцев?
У меня начинает стучать сердце при виде того, как Лайам угрожающе оттесняет меня к двери.
- Никто не посылал меня, - говорю я. - Я просто хотела кое-что спросить, но забудь об этом. Не так уж и важно.
Лайам резко бросается вперед и налегает плечом на дверь, чтобы я не смогла открыть ее. Я ахаю и отступаю назад.
- Я хочу услышать твой вопрос, - говорит он. Его расфокусированные глаза широко раскрыты.
- Я просто хочу зайти, - мягко говорю я. - Отойди, и я не...
- Что — не? Не сообщишь обо мне? Конечно, сообщишь.
Он прав. Я сообщу о нем сразу же, как только смогу. Н заражен. И может заразить остальных.
- Дай пройти, Лайам, - говорю я.
Он смотрит на меня и наклоняется, как будто чтобы рассказать секрет.
- Ты помнишь меня? - спрашивает он.
- Я помню, что ты назвал меня идиоткой.
Он улыбается.
- До этого.
У меня в животе нехорошее чувство.
- Нет.
И в этот момент поворачивается дверная ручка, но Лайам держит дверь, не дает ей открыться. Я думаю о том, чтобы позвать на помощь или бежать, но в то же время не хочу привлекать к себе такое внимание.
- Мы встречались, - говорит он с некоторым самодовольством. - Ничего серьезного, но они все равно забрали это воспоминание. А что еще они забрали? Разве ты не видишь, какой стала? Ты пустышка. Ничтожество. И я лучше умру, чем стану таким, как ты.
У меня трясутся губы, меня переполняет стыд, унижение, но в основном гнев. Я толкаю его, но он только слегка отшатывается. Смеется, а потом кашляет и подносит руку ко рту. Когда он убирает руку, у него по пальцам течет кровь.
- Что с тобой? - спрашиваю я, отступая назад.
- Быстросмерть, - отвечает он. - Потому что нет смысла. Мы никогда не освободимся от Программы, а даже если и освободимся, кто сказал, что они не изменят правила? Что они не придут за нами, когда мы станем взрослыми? Мой двоюродный брат? - спрашивает Лайам, у него в глазах слезы. - Он вчера покончил с собой. Ему был двадцать один год, Слоан. Это значит, что эпидемия распространяется.
- Или, может, он просто покончил с собой, - говорю я. У меня в животе тугой узел. С той стороны в дверь стучат кулаком, трясут ее.
Лайам кашляет снова, кровь брызгает на крыльцо. Его губы в крови. Он умрет. Он умрет, если я ничего не сделаю, чтобы остановить это. Я достаю телефон из кармана, но Лайам вырывает его у меня из рук, кидает его на деревянный пол.
Его глаза тут же закатываются, но потом он снова смотрит на меня. Его тело сотрясается в конвульсиях. И потом он падает на дверь, падает на пол, все еще глядя на меня.
- Ты - никто, - шепчет он перед тем, как окончательно застыть.
Я замираю на секунду, часто и неглубоко дышу, словно могу потерять сознание. Дверь снова трясется, и я решаю, что мне не следует быть тут, когда они найдут его. Я не могу быть в этом замешана. Я бегу, хватаю по пути телефон, сбегаю по ступенькам на парковку Велнес центра. Набираю Лейси сообщение, что я в машине. «Нам нужно уехать. Сейчас»
