Семьянин - Николай Дронт
— Ваше величество, давайте подождём ареста и результатов допросов. Опять же, можно попробовать обратится к родственникам графини Тихой. Графа я бы тоже со счетов не сбрасывал.
— Ваши слова, да в уши богам! Но буду ждать. Сама не знаю, как смогу пережить эти дни. Продолжу думать, психовать и надеяться. А вы… При получении первого же результата в нужном ключе, сразу уведомляйте меня и Стаха.
Глава 21
Госсовет
В Госсовете я первым делом зашёл к графу Орнеру фон Лаунгеру. Нет, его ещё не утвердили на председательство, но других серьёзных кандидатур тоже пока не выдвинули. Аргумент, что не стоит делать главой Государственного Совета того, кто заседает и в Регентском, был придворным близок — такой ловкач перетянет на себя слишком много власти. Оно нужно? Нет! А большинство кандидатов сидело сразу на двух стульях, потому, скрипя зубами, вынуждено выбирали из немногих «чистых государственников».
Что понятно, про меня и речи не было. Кто я такой? Молодой, анекдотом попавший сюда. Безгласный член, заранее отдавший свой голос председателю. С ним — ладно, к нему уже привыкли. Вьюнош, но ничего. Близок к уху корононосителя, однако тем не кичится. На заседаниях молчит, уважение выказывает. Пусть его! В дела не лезет, а значит, безопасен.
А вот не нужны сановникам конкуренты! С исполнителем приказов королевской семьи они, скрипя сердцем, смирились, но коли тот что-то надумывать станет… Этого даже самые доброжелательные не потерпят. Если продолжу молча крутиться в Госсовете — пусть! Они уже привыкли к моей физиономии. Безгласный член Совета — так… оговорка покойного государя, ни к чему более сложному, чем ведение протоколов, не способный.
Это если свести мнения к тому моменту, когда Государственный Совет ещё собирался. Сейчас его вновь созвали, а мнение поменяться пока не успело. Однако есть нюансы. Кабинет дали, на который не позарились остальные, зато моё место находится не в конце общего стола, как пристало младшему по значимости, а рядом с председательским — вроде почти помощник. Сейчас «почти», а потом?
Коли новых членов введут, что те увидят? Место наособицу — неспроста, наверное! На совещаниях молчит, зато из протокола что-то может вовсе вымарать, а что-то по-своему записать. А в таких документах не только каждая буквочка, даже каждая чёрточка, каждая точечка вес имеет. Помните: «Казнить нельзя помиловать»? Разница есть, где запятую поставить? То-то!
Я Робина секретарём посадил. Он неопытный, но, надеюсь, верный. А опыт, дело наживное. Если что, ему отец поможет, проконсультирует, поднатаскает. Как дела разгребу, хочу молодёжь собрать, в смысле, которая подо мной служит или от меня учиться отправлена. Банкет не банкет, скорее производственное совещание с закусочкой, но поговорить стоит. Причём не только дворян, простолюдинов тоже позову. И парней, и девчат. Пусть поймут кто «свой», с кем работать в дальнейшем придётся. Опять же, воодушевлю людей, подниму их самооценку. И сам к ним пригляжусь — посмотрю, кто чванится, кто стелется.
Если что, и сейчас у меня есть кое-какие рычаги влияния, со временем их больше станет. Честно, не хотел брать на себя столько власти, но так нагрузили, что выдохнуть некогда.
В общем, сразу по приезде отметился в кабинете графа фон Лаунгера. Это будет замечено и отмечено, хотя графа на месте и не оказалось. Никого, кроме меня, из членов Совета, нет — пока регламент не согласовали. Однако корзиночку с кремами я оставил, тот, кому положено, доложит генерал-аншефу, а опытный сановник зачтёт мой прогиб и впишет в число своих союзников. Вроде мелочь, но на самом деле из таких соломинок выстраиваются конструкции, крепче железобетонных.
У себя в кабинете обнаружил полный порядок. В приёмной, в чистенькой новой форме, секретарём сидит Робин. Барри ждёт вызова, обо всех накопившихся делах разом доложить желает.
В папке на письменном столе ждёт письмо от Федула с просьбой о встрече. Ему необходимо рассказать о достигнутых договорённостях с субподрядчиками и о предлагаемой структуре расчётов с ними. А для порядка в делах, от меня было бы желательно получить разрешающую подпись на Уставе «Графства Тихого Общества вспоможения торговым связям», о котором, во избежание разглашения, будет доложено лично.
Барри начал доклад с вручением приветственного адреса с подписями всех членов его семьи. Понятно, по случаю бракосочетания. Ничего такого, однако приятно. Далее пошёл отчёт о работе Королевской алхимической лаборатории. Лучший результат достигнут по заданию — сверить реестр гильдейских алхимических рецептов со списком зелий Высшей Алхимии из комнаты, где хранится Золотая Книга. По каждому номеру в списке, моими алхимиками была написана краткая справка со ссылками на книги из библиотеки Гильдии.
С изучением старинных магических учебников ситуация несколько хуже. Прорабатываются две группы книг — полученные от её величества и отданные Леонардом за аренду этажа. Оба учебных плана вчерне разработаны и ждут утверждения. Но некого учить! Прошерстили две трети гильдейских школ, но результата нет! Слабаков учить бесполезно, а хотя бы со средним потенциалом, единицы. И все они уже имеют покровителей. Шансов найти подходящего ученика мало.
Утешил человека — типа, отрицательный результат, он тоже результат. Будем работать дальше, терпенье и труд всё перетрут. Поспешать надо медленно, не сегодня, так завтра или через год, найдём кого-нибудь. Мы не можем ждать милости от природы, после того, что с ней сделали… э… нет, это по другому поводу. Ободрённый Барри понял, что невозможного я с него не требую, и радостно отбыл в Королевскую лабораторию.
А я взял отчёт и нашёл справки по зельям, снимающим проклятие. Их два, рецепты есть, основных ингредиентов в наличии нет, но можно поискать. Один эликсир точно не поможет — он против Некромантии, другой снимет с вероятностью 50%. Знаете, как блондинку спросили с какой вероятностью она встретит дракона, если выйдет на улицу? Девушка ответила: «50% — то ли встречу, то ли нет». С зельем тот самый случай.
Есть и второй вопрос — что будет с человеком, если вдруг проклятие всё же снимется? Может, сам сразу помрёт от радости или интоксикации? Или сойдёт с ума? Вдруг его срочно надо будет лечить? Тут же возник и третий вопрос — зелье стояло на полке больше ста лет, оно точно не стухло?
Надо бы провести проверку. Что легко устроить — взять, да и напоить им какого-нибудь бродягу. Помрёт — не жалко. Хуже будет, если выживет — тогда начнутся заботы. За подопытным понаблюдать надо. Думаю, не меньше года, в самом крайнем случае, несколько месяцев. Совсем плохо, коли поймём, что напиток не
