На страже Империи. Том 2 - Валентин Якимов
Никакого особого обсуждения не последовало. Соратники меня безоговорочно поддержали. Шувалов тоже думал недолго — в конце концов, зачем он здесь, если не ради силы?
Так что мы спросили у профессора, где здесь ближайший очаг сражений. Оказалось, что бои сейчас идут почти по всему обитаемому миру — где-то большие, где-то совсем мелкие, вроде бандитских разборок. Воспользовавшись поводом, многие просто начали сводить старые счеты, или откровенно грабить, прикрываясь идеей и лозунгами.
Что-то одинаково во всех мирах, где есть господа и то, за что они могут сражаться.
— Если мое скромное мнение интересно вам, инородцы. — на прощание обратился к нам Ион, смущенно щелкая клешнями. — Я на вашем месте несомненно отправился бы на помощь моему безмерно любимому Господину, моревладельцу из хозяйственного клана Оот, Веерану Ниен. Этот почтенный господин принадлежит к Глубинным Живоглотам, разводит пищевых рабов и съедобных наложниц, и в целом является прекраснейшим созданием Океана. Сей умудренный владыка совершенно не заинтересован в глупых войнах и, кажется, даже водил дружбу с кем-то из людей тысяч пять или шесть лет назад. Но в этом не уверен, хотя примет он вас с радостью. На него ополчился союз из нескольких мелких и слабых кланов, желающих войны. Мелкие рыбешки, но приличные воины, они терзают окраины владений господина Вееран Ниена. Ему, полагаю, придутся к щупальцу небольшие группы наемников для диверсий. Такое скромное мнение мне четверть малого цикла волны назад сообщил оператор владыки.
— Погоди, погоди! — встрял в поток щелкающих слов профессора немец, явно чувствующий себя в своей стихии. В прямом смысле. — Что значит последняя фраза?
— Это значит, что его господин приглашает нас в гости. — задумчиво ответил я. — При чем, довольно вежливо, без угроз, как это здесь обычно принято. Удивлен, что у тебя есть личный мозгокрут. — добавил я уже для Иона.
— Я все-таки бывший почетный профессор, знаете ли. — хрустнул он с гордостью шейными сочленениями. — Занимаюсь совершенствованием навигации для господина.
На том и порешили. Особо выбирать все равно не приходилось — в дела Ириата я и тысячелетия назад не сильно успел вмешаться, ни о ком здесь сильно не наслышан. Раз здесь всюду примерно одинаковая вечная война за все подряд — почему бы не принять приглашение этого типа. Остальные со мной согласились. Девушки заметно нервничали — разговоры с Ионом четко дали им понять, насколько мало стоит здесь жизнь того, кто ничем не владеет. А слова про пищевых рабов и съедобных наложниц окончательно выбили из колеи.
Княжич тоже то и дело ежился. Но уже по иной причине — маг Огня, он попал, пожалуй, в худшее для своей силы место. Водная мана ощущалась тут всюду, а это уже само по себе усложняет огненные чары.
А вот Виктор наоборот стоял твердо, шагал гордо и дышал полной грудью. Астральным зрением я видел, как он пропускает сквозь себя реки родной маны. А обычным — как он от этого кайфует.
— Виктор. — обратился я к нему перед тем, как профессор открыл нам входную мембрану, выпуская наружу. — Приготовься. Сейчас водной маны вокруг станет по-настоящему много! Не теряй голову и не думай, что ты всемогущ! Не забывай ни на миг — местные Господа не просто маги Воды, они едины с этой стихией!
Немец сосредоточенно кивнул, перестав играться с маной как восторженный юноша. Но, похоже, воспринял мои слова о мане не слишком буквально.
А стоило бы! Как только мембрана профессорской веранды отворилась, и мы сделали шаг наружу, поток маны нас буквально захлестнул! Бедный Шувалов чуть с ног не свалился, так окружение давило на его внутренний Огонь! А у Виктора просто остекленели глаза.
Впрочем, наверное, это еще и от удивления — удивиться было чему. Дамы тоже стояли, завороженно задрав головы и раскрыв рты.
— Это… это как? А где небо? Где Солнце⁈ — завороженно воскликнула Юля.
Я улыбнулся. Эх, а ведь когда-то и я был таким. Когда-то также стоял, завороженный. Неба над нами действительно не было — не синего, никакого. Насколько хватало взора, вокруг расстилался бескрайний океан, испещренный мелкими островками — но оканчивался он не горизонтом. Вода, плавно изгибаясь вверх где-то в необозримой дали, вставала туманной стеной, уходя в небеса и… становясь ими. Вода была со всех сторон. А мы словно находились в пузыре в сотни километров диаметра.
Хотя, почему «словно». Ведь всё обстоит именно так. Об этом я и поведал соратникам.
— Как в пузыре⁈ — подалась вперёд Маша. — Но это немыслимо! Его должно расплющить давлением!
— Здесь другой источник тяготения. — спокойно ответил я. — Давление воды здесь растет тем больше, чем дальше ты от этого пузыря. Чем глубже в бесконечную толщу воды.
— А как же дно?..
— А дна нет. Точнее, оно есть между этих островков — все они части гигантского подводного континента. А Глубинными зовутся те, кто обитает ниже, в океане без дна. Кто осваивает все новые пространства, расширяя владения своих народов вглубь.
— Но зачем им тогда воевать⁈ — выходнула Алиса, зачарованно глядя, как длинный змей, размером с десяток земных китов, вынырнул из воды вдалеке, ловя на лету целую стаю крылатых черепах.
— Потому что чем глубже, тем выше давление. И, что куда важнее, чем глубже, тем сильнее концентрация водной маны. Дикой, грязной, сырой. В такой воде легко утонет даже рыба, как бы это странно не звучало.
Виктор кивнул, хватая ртом воздух. Он постепенно адаптировался к новым реалиям. Теперь ему нужно было не накачивать себя маной усилием воли, а сдерживать ее, тормозить накачку. Но опытный немец справлялся с каждым вдохом все лучше.
— Д-да, командир верно говорит. Сырая мана просто взорвет источник и каналы неопытного мага. А мана собственной стихии опасней всего, ведь организм не фильтрует ее самостоятельно, если не подготовиться как следует!
— Так это что же, нам нужно отправиться на огромную глубину? — обернулась ко мне Алиса, закончив созерцать охоту чудища. — А нас-то там не раздавит?
— И как мы будем дышать? — ткнула себя пальцем в упругую грудь Горская.
— Не переживайте. — усмехнулся я, улавливая краем уха легкий жужжащий гул в толще воды. Круглый дом-башня профессора стоит на самом берегу, так что от набегающих волн нас отделяет теперь лишь несколько метров. —
