Девятнадцать сорок восемь - Сергей Викторович Вишневский
— Ага — буркнул я и подскочил со стула, метнувшись в свою комнату.
Как только кофе оказалось в руках отца, он уже подозрительно посмотрел на меня, но пока что ничего не произносил. Молча принюхавшись, он лишь хмыкнул и принялся к приготовлению.
Буквально через несколько минут, отец снова глубоко вдохнул поднимающийся аромат от горячей чашки и сделал первый глоток. И сразу же после этого его брови поползли на лоб. Не скрывая своего удивления, он перевел свой взгляд на меня и произнес:
— Где ты это взял?
Мне было крайне тяжело сдержать улыбку на лице. Наблюдать за растерянным видом отца почему-то доставляло особое удовольствие. Возможно, я гордился тем, что наконец-то смог его чем-то удивить. И как я надеялся, приятно удивить.
— Да я тут это… теперь я поставляю данный сорт в несколько кофеен нашего города — важно произнес я, понимая, что подобное звучит слегка преувеличенно. Ну и ладно. Зато улыбка с моего лица до сих пор не сходила.
В этот момент на кухню вошла мама и остановившись у порога, подозрительно осмотрела нас. Видимо её смутили мой довольный и в то же время потерянный вид отца. Она остановила свой взгляд на мне и заговорила:
— О, Фирс. Хорошо, что ты дома. Как раз хотела уточнить у тебя, ты сегодня чем занимаешься? — Как-то странно обратилась ко мне мама. — Уже были какие-то планы?
— Да ничем вроде, а что такое? — С подозрением уточнил я.
— Ага. Отлично. Значит, сегодня жду тебя на ужине. И чтоб обязательно был, понял? — улыбнулась она. После чего перевела взгляд на отца и продолжила. — Миш, с тобой всё хорошо?
— Ага — ответил он. — На, попробуй. — Он протянул ей чашку с кофе.
Мама сделала один глоток, задумалась, а потом с умным видом произнесла:
— Ну… кажется, это кофе. А что такое?
Мы с отцом рассмеялись в один голос, после чего он продолжил говорить.
— Понятно. Ладно. Так что там с ужином? — перевёл он свой взгляд на меня.
— Буду. — коротко ответил я. — Это не проблема. Думаю, даже если меня вызовут на смену в такси, я всё равно успею поужинать.
— Вот и хорошо.
Они оба улыбнулись так, что у меня на душе возникло непонятное и тревожное чувство. Но спрашивать у них что-либо было бесполезно. Я проходил это множество раз, и теперь придется ждать до вечера…
* * *
Мать Фирса с легкой улыбкой лепила котлеты. Комочки из фарша, с добавлением специй, подобранных ей лично, ложились на специальную доску, под размер морозильника одна за одной.
Музыка, шедшая из небольшого артефактного проигрывателя на холодильнике, добавляла атмосферы и женщина не стеснялась подпевать простенькой и незамысловатой песенке.
Динь-дилинь!
Звонок в дверь сбил женщину с настроя.
Она хмуро глянула на часы, положила на доску очередную котлету, и быстро вымыла руки.
Динь-дилинь!
Понимая, что ни супруг, ни Фирс не станут звонить в дверь, она подхватила полотенце и направилась к двери, на ходу вытирая руки.
Открыв дверь, она с удивлением ставилась на лысого старичка в дорогом костюме. Заметив на кармане герб Вешкиных, она напряглась и произнесла:
— Кто вы и что вам нужно?
— Здравствуйте, Клавдия Леопольдовна, — улыбнулся старичок. — Меня зовут Петр Семенович. Вы догадываетесь от кого я?
— Догадываюсь.
— Тогда может не будем обсуждать дела на лестничной площадке?
Женщина сделала пару шагов назад и собеседник вошел в квартиру.
— Пойдемте на кухню, — указала мать Фирса с растерянными нотками в голосе.
Пройдя внутрь Петр Семенович расположился за столом и положил на него папочку с документами, которую тут же раскрыл.
— Клавдия Леопольдовна, прошу прощения, что отрываю вас от… судя по запаху замечательных котлет, но вы должны понять. У таких как мы, юристов, достаточно много работы. Да, и простите, что без предупреждения.
— В чем дело? — осторожно спросила женщина.
— В вашем сыне и предмете договора, подписанного вами. Вы же помните его содержание? — спросил старичок и по доброму улыбнулся, заметив как напряглась женщина.
— Я не нарушала договора.
В этот момент, мать Фирса услышала как в дверном замке лязгнули ключи и едва слышно скрипнула дверь.
— Вы? Нет. А вот ваш ребенок — да. Не сказать, что его визит в поместье Вешкиных стал каким-то чрезвычайным событием, но сам прецедент заставляет насторожиться. Поверьте, пускать в ход этот договор и обрекать вас на тюремное заключение у нас нет никакого желания. Однако, повторение и уж тем более усугубление ситуации не оставит нам другого выбора.
Женщина растерянно оглянулась и взглянула на Фирса, что зашел на кухню и взглянул на старичка, что сидел за столом с открытой папкой.
— Добрый день, молодой человек, — хмыкнул Петр Семенович.
— Доброго, — кивнул парень и взглянул на мать, что находилась в состоянии близком к панике.
— Очень хорошо, что у нас с вами получилось встретится. С удовольствием предложил бы вам прочитать документы, которые подписала ваша мать.
Он протянул парню несколько листов, покрытых мелким шрифтом.
— Мам, я поговорю с ним. Ступай в спальню, передохни, — произнес парень, поглаживая ее по плечу. — Все хорошо, ничего не случилось. Мы просто поболтаем.
— Фирс, я…
— Все хорошо, мам. Все хорошо… Иди, передохни. Мы поговорим и все, — попытался успокоить ее сын и выпроводил с кухни.
После этого он сел за стол и принялся бегать глазами по документам. С каждой прочитанной строчкой, он все сильнее понимал, что написан договор зубодробительным канцелярским стилем, из которого понять было крайне сложно содержание.
Быстро прикинув у себя в голове варианты развития событий, он сглотнул и решился на наглость.
— Знаете, я тут… что-то не вижу одной важной детали, — произнес парень переворачивая лист и изучая его, словно удивлен, что он без картинок.
— Какой, позвольте спросить?
— Моей подписи, — произнес парень и взглянул на старика. Хоть внутри и все сжималось от страха, у него получилось изобразить удивление. — Понимаете, договор как я вижу из даты, был подписан когда я находился в утробе. Пока я рос, за меня отвечала моя мама и соответственно договор имел силу. А сейчас — я совершеннолетний гражданин империи. Я с вами никаких бумаг не подписывал. Ни мать, ни отец, ни сам император не могут
