Белль Аврора - Неукротимый

Но я скучаю по ремню.

Он больше не использует его. Секс у нас по-прежнему грубый и он по-прежнему над всем доминирует, но это нельзя даже сравнивать с тем грязным и порочным первым разом. И в ту первую ночь... ну... это установило планку, которой я думала мы будем придерживаться. И какое-то время так и было. Увы, больше это не так.

Моя бедная вагина.

Она скучает по старому Твитчу, точно так же, как любит нового Твитча.

Стук в дверь моего кабинета возвращает меня в реальный мир:

— Войдите.

Мои глаза расширяются, когда дверь открывается и знакомое, но все же неожиданное лицо заглядывает внутрь. Он улыбается:

— Надеюсь, я не помешал.

Я отвечаю ему с легкой улыбочкой:

— Нисколько, Юлий. Чем могу помочь?

Он входит, закрывает за собой дверь и медленно осматривая мой кабинет, говорит:

— Ты сделаешь мне огромное одолжение, поющая птичка, если будешь звать меня просто Джей.

Зачем он сюда пришел?

— Хорошо, Джей

Тишина. Потом он ухмыляется:

— Ну давай. Спроси меня, зачем я здесь. — Мне нравится этот мужчина.

— Но это было бы невежливо.

Он возражает:

— Нет. Невежество – это высокомерие. Невежество – это, когда ты чувствуешь превосходство над другими людьми. Переходить к сути дела – это не невежливо, сахарочек. Ты сладкая как тортик. Я понял это, как только увидел тебя прошлой ночью.

Румянец начинает растекаться по моей шее:

— Сп-спасибо, Джей.

Осмотрев мой кабинет и перетрогав находящиеся в нем различные предметы, чтобы рассмотреть их поближе, он садится на стул и вздыхает:

— Твитч мой лучший друг. Мой лучший друг на всем белом свете. Я знаком с ним всю свою жизнь.

Если он хотел заинтересовать меня, то у него, без сомнения, это получилось. Но я все же была немного сбита с толку.

— Он никогда не упоминал о тебе.

Юлий кивает:

— Я полагаю, он не делал этого. Мы встретились в тюрьме для несовершеннолетних преступников. Это, точно, не самый приятный рассказ. Определенно не тот, который бы ты стал рассказывать, пытаясь произвести впечатление на свою девушку.

Он рассматривает мое лицо. Я вдруг чувствую себя подобно ребенку и шепчу:

— Расскажи мне о нем. Пожалуйста.

— Это как раз одна из причин, по которой я и пришел. Есть кое-что, что тебе следует о нем знать. Кое-что, из-за чего не следует ставить на нем крест. Ты знаешь почему он был в тюрьме? — Я киваю, и он говорит: — Он был в плохом состоянии, когда я познакомился с ним. Он пробыл там примерно три дня, и никто не мог утихомирить этого мальчишку. Он ввязывался в драки со всеми вокруг. В нем было так много злости. Никогда не видел ничего подобного. Как будто он был диким животным, которого пытались удержать в клетке, — он ухмыляется. — Он попался мне на глаза. Я был там уже два года, когда он попал туда, так что я знал, как и что там и я так же знал, что если он продолжит так себя вести, то попадется в руки охранникам. И их наказаниям. Ну, позволь просто сказать, что они проделали бы в нем новую дырку для испражнений. Игра слов.

Я не знаю, хочу ли я слушать все это.

Юлий продолжает:

— Однажды, во дворе, он затеял драку не с тем парнем. С практически еще ребенком. По сравнению с ним, у парнишки казалось не было шансов. Но парнишка был опытен. Я вмешался прежде, чем Твитч начал бить его, и он отплатил мне, подбив глаз. Тем вечером, когда мы вернулись к своим койкам, чтобы лечь спать, я не уснул. Я дождался пока выключили свет, вытащил нож из тайника и пошел искать Твитча. Он спал. Ему снились кошмары. Я подкрался к нему, приставил нож к горлу и разбудил его, хлопая по лицу. Он подпрыгнул на своей кровати, увидел нож и замер, — его взгляд смягчается. И становится подавленным. — Это было самое печальное зрелище, какое я когда-либо видел. Как будто он не боялся умереть. Я сказал ему, что он может драться со мной сколько ему влезет, но он должен выбрать на чьей он будет стороне. Со мной или против меня. Он долго молчал, прежде чем спросить меня, за что меня посадили. Я честно признался ему, что убил своего отца.

Увлеченная этим рассказом, я открываю от удивления рот. Юлий смотрит на меня с печальной улыбкой.

— Он спросил меня, за что я убил своего отца. Я ответил ему, что застал его, когда он насиловал мою сестру.

Мое сердце разбивается на осколки от жалости к этому мужчине. У меня появляется такое знакомое жжение в глазах, и я готова заплакать. Юлий замечает, как я пытаюсь скрыть это от него.

— Видишь? — говори он, указывая пальцем на мои влажные глаза. — Вот поэтому ты нужна ему.

Откашлявшись, он продолжает свой рассказ:

— Итак, Твитч решил, что будет со мной. Я опустил нож и уже через секунду мы стали друзьями. Между нами появилось доверие. Я не могу доступно объяснить это. Мы оба были детьми, но я был любопытным и чувствовал, что должен спросить его. Я и спросил. Я спросил его, почему он был так зол. Он рассказал мне, что, когда ему было восемь, отчим пытался убить его. Вытряхнуть из него жизнь. Он был мертв в течение четырнадцати минут, прежде чем его вернули обратно к жизни. Он сказал, что у него было легкое повреждение мозга, и кто-то из докторов даже предположил, что именно оттуда и произрастает его злость. Я сказал ему, что он имеет все основания быть злым. Он покачал головой и возразил мне. Он сказал: «Нет. Я такой злой, из-за того, что не умер».

Крутанувшись на стуле, я поворачиваюсь спиной к Юлию.

Это очень личный момент, когда у тебя разбивается сердце. Я не хочу, чтобы он был свидетелем. Внезапно, мне хочется остаться одной.

Дыша через комок образовавшийся в горле, я напрасно пытаюсь сдержать слезы.

Юлий говорит:

— Он ни во что не ставит окружающих его людей. Если ты не бросишь его, то станешь для него кем-то и он будет считаться с тобой.

Прикрыв лицо рукой, я чувствую обжигающие слезы, хлынувшие из моих глаз и увлажняющие мою ладонь, затем слышу, как дверь моего кабинета открывается и потом закрывается. Я думаю о словах, которые не могу заставить себя произнести в этот момент.

Спасибо тебе, Юлий.

Вернувшись домой после девичника с Дэйвом и Никки, я отпираю дверь в квартиру, и как только вхожу внутрь, срезу же скидываю с ног туфли.

Я понятия не имею, почему мы, женщины, носим подобную обувь. Каблуки – настоящее современное устройство для пыток.

Единственная причина, по которой я надела их это потому, что эти роскошные ярко-красные туфли мне купил Твитч. Они идеально подходили к обтягивающему, маленькому, черному платью, которое купил мне тоже он. И красный кожаный клатч, и рубиновый кулон. Все это купил мне Твитч.

Ничего себе.

Я уверена, что мой сегодняшний наряд стоит примерно тысячу долларов. Что, по моему мнению, просто возмутительно.

Мне необходимо было провести вечер с подружками. И я говорю это не для того, чтобы кого-то оскорбить. Дэйв считает себя одной из нас еще со времен университета. Это так мило.

Я голодна. А также пьяна.

Держась за стену в коридоре, для поддержки, я маленькими шажками иду в комнату. Включаю музыку и подпеваю песне Кэрри Андервуд – Blown Away. Грустная песня.

— Печальная песня. Я не хочу печальную. Мне нужно что-то позажигательней. — Говорю я сама себе.

Покачиваясь, я осторожно тыкаю по кнопкам, и просматриваю свой плейлист. Остановившись на «The Fray» – Love Don’t Lie, я издаю радостный вопль и начинаю пританцовывать в такт музыке. Взяв с туалетного столика расческу, я провожу ею по птичьему гнезду, в которое превратились мои волосы и прокручиваю в голове события этого вечера.

Я встретилась с Дэйвом и Никки в баре и, обменявшись с ними поцелуями и обнимашками, села на расшатанный барный стул. Мы делились друг с другом тем, как прошла неделя, новостями и о говорили своих отношениях. Что было немного странно, потому как наш разговор происходил примерно так....

Я сказала им:

— У нас с Твитчем пока все хорошо. Он сложный и все такое, но со мной он становится другим. Он хорошо относится ко мне. Ему нравится баловать меня и с каждым днем я люблю его все сильней. Так что, думаю, у нас все хорошо.

Никки и Дэйв мило улыбались, глядя на меня. Я так рада, что мои друзья поддерживают меня. Это так много для меня значит.

Потом Дэйв взглянул на Никки и выдал:

— Как, думаешь, обстоят дела с Хэппи?

Она пожала плечами:

— Нормально. Мне кажется. Секс обалденный и я уверена, он предпочитает женщин, но... — Она одарила Дэйва хитрой улыбкой: -… мне нравится наблюдать за ним и Дэйвом. Это так возбуждает.

Дэйв игриво ее толкнул:

— О, спасибо, крошка. Мне тоже нравится смотреть, как вы трахаетесь. Киска меня не привлекает, но наблюдать за всем действом – очень горячо.

У меня отвалилась челюсть из-за странного предмета их разговора.

Никки захихикала:

— О, особенно мне нравится, когда он... — она наклонилась к Дэйву поближе и прошептала что-то ему на ушко. Дэйв закусил губу, прежде чем пробормотать: — Мне тоже это нравится.