Артур - Стивен Рэй Лоухед
— Артур! — вскричал я, раскидывая последних врагов, которые еще преграждали мне дорогу.
— Славно, Бедивер! — отвечал он.
Здесь, в самой свалке, с копьем было не развернуться. Артур рубил мечом, рука его вздымалась и падала. Я вставил копье в петлю под ногой, вытащил меч, одновременно снимая со спины щит, и ринулся в бой.
Повсюду Кимры теснили врагов. Да, неприятель отступал, но до чего же медленно! Мы напирали — было ощущение, что брели против течения. И вдруг в один миг прилив сменился отливом, увлекая нас за собой.
Я взглянул на противоположный склон лощины, пытаясь понять, отчего это, и увидел, что англы пытаются прорваться по другому берегу реки, но на них скачут с холма Идрис и Маглос. Атака была отбита, не успев толком начаться.
Видя, как гаснет последняя надежда, ирландцы обратились в бегство.
— Они бегут! — вскричал Артур. — За мной!
Он поднял меч, и его боевой возглас потонул в крике бегущих ирландцев. Белый конь взял с места в карьер, и мы устремились в погоню.
Мы преследовали их до самого брода через Глейн. Здесь, в широкой и гладкой долине, англы прекратили бегство, чтобы снова дать бой.
Мы остановились чуть поодаль — осмотреть диспозицию и перевести дух. Короли подъехали к Артуру посовещаться.
— Они думают здесь нас одолеть, — заметил Артур.
— И скорее всего одолеют, — ответил Идрис. — Глядите, насколько растянулись передовые ряды. Они легко возьмут нас в кольцо.
Кому как, а мне надоели эти малодушные сомнения.
— Если это смелость, Идрис, — сказал я, — ты показываешь ее весьма необычным способом.
Гвальхмаи хохотнул, Идрис стиснул зубы, но ничего не ответил.
— Мы ударим сюда, в центр, — сказал Артур, который все это время внимательно обозревал вражеские ряды. Он указал туда, где враги стояли плотнее всего. — Англы воюют, как саксы, но еще больше боятся лошадей. Так что ала оттеснит их за брод и рассечет надвое. Когда это произойдет, фланги начнут сходиться, чтобы заполнить брешь.
— И окружат нас. — На этот раз опасения высказал Маглос.
— Да, — спокойно отвечал Артур, — и наши пехотинцы нападут на них сзади.
— Но мы-то будем в ловушке, — настаивал Бедегран.
— В ловушке должна быть приманка, — вмешался Гвальхмаи, избавляя меня от необходимости отвечать, — иначе крыса в нее не полезет.
— Мне это не по душе, — засопел Идрис. — Слишком опрометчиво.
Я повернулся к нему.
— Они боятся коней! Разве ты не видел, как они дают стрекоча при одном виде лошади? К тому времени как они возьмут нас в кольцо, подоспеет пехота, и сам неприятель окажется окруженным!
Я повернулся и увидел, что Артур смотрит на меня во все глаза.
— Что? Думаешь, ты один в силах отличить острие от рукояти? — спросил я.
Артур повернулся к остальным.
— Ну? Слышали, что сказал Бедивер? Он ударит в центр, мы с Бе- деграном, как и прежде, возглавим пехотинцев. Да будет с нами Бог!
И он поскакал к пешим дружинникам, ожидавшим по ту сторону реки.
Идрис был прав — Артур задумал отчаянное дело. Однако именно этот план позволял наилучшим образом использовать наших немногочисленных лошадей. Если сразу нагнать на врага страху, то будет не так важно, что нас много меньше.
Пока мы медлили в нерешительности, англы перешли в нападение. С оглушительным ревом они бегом устремились на нас.
— Копья наизготовку! — крикнул я, убирая в ножны меч и вновь доставая копье, потом, взмахнув поводьями, пустил лошадь рысью. Ала выстроилась по обе стороны от меня.
С рыси мы перешли на бег, с бега — на галоп. Гвальхмаи закричал, перекрывая грохот копыт, в следующий миг мы все подхватили его боевой клич. Я почувствовал, как горячая кровь быстрей побежала в жилах, и боевое исступление ледяным спокойствием снизошло на меня.
Это уже не Бедивер скакал навстречу врагу. Я стал пламенем, летящей по ветру огненной головней. Сердце во мне звенело ликующей песней битвы. Движения мои были отточены, мысли — прозрачны, как хрусталь.
Глаза, уже не принадлежащие мне, взглянули и увидели взаимное расположение войск. Мы ближе... ближе... ближе...
Хрясь!
Я с разгону влетел во вражеские ряды. С десяток англов упали на землю; кто-то пытался подняться, другие были мертвы.
Один из противников тупо глядел на щит, словно приросший к груди. Он с усилием оторвал щит и увидел у себя в груди обломок копья. Странное дело — мое копье стало вполовину короче. Я бросил его на землю.
Выхватив меч, я развернул коня. Нам и впрямь удалось прорвать вражеские ряды; удивительно, скольких бойцов могут уложить всего пятьдесят конников. Более того, мы не потеряли ни одного товарища.
Однако атака увлекла нас дальше, чем я предполагал: мы были у брода, почти у самой воды. Англы спохватились, и в следующее мгновение нас окружили; но не успели они снова сплотить ряды, как высоко и чисто затрубил охотничий рог Артура.
Я выстроил алу вокруг себя и приготовился с боем пробиваться к Артуру. Сеча стала горячее. Нас теснили со всех сторон, но мы продолжали двигаться вперед, медленно, с трудом, ибо англы стояли насмерть.
И вот, когда все зависело от того, удастся ли наш план, случилось худшее. Пикты, которых никто до сих пор не видел, посыпались с холма у Артура за спиной. Вскоре в наших товарищей полетели их смертоносные маленькие стрелы.
Итак, мы были окружены вдвое превосходящим противником. Трудно вообразить худшее положение.
Артур сделал, что мог, — отправил против пиктов Идриса. Однако этим он ослабил свои силы. Видя это, ирландцы и англы набросились на него с новым остервенением.
С оглушительным воем хлынули они вперед, и вокруг Артура сомкнулось море орущих варваров. Он возвышался впереди всех на белом коне — ив следующее мгновение пропал из глаз.
— Артур! — вскричал я, но мой вопль утонул в шуме сражения. Бурлящие воды вражеского войска захлестнули место, где он стоял.
Глава 6
Ала врезалась в самую гущу врагов. Мы скакали по поверженным телам. Да простит меня Господь, но конские копыта почти не касались земли!
Мы достигли брода. Вода в реке покраснела; прибрежная пена сделалась алой. Трупы плыли по воде, раскинув руки и ноги,
