Чужой наследник - Данил Коган
По окончании минуты Орлов снова заговорил, а по залу пролетела волна шуршания и вздохов.
— Заслуженная награда, — с этими словами он прикол мне на пиджак восьмиугольную медаль на «гражданской» колодке. — Заслуженный трофей, — он передал мне анонимную карточку. Клан Рубина будет рад принять к себе твою семью.
Бамм. Вот и вербовка. И одновременно заявление прав другим кланам — не лезьте. Занято. В ответ я сделал вид, что у меня от волнения перехватило горло. Уже тише, так чтобы слышали только окружающие, длань изрек:
— Думаю свое право на эмансипацию ты доказал. Экзамен станет лишь формальностью, не так ли эр Харитонов? — Харитонов, глава управления по делам Ограненных, находящийся здесь же, мерзко оскалился, но кивнул. — В качестве дополнения к основной награде ты можешь выбрать когда этот этот экзамен состоится.
Харитонов квакнул, раздулся, но ничего не сказал. А я, слегка подумав, решительно и так же негромко ответил:
— Я готов сдать экзамен через три дня.
Орлов-Дарский приподнял подбородок, глянул как ножом ткнул, но подтвердил:
— Три дня. На четвертый. Эр Харитонов подготовьте все, соберите комиссию.
Тот опять квакнул и кивнул. Жабу он что ли проглотил? А, ладно.
Длань вернулся на свое место, а зал разразился громом оваций.
Выходили с церемонии мы в разы медленнее, чем пробрались на нее. У меня внезапно обнаружилась куча поклонников. Мужчины подходили, представлялись и оставляли визитку. Пара слов восхищения, и их место занимали следующие. Каждый второй, зерг их сожри, считал своим долгом похлопать меня по плечу. А оно, не казеное! Дамы приседали в реверансе, приходилось кланяться в ответ. Зачарованная карусель какая-то. Наконец мы вырвались из этой душной толпы и устремились к выходу из особняка.
На улице меня встретил не кто иной, как юноша бледный со взором горящим. То есть эр Аристарх Медведев, собственной персоной.
ЭР АРИСТАРХ МЕДВЕДЕВ
Сомневаюсь что он хочет меня поздравить или потрепать по плечу. Тут скорее намечается хук слева. Тем более, что Августович в своей излюбленной суховатой манере объяснил мне, по дороге, нюанс с его награждением. Это была по сути публичная порка. Знак «Легко-конной бригады» означал что его носитель конченый долбоклюй, готовый сложить голову не за зерг собачий. Мне даже жалко стало парня ненадолго. Зачем Длань так с ним поступил было неясно. Жалость моя продержалась до первых слов благородного эра.
— Ну и как себя чувствует человек, укравший чужую славу? Слабак и сопляк, якобы победивший фомора?
Ууу, как у нас тут все запущено! Совсем у парня кукушка улетела. Понять можно. Простить такой прямой выпад нельзя. Нас слышали выходящие с приема гости. Святов было открыл рот, чтобы что-нибудь ляпнуть, но я его опередил. Решительно шагнул вперед, встав с «обвинителем» нос к носу.
— Я не совсем понимаю на что вы рассчитываете, эр Медведев, распространяя этот смешной анекдот и пытаясь публично оскорбить меня. Вызвать меня на поединок вы не можете. Рассчитываете остаться безнаказанным? Довольно подло.
— Я, да что ты себе, да я… — вот голубчик. Ляпнул не подумав. А теперь впал в ступор. Но ничего, у меня есть план, только он тебе не понравится.
— Я облегчу вам ситуацию Я вызываю вас. И, как младший по возрасту и статусу, выбираю оружие и условия поединка.
— Олег! — на два голоса воскликнули Святов и попечитель. Я повысил голос, и ускорился, но они уже ничему не могли помешать без урона моей чести. Да Карл Августович мог запретить мне поединок здесь и сейчас. Но он не стал. Хотя лицо его побелело а щеки запали еще больше, чем раньше.
— Бьемся на тяжелых рапирах. Оружие в одной руке. Без доспехов и артефактов. Без граней. С собой дага, как запасное оружие, если основное сломано или утрачено. Бьемся до первой серьезной раны. Проигравший приносит публичные извинения победителю и признает свою неправоту.
Медведев скрежетал зубами и молчал. Я его, на самом деле, этим вызовом подставил. Если примет вызов от несовершеннолетнего — получит дурную славу. Если не примет… Еще хуже, трус не отвечающий за слова. Но он сам напросился. Нечего язык распускать. Я уже собирался подстегнуть принятие решения, как он наконец проскрежетал:
— Согласен. Завтра по утру.
— Прошу вас, эр, об одолжении, — ответил я. — Я бы хотел провести поединок после экзамена и эмансипации. Таким образом, мы с вами сравняемся сословиями, а у меня не будет статуса несовершеннолетнего. Экзамен через три дня.
На парня было страшно смотреть. К его чести, на этот раз он справился с собой быстрее.
— Через четыре дня. На пятый. Утром в час рассвета. Перед храмом Силы.
Выговорив все это, он повернулся на каблуках и почти бегом ринулся по площади, прочь от особняка длани. Ну все. Я теперь герой локи на час. Дважды. Людям будет что обсудить на форумах.
Когда мы отошли за пределы слышимости толпы, Святов, красный как вареная свекла, зашипел:
— Сопляк. Ты хоть понимаешь…
— Подожди, Святов, — неожиданно оборвал его Карл Августович. — Олег. Насколько вы уверены в себе?
— Уверен? — я пожал плечами. — На сто процентов. Я видел как он дерется силовым клинком. Как топором машет. На рапирах я его размажу. И вообще. Григорий Арсеньевич, да я узнал отчество Святова, поменьше гнева и пафоса. Пора уже привыкнуть, что я знаю, что делаю. Я не мог не бросить вызов. Вы сами все видели. Невозможно в такой момент стерпеть публичное унижение. Дать хоть какой-то повод считать сегодняшнее чествование неполноценным или ложным. Сами понимаете.
— Невозможно ему. Засра… мелкий… гад… Хрррр.
Издав рычание, Святов сбавил тон. Умом он понимал, что я кругом прав. Но внутренняя наседка заставляла махать крыльями, кудахтать и закрывать грудью «бедного сиротку». А вот реакция Августовича меня опять удивила и порадовала. На редкость адекватный все же старик. Ну и он-то может оценить чужой боевой потенциал по движениям. Поэтому не выглядит сильно взволнованным.
— Карл Августович, могу я попросить вас зарегистрировать вызов на поединок и дать свое согласие?
— Завтра с утра все сделаю. А еще посмотрю на вас с рапирой. Может что-то подскажу.
