Первый среди равных. Книга III - Жорж Бор
Полоз ударил по тормозам и весь экипаж бросился к дверям. Облако пара оказалось настолько мощным, что вообще ничего не было видно. Воздух наполняли только вонь горелой рыбы и жуткие монотонные звуки. Бум… Пауза… Бум… Отвратительный хруст.
Дружинники направили оружие в сторону звуков и медленно разошлись в стороны. Туман постепенно редел и вскоре стал виден силуэт громадного камня. Налетевший порыв ветра согнал остатки пара и бойцы увидели своего закопчённого дымом командира, который стоял на туше запечённого монстра и долбил молотом его голову.
Бум… Хрясь…
— Мы уже умерли просто… — тихо произнёс Чиж. — И у нас всех коллективный бред…
— Поддерживаю, — отозвался Полоз.
— Все целы? — неожиданно прозвучал из остатков тумана голос князя Разумовского.
— Сокол? — быстро повернулся к нему Ежа.
— Я, — отозвался князь. — Вы бы отошли подальше, парни. Пока Николай Петрович с работой не закончит. А то я могу не удержать этого монстра. А лучше возвращайтесь к патрулированию. Мы тут сами закончим.
— Как прикажете, ваша светлость, — потерянно ответил Ежа.
— Да. Там в лесу за холмом если девочку встретите из Сумани, передайте, чтобы сюда подходила, — добавил Ярослав Константинович. — Появились у меня к ней новые вопросы насчёт этого монстра.
главный офис «Артефактного Дома Воронцовых»
г. Москва
Через стеклянную стену открывался прекрасный вид на Москву-реку и находящийся на другом берегу Кремль.
Светлейший князь Пётр Сергеевич Воронцов любил свой офис, свою компанию, и этот вид, который его всегда успокаивал. Ведь по сути, где-то там, в прямой видимости, работал Император Алексей Александрович — опора и хранитель всего государства.
Пётр Сергеевич гордился родством с императорским родом, но всячески отрицал «кумовство» в своём деле. Да, злые языки были всегда, но сложно отрицать, что своеобразная Империя внутри Империи — «Артефактный Дом Воронцовых» являлась, по-сути монополистом в государстве.
Нет, были еще артефакторы в России-матушке, талантливые одиночки, небольшие артели, крупные компании, но если нужно было качество в быстрые сроки, то, как правило, обращались именно в его компанию. Ну и да, крупнейшим заказчиком была армия Империи.
Пётр Сергеевич вздохнул и пригубил горячий чай из стеклянного стакана в серебряном подстаканнике, что держал в руке. Чёрный, сладкий, с лимоном, всё как он любил. Сахар не очень полезен в его возрасте, и он остался в рационе князя только в любимом чае и больше нигде.
В следующем году ему исполнится семьдесят лет, но, как любой сильный одаренный, Пётр Сергеевич не выглядел на этот возраст. Небольшого роста, худощавый и поджарый, он не имел величественной стати императорского рода, но вот его жесткий взгляд… Ходили слухи, что некоторые влиятельные господа теряли сознание под этим взглядом. Правда это или ложь? Ну, достоверно никто не знает, а упомянутые господа, ясное дело, никогда не признаются в своей слабости. Но, учитывая, что Пётр Сергеевич являлся обладателем дара Ментала с подтвержденным рангом Магистра, а, по-слухам — чуть ли не достигшем Архимага, то это было вполне похоже на правду.
Одно было неоспоримо. При таком «мирном» бизнесе, князь Воронцов являлся одним из самых влиятельных людей Империи, да и чего греха таить — всего мира. Ведь он вел бизнес со многими странами. Учитывая специфику его бизнеса, конечно же с ограничениями, но тем не менее.
— Итак, Саша, что ты предлагаешь? — Пётр Алексеевич повернулся к единственному сидящему, с ровной спиной, за его большим столом, человеку.
Князь Воронцов был исключительно вежливым человеком, щепетильным в дворянских традициях и порядках. Без отчества он обращался исключительно наедине и исключительно к членам своей семьи.
Граф Александр Викторович Калинин вошел в семью Воронцовых через брак. Пятнадцать лет назад молодой, но очень перспективный маг Жизни попал в круг внимания светлейшего князя. Далее было изучение, обсуждение и предложение. Предложение брака с Ингой Аскольдовной Воронцовой — внучатой племянницей самого князя. Граф Калинин согласился и брак состоялся. Еще почти десять лет он преданно служил семье и, наконец, заслужил доверие князя, после чего был направлен управлять одним из важных филиалов — тверским, непосредственно находящемся около Тверской аномалии. Еще один этап проверки способностей, после чего, возможно, граф приблизится еще ближе к сердцу корпорации и, лично к нему, князю Воронцову.
— Я бы согласился на сотрудничество, Пётр Сергеевич, — граф говорил медленно, тщательно подбирая слова. Он отлично знал, что за любое слово, произнесенное вслух, ему придется отвечать. Возможно — головой. Князь не любил болтунов и пустобрехов, а еще он любил людей, кто берет на себя ответственность. И достигает результатов.
— Вот как? — с лёгкой улыбкой посмотрел князь на графа и последний, несмотря на дружелюбный тон, почувствовал, как в голове у него нарастает напряжение. Побочный эффект от общения с сильным Менталистом, но к такому никогда не привыкнешь. — Уверен?
Граф Калинин почувствовал, как пересохло у него в горле. Никто и никогда не мог обвинить его в трусости или неуверенности, скорее, наоборот, его супруга часто журила его за излишний авантюризм, но с князем Воронцовым было всегда так.
— Уверен, Пётр Сергеевич. Я смогу с ним работать.
— Ты всё же не специалист-производственник, Саша, — продолжил рассматривать графа немигающим взглядом князь. — Хорошо бы устроить это всё поближе к столице. Наш запасной комплекс подмосковный вполне подойдёт. Предложи нашему вероятному партнёру такой вариант. Двадцать процентов с прибыли и никаких хлопот. И у нас всё под контролем будет постоянно.
— Я не производственник, согласен, Пётр Сергеевич, но моих познаний с лихвой хватит на начало сотрудничества, — настаивал на своем граф. — Уже немного зная молодого Разумовского, могу с уверенностью сказать, что он откажется от такого предложения.
Князь еще недолго помолчал, раздумывая, а затем решительно махнул головой.
— Решено! Будешь действовать по своему усмотрению, Саша. Присмотрись к Разумовскому. Смущает меня эта кровь, очень смущает! У них всегда были амбиции и они всегда были неуправляемыми. Судя по-всему, яблочко от яблоньки недалеко падает. Скажу так, Саша.
