Невеста мёртвого царя (СИ) - Ева Рэйн
Только к ночи я добралась до камня, о котором говорила Яга. За ним и впрямь рос величественный красавец-дуб, который невозможно было охватить взглядом. Крона дерева терялась где-то в небесной высоте, так что казалось, что звезды мерцают прямо в его ветвях. Оставалось только найти место, где можно спрятаться понадежнее и ждать полуночи.
Вскоре мне показалось, что я нашла то, что нужно – рядом с дубом лежала огромная сосна-выворотень, рухнувшая на соседку-елку. Их ветви переплелись у самой земли, образуя природный шалаш. Я усмехнулась, вспомнив, чем закончились мои предыдущие ночные посиделки под елкой, но выбора не было – не в крапиве же прятаться.Забившись в самую глубь, к шершавому стволу, я устроилась поудобнее и замерла. Камень мне отсюда было не видно, но больше тревожило другое – время без часов я определять не умею. Как вообще пойму, что полночь уже наступила?Поделилась своими тревогами с ивником, и он гордо сверкнул глазенками, пообещав, что предупредит меня, когда выходить. На том и порешили.
Сидя без дела, я вскоре задремала, и проснулась лишь тогда, когда Мусий начал легонько тыкать меня в бок, встревоженно попискивая. Ноги сильно затекли, а спину я вообще не чувствовала. Ох, нехорошо… если вдруг что, даже убежать в таком состоянии вряд ли смогу.
- Что там, пора? – я посмотрела на Мусия, но он отрицательно помотал головой, забрался в кармашек и мелко задрожал.
- А что тогд… - я не договорила, почувствовав, что кто-то смотрит мне в спину.
Резко обернулась, едва сдержав крик. Никого. Все тело тут же покрылось липким, холодным потом.
- Адушка… ты где? Выдь ко мне, милая.
Голос Баюна раздался совсем близко, и я чуть было не выскочила из своего укрытия, но вдруг вспомнила строгий наказ Яги и остановилась. Не мог Баюн меня звать… он же разум утратил. Но кто тогда, если не он?!
От страха занемели ладони, сердце забилось быстрее. Прижавшись к стволу спиной, вдруг почувствовала неприятный запах - пирожки, лежавшие рядом со мной, покрылись гнилью и почернели, по земле заструился туман. Такой же, как у Мертвой реки.
- Ох, Господи, помоги… - беззвучно прошептала я, зажав рот рукой.
Ивник трясся, как в ознобе, чуть карман ходуном не ходил. Я накрыла его ладонью, едва шевелясь – от дурнотного ужаса чуть волосы дыбом не встали.
- Адушка… ну где же ты? Выдь, милая, али не люб я тебе? – еще ближе послышался голос, с сухих сосновых ветвей посыпались иголки, словно кто-то тряс их, пытаясь пробраться внутрь.
«Озари ту тьму закатным светом, да верни то, без чего тебе целой не стать» - прозвучал в моей голове голос Отца Небо.
- Солнышко закатное, ты ко мне всех ближе, всех ярче. Даруй же мне свет свой, разгони тьму ночную!
Я сложила пальцы обеих рук в защитном жесте, призывая на помощь свет заката. Алый, теплый, живой – тот самый, который я призвана была хранить, и который уже стал частью моей души.
Всполох яркого света снопом сияющих лучей возник передо мной, и я увидела, как забилась на земле под елкой рука Лиха – та самая, которую оторвал Горынчат.
- Ах ты, мерзость поганая! Фу, не трогай меня! – я направила свет прямо на руку, и она полыхнула, быстро покрываясь темными обгорелыми пятнами.
В лесу раздался злобный вой, но вскоре он стих, и опять наступила тишина. На земле высилась небольшая кучка пепла. Я решительно растерла ее носком сапога. Ужас отступал, я снова могла мыслить здраво. Ну и хоть перестала трястись, как в ознобе.
- А вот теперь – пора. – сама не поняла, как ощутила, что нужно идти к камню.
Мусий кивнул, выглянув из кармана.
- Испугался, маленький? Я тоже. Ну, ничего. Теперь от него здесь точно ничего не осталось. Навек быть Лиху запертому в Междумирье, так Отец Небо сказал. А ну-ка, пойдем.
Я с трудом вылезла наружу, отряхиваясь от иголок. Осмотрелась, найдя взглядом камень, и застыла на месте – глядя прямо на меня, на верхушке валуна стоял огромный черный кот. Его глаза сверкали в темноте, как раскаленные угли. Кажется, Баюн меня не узнавал, и уже готовился к атаке, сердито шипя и выгнув дугой пушистый хвост.
- Баюшка, не сердись. Это я, Ада. Вот, за тобой пришла… - после пережитого страха я растерялась, не зная, что сказать.
Кот, явно не понимая ни единого моего слова, бросился в атаку, распластавшись в прыжке.
- Да погоди ты… не надо! Люблю я тебя, слышишь?! Люблю!
В следующую секунду меня сбило с ног, и я упала на спину, забыв как дышать. Воздух выбило из легких, а сверху меня придавило что-то тяжелое. Несколько секунд казалось, что задохнусь, а потом вдруг полегчало – тяжесть спала с моей груди. Закашлявшись и судорожно хватая ртом воздух, я перевернулась, кое-как встав на четвереньки.
- Любая моя… ты?!
Я подняла голову, вглядевшись в темноту. Передо мной стоял Баюн. Живой. Теплый. Родной. Хотелось заплакать от радости, но вместо этого я проворчала:
- Я, кто ж еще… за тобой вот пришла, едва жива осталась. Ну, хоть кончилось все.
Он шагнул ко мне, прижал к груди, и я наконец-то оказалась в том самом моменте абсолютного счастья, о котором давеча так сильно мечтала. Казалось, что даже время остановилось – только два сердца бились в такт, и губы смыкались в долгом поцелуе.
Когда наконец я нашла в себе силы отстраниться, то сразу же тихо хихикнула – Баюн, как и всегда после превращения, был абсолютно голым.
- Чего смеешься? – даже в темноте я заметила, как он покраснел.
- Да вот подумала, что все в жизни возвращается. Когда-то я перед тобой голышом бегала, теперь твоя очередь настала.
- Порты мужские, конечно, у тебя вряд ли найдутся? – его тон
